Глеб Филиппов - Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)
Злится ветер — князь удельный в гати бездорожной. Самолет мой — крест нательный на любви безбожной. Свет неяркий, акварельный, под стрелой крылатой. Самолет мой — крест нательный на любви проклятой. 2 р.
Я сойти давно хочу, да мал пейзаж окрестный. Распят я и нету чуда, что летает крест мой. Даль уходит беспредельно в горизонт неявный. Самолет мой — крест нательный на тебе, и я в нем. 2 р.
Сентябрь. Дожди
Am Dm Дожди забренчали сонаты
E Am По клавишам мокнущих дней,
Am Dm И труб водосточных стакатто
G C Органных тонов не бедней.
A7 Dm Я вот уже многие годы
G C От каждого ноября
Am Dm Жду этой дождливой погоды,
E Am Все жду я, все жду я, а зря.
Am Dm
Ну вот наконец-то дождливый сентябрь,
G C
Ну вот наконец-то прохладная осень,
Am Dm
И тучи повисли косыми сетями,
E Am
И кончился месяц под номером восемь. Хоть я не наивен, как прежде, Твержу я: дождей подожди. Живу я в невнятной надежде, А годы идут как дожди. Последнему будет работа, Мой голубоглазый палач, Мой тысячный дождь для кого-то Всего только первый плач.
П-в А если бы жизни кривая Легла на ладонь, словно путь, Я смог бы, глаза закрывая, В грядущее заглянуть. Нет, лучше, пожалуй, не надо И так не в ладах я с судьбой. Известны исходы парадов, А чем же закончится бой?
П-в
Сердце поэта (памяти Александра Чака)
G C D7 На тротуаре сердце лежало, G C D7 на тротуаре, солнцем согретом. G C G Оно чуть дышало, оно чуть дрожало, C G D7 G мягкое, грустное сердце поэта.
H7 Em
Его уронила нечаянно утром
Em H7 Em
женщина с добрым рассеянным взглядом,
Am Em
когда доставала из сумочки пудру
Am H7 Em
или помаду, или помаду.
А ночью подвыпивший старый бродяга о сердце споткнулся, до смерти разбился. Собачники утром забрали беднягу смотри, этот парень неделю не брился.
И сердце забрали, а старший собачник,
который не думал над тем, что неясно,
решил, что ему привалила удача:
такое хорошее, свежее мясо.
Жена из фасоли и сердца поэта сварила еще неизвестное блюдо, и сыт был собачник, и все его дети, и все приходившие в гости к ним люди.
А после обеда неясные мысли
и светлые думы, и образов стаи
сменили в их душах тоску и угрюмость,
и все — как ни странно — поэтами стали.
История кончилась, в общем, удачно, но, честно признаться, уж вы не печальтесь, конец я придумал, все было иначе, и сердце осталось лежать на асфальте.
И об него спотыкается кто-то,
кто-то спешит, пробегая с ним рядом,
но ищет его до сих пор по субботам
женщина с добрым рассеянным взглядом.
— Баллада о вылитом роме
На свете жил солдат один из многих ненормальных. Он все пословицы был рад понимать буквально. "Дороги все приводят в Рим". А сколько их — дорог! И он все шел и шел по ним, но в Рим попасть не мог.
А он все шел, и каждый раз оказывался там, где вслед смотрели сотни глаз солдатам как врагам. "Дороги все приводят в Рим". А сколько их — дорог! И он все шел и шел по ним, но в Рим попасть не мог.
И вот в одном краю с плеча он сбросил автомат, и грохнул каску оземь, удивляя весь отряд, и вылил ром на землю из походной фляги он, и поклонился женщине, чтоб видел легион.
Он взял ее ребенка и помог его нести. "Сударыня, простите, я здесь только по пути. И не могли бы Вы смотреть приветливей чуть-чуть? Хотел без автомата я найти до Рима путь."
Могло все это вылиться в международный фарс, но только командир полка был ловок, словно барс, но только командир полка был не настолько глуп. Он вовремя прицелился, и закопали труп.
И словно звон колоколов плыл канонады гром. Все были на солдата злы за вылитый им ром. "Дороги все приводят в Рим". А сколько их — дорог! А он все шел и шел по ним, но в Рим попасть не смог.
— Любовь что земля, а люди — что лес,
***
Любовь что земля, а люди — что лес, кленами и сосняками, недоуменный, стою, как крест, с березовыми руками…
И вечно один и тот же звук,
листья мои шелестят устало.
Почему же так много деревьев вокруг?
Почему, почему земли так мало?
Вы о чем, леса, землю всг просите?
Ваши чудеса — кроны да просеки.
Почему же совсем не растет один, а кто-то крону купает в тучах? Почему для одних — покой равнин, а для других — неизбежность кручи?
Почему же земля не ко всем ровна,
к одним ты суха, к другим ты влажна?
Налей же и мне своего вина,
сегодня мне пьяным быть очень важно.
Вы о чем, леса, землю всг просите?
Ваши чудеса — кроны да просеки.
— Модильяни, или синий автопортрет
Один человек нарисовал свой портрет одним только синим карандашом. И сказал он себе, так как денег нет, а нарисован портрет хорошо: И скорее померкнет солнечный свет, чем кто-то поймет и купит портрет. Пусть портрет теперь будет мной, я же буду своим портретом, и стану ходить в рубашке одной и зимой, и летом. Портрету ни жарко, ни холодно, и не умрет он от голода, а если есть захочет и пить, не нужно будет взаймы просить. Нарисую целый окорок, бутылку сухого около. Может быть, кисть винограда, ну а в общем — все, что мне надо. А когда затоскую, женщину нарисую. Правда, это нелегкий труд, но зато надоест — сотру. А себя, то есть свой портрет, подарю знакомым, или повешу на толстый гвоздь в комнате. Так он и сделал, искали его весь день, а когда взломали дверь, то висел он на толстом гвозде. И был он синего цвета теперь, и трудно было его отличить от портрета, который тоже висел на стене и тоже был синего цвета.
— Тебе
Тебе, которая снова меня так печалит, хотя я один уж давно здесь в неравной борьбе. Тебе, которая не снизойдет и не отвечает, конечно, конечно, тебе, тебе.
Тебе, от которой я видел хорошего мало, хотя и раскачивал мир, как твою колыбель, тебе, которая знала меня, не всегда понимала, конечно, конечно, тебе, тебе.
Тебе, которая счастье узнала лишь наполовину, любима была и любила кормить голубей. Тебе, которая в общем ни в чем не повинна, конечно, конечно, тебе, тебе,
которая плакала может быть дольше, чем дождь прощальную песню играл в водосточной трубе. Тебе и только тебе я скажу, что люблю, но не больше, конечно, конечно, тебе, тебе.
— Холодный взгляд любовь таит…
Холодный взгляд любовь таит, И красота гнетет и дразнит… Прекрасны волосы твои, Но одиночество прекрасней.
Изящней рук на свете нет, Туман зеленых глаз опасен… В тебе все — музыка и свет, Но одиночество прекрасней.
Не видеть ясных глаз твоих Нет для меня страшнее казни. Мои печали на двоих, Но одиночество прекрасней.
Тебе идет любой наряд, Ты каждый день бываешь разной… "Счастливчик", — люди говорят, Но одиночество прекрасней.
С тобою дни равны годам, Ты утомляешь, словно праздник. Я за тебя и жизнь отдам, Но одиночество прекрасней.
Твоих речей виолончель Во мне всегда звучит, не гаснет… С тобою быть — вот жизни цель, Но одиночество прекрасней.
— Я вообще на ощупь очень нервный
Я вообще на ощупь очень нервный. Мнительный, застенчивый до слез. Говорят, что от привычки скверной Пью я без закуски, как матрос. Ну а я и есть матрос Вселенной. Мне любые рейсы по плечу. Стоит мне поддать, как я мгновенно Поплыву и даже полечу.
Припев:
Я не по изысканным салонам
Знал по подворотням этикет.
"Южное" мешал с одеколоном,
это ж братцы — фирменный букет.
Если влить в поллитра политуры Жидкость для ращения волос. Взять сто грамм желудочной микстуры С этого помрет и эскимос. Я же этим только для разгона Натощак желудок полоскал Добавлял сто грамм одеколона И имел желаемый накал.
Припев
Если взять сто грамм аэрозоли Что от тараканов и клопов И иприбавить жидкость для мозолей Капнуть капли две «ШАНЕЛЬ» духов Влить туда резинового клея И добавить лака для ногтей С Этого и грузчики балдеют. Я же только вижу в темноте.
Припев —------------------------------------
Last-modified: Tue, 17-Sep-96 16:08:16 GMT
Александр Дулов
Тайга сл. И.Жданов
Сырая тяжесть сапога, D C7 F Роса на карабине. E7 A7 Кругом тайга, одна тайга, Dm Gm И мы — посередине. E7 A7 Dm
Письма не жди, письма не жди, Дороги опустели. Идут дожди, одни дожди Четвертую неделю.
И десять лет, и двадцать лет, И нет конца и края. Олений след, медвежий след Вдоль берега петляет.
Сырая тяжесть сапога, Роса на карабине. Кругом тайга, одна тайга, И мы посередине.
1961
Наш разговор сл. Мария Черкасова(?) муз. А.Дулова
3/4
Am И ни о чём, и ни о чём
E7 наш разговор, наш разговор
Am для нас с тобой одних заметный.
A7 Dm Чудесный вяжем мы узор
Am E7 Am из лёгких снов простых и светлых.
Ты даришь мне, ты даришь мне толпу берёз, толпу берёз. Ты — как волшебник без обмана. И радуги прозрачный мост мне вынимаешь из кармана.
А серебри-, а серебристая река, вокруг река ложится плавною мольбою. Вплетаешь в струны облака и… рукою.
