Леонид Филатов - Любви покорны все буквально возраста

Должный пыл

Циклы пародий

Таганка-75

Мне говорил портовый грузчик Джо,Подпольный лидер левого движенья:«Я плохо понимайт по-русски, Женья,Но знаю, что Таганка – хорошо!»Потягивая свой аперитив,Мне говорил знакомый мафиозо:«Таганка, Женья, это грандиозно!Мадонна, мне бы этот коллектив!..»Душою ощущая ход времен,Забитая испанская крестьянкаСказала мне по-русски: «О, Таганка!Проклятый Франко, если бы не он…»Звезда стриптиза, рыжая Эдит,Сказала, деловито сняв рейтузы:«Ты знаешь, Женя, наши профсоюзыСчитают, что Таганка победит!..»О том же, сохраняя должный пыл,Мне говорили косвенно и прямо —Рабиндранат Тагор, и далай-лама,И шахиншах… фамилию забыл…Поскольку это шло от естестваИ делалось отнюдь не для блезира —Спасибо вам, простые люди мира,За ваши безыскусные слова!Меня пытал главарь одной из хунт,Он бил меня под дых и улыбался:«Ну что, таганский выкормыш, попался?А ну положь блокнот и стань во фрунт!..»Таганка, ты подумай, каковоМне в сорок лет играть со смертью в прятки!Но я смолчал. Я сдюжил. Все в порядке.Они про вас не знают НИ-ЧЕ-ГО!

Таганка, девочка,Пижонка, дрянь!..Что ты наделала,Ты только глянь!..О, АпокалипсисВсея Москвы…Толпа, оскалившись,Крушит замки!..Даешь билетики!..А им в ответ:Билетов нетути!Физкульт-привет!..

Такое скопление людей я видел только трижды в жизни: во время студенческих волнений на Гринвич-Виллидж, на фресках Сикейроса и в фильмах Бондарчука.

Лоллобриджидочка,Чернявый бес,Вы были в джинсиках,А стали – без!..Очкарик в свитере,Второй Кювье,О, как вам свистнулиПо голове!..Профессор с Запада,Заморский гость,Где ваши запонки,А также трость?..

Знаменитости стояли особняком. Банионис кричал: «Я – Гойя!» Ему не верили. Все знали, что Гойя – Я.

Кассирша в ботикахИ в бигудиВопит: о Господи,Не погуби!..Ату, лабазники,Ату, рвачи!Как ваши блайзерыТрещат в ночи!..Пусть мир за стеночкойРевет в бреду!..Сижу, застенчивый,В шестом ряду.

Может, это прозвучитРезко,Может, это прозвучитДерзко.Но в театры я хожуРедко,А Таганку не люблюС детства.Вспоминается такойКазус,Вспоминается такойСлучай:Подхожу я как-то разК кассе,Эдак скромно, как простойСлуцкий.Говорю, преодолевРобость, —А народищу кругом —Пропасть! —Мол, поскольку это я,Роберт,То нельзя ли получитьПропуск?..А кассир у них точь-в-точьРобот,Смотрит так, что прямо дрожьСводит:«Ну и что с того, что ты —Роберт?Тут до черта вас такихХодит!»Вот же, думаю себе,Дурни! —А в толпе уже глухойРопот! —Да сейчас любой оленьВ тундреОбъяснит вам, кто такойРоберт!В мире нет еще такойСтройки,В мире нет еще такойПлавки,Чтоб я ей не посвятилСтрочки,Чтоб я ей не уделилГлавки!Можно Лермонтова знатьПлохо,Можно Фета пролистатьВкратце,Можно вовсе не читатьБлока,Но… всему же есть предел,Братцы!…Но меня, чтоб я не сталДраться, Проводили до дверейГруппой…Я Таганку не люблю,Братцы.Нехороший там народ,Грубый.

О, вряд ли кто-нибудь предполагал,Что я, бродя в окрестностях Таганки,Однажды с праздным видом чужестранкиРискну войти в тот сирый балаган!..Надменно и взыскующе шуршаПрограммкой предстоящего миракля,Я села. Все затихло. И обмяклаМоя высокомерная душа……Как заново рожденная на свет,Я шла к дверям. И тут явился некто,Чей лоб, на редкость чуждый интеллекта,Являл намек, что он – искусствовед.Он закричал: «Должно быть, это сон!»(Когда б мы с ним вот так столкнулись лбамиНе здесь, а в раздевалке энской бани,Он, верно, был бы меньше потрясен.)Он продолжал: «В Москве полным-полноИ даже свыше нужного, пожалуй,Иных театров. Есть Большой и Малый.Есть МХАТ. Качели. Шашки. Домино».Я улыбнулась: «Вам не по плечуПредставить жизнь вне покера и дерби,А мне, мой друг, за собственные деньгиУгодно видеть все, что я хочу…»Он пригрозил: «От взрослых до детей —Любой поклонник данного театраЗакончит век в приемной психиатра,Страдая от навязчивых идей!..»Я рассмеялась: «Уж скорее вы —Находка для Канатчиковой дачи,А впрочем, я желаю вам удачи,Которой вы не стоите, увы!..»…Я шла домой, и бедное челоТочила мысль, похожая на ранку:Сойти с ума! Примчаться на Таганку!Пробиться в зал, где шумно и светло!..Во тьме кулис, ликуя и скорбя,Узреть простых чудес чередованье!Прийти в восторг! Прийти в негодованье!Прийти домой! И там прийти в себя.

У нас в ауле есть такой обычай:Мужчина – что поделаешь, Восток! —Приходит в дом избранницы с добычей,Способной вызвать в девушке восторг.И если горец сватает горянку,Он знает, свадьбе попросту не быть,Покамест он билеты на ТаганкуДля милой не сумеет раздобыть.Для этого нужны – коварство кобры,Злость барса и выносливость коня,А все это, к моей великой скорби,Из всех мужчин есть только у меня.Печально, но под крышами аулаНе родился еще такой орел,Который бы без помощи РасулаБилеты на Таганку приобрел.Мне вывернули душу наизнанку,Когда я раз приехал в Дагестан:«Расул, достань билеты на Таганку!Ты можешь все! Пожалуйста, достань!»И, обращаясь к целому аулу,Я простонал, согнувшийся в дугу:«Хотите турпоездку в Гонолулу?Пожалуйста! А это – не могу».

Таганка и Фитиль

Басня

Один Фитиль, гуляя спозаранку,Увидел у метро какую-то ТаганкуИ говорит: «Сестра,Куда как ты остра,Занозиста не в меру!Слыхал, опять прихлопнули премьеру?Вот я… Могу воткнуть свечуКому хочуОднако же молчу!..А ты? – Фитиль Таганку поучает. —Худа, бледна,Всегда в загоне и всегда одна…»Таганка слушает и головой качает,Потом тихонько отвечает:«Фитиль, Фитиль, пошел ты на…»Мораль сей басни такова:Таганка не всегда права.Нельзя, когда стоишь с лауреатом,Браниться матом.

«Ну, погоди!»

Вариации на тему мультфильмов

Мне захотелось выпить и поесть.Я заглянул в кафе. Меня знобило.Внесли графин. В графине что-то было.И я подумал: «В этом что-то есть!»Я сел за столик. Рядышком, в углу,Сидели Волк и Заяц. Их беседаБыла занятной. На правах соседаЯ наблюдал их странную игру.Вначале Заяц плюнул Волку в суп.Затем смахнул под стол его цыпленка.Он сделал это столь умно и тонко,Что Волк подумал: «Ба, да он неглуп!»Тщедушный Заяц был ничтожно малВ сравненье с Волком, истинным гигантом,Зато превосходил его талантом,И Волк прекрасно это понимал.Подумав, Заяц вылил Волку в тортОстатки недопитого глинтвейна.Он сделал это столь интеллигентно,Что Волк подумал: «Эк воспитан, черт!»Противники заспорили всерьез.Столкнулись глыбы двух мировоззрений.Добро и Зло. Посредственность и Гений.Дантес и Пушкин. Мускус и навоз.Тут Заяц вдруг нанес врагу прямойУдар, вложив в него всю силу духа.Удар пришелся Волку прямо в ухо,И Волк подумал: «Амба, боже мой!»Отважный Заяц знал в ударах толк,Он понимал, что глупо ждать ответа.Легко представить, что ему на этоОтветил бы духовно нищий Волк.Меж тем внесли горячую фасоль,Душистый плов спешил за ней вдогонку.Я битый час вертел в руках солонку,И вдруг меня пронзило: «В этом – соль!»

Который день – и явно, и во сне —Меня томит нежданная забота:Я поняла, что появилось что-тоНеизлечимо заячье во мне.Среди нетонко чувствующих массМеня одну гневила и бесилаИ гнусная безнравственность бензина,И пошлая разнузданность пластмасс.Комфорт, что прежде мной был так ценим,Мне опостылел, ибо я открыла:Неискренность мочалки, подлость мылаИ унитаза явственный цинизм.Поскольку зов природы мне не чужд,И я питаю ненависть к эрзацам —Меня влечет – подобно вольным зайцам —Направить бег колен в лесную глушь.Какой восторг – попав в дремучий лес,Свободный от бетона и дюраля —Вершить – при виде волка – удираньяПленительный и горестный процесс!..Бежать, и быть все время впереди,И размышлять над суетной судьбою,И временами слышать за собою:Ну, – о, наивность просьбы! – погоди!Возможно ль? – удивится кое-кто.Ах, полно! – усмехнусь я на расспросы.Ужели же глаза мои раскосыБез всяческого повода на то?О, эта блажь меня не в первый разТревожит, и, не знай своей беды я,Я до сих пор винила бы БатыяЗа дерзкую раскосость этих глаз!..

Какая чепуха, увы и ах! —Зевнет Читатель, в корень не вникая.Да, чепуха, Читатель. Но какаяПремилая! И главное – в стихах.

Травят зайца…Веками травят.Травят в Африкеи в Австралии.Во Флоридеи в АрканзасеТравят зайца!..Травят зайца!..Несет цианистым!..Кто посмелбыть инициатором?..Проклинаютого мерзавца!Травят зайца!..

Заяц был юн и неопытен. Он выскочил на поляну, ослепительно-белый, как трусики св. Инессы. Гони, Косой!..