Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения
СОЗЕРЦАНИЯ
СТАРАЯ ПЕСНЯ О МОЛОДЫХ ДНЯХ
Перевод М. Кудинова
Покой мой Роза не смущала…В лесу гуляли мы вдвоем,Я рассуждал о чем-то вяло,Теперь не помню уж о чем.
Идя рассеянно с ней рядом,Я толковал о том, о сем,А Роза спрашивала взглядом:«И это все? А что потом?»
Росинки жемчугом горели,Лес предлагал тенистый кров,Все соловьи для Розы пели,Я слушал пение дроздов.
Шестнадцать мне. Я строгих правил.Ей двадцать лет. Полна огня.Хор соловьиный Розу славил,Дроздами был освистан я.
Увидев ягоду на ветке,К ней руки протянула вдруг,Но, хмурый и лишенный сметки,Я белизны не видел рук.
Сверкали и журчали водыНа мягких бархатистых мхах,И ласковые сны природыТаились в сумрачных лесах.
Сняв туфли, Роза по коленоВошла в струящийся поток,Но, с нею рядом неизменно,Не замечал я голых ног.
Не знал, что ей сказать, и, маясь,Лесною брел за ней тропой;Она шла к дому, улыбаясьИ подавляя вздох порой.
И, выходя из леса, к людям,Я понял; нет ее милей.Она сказала: «Что ж! Забудем…»С тех пор я думал лишь о ней.
Париж, июнь 1831 г.ДЕТСТВО
Перевод М. Кудинова
Ребенок песню пел. Лежала мать в постели,Агонизируя… Пел беззаботно он.Над ней парила смерть, чьи крылья шелестели,И песню слышал я, и слышал хриплый стон.
Ребенку от роду пять лет в ту пору было.Смеялся он и пел, играя у окна;Невдалеке от той, кого болезнь душила,Весь день он пел, а мать всю ночь не знала сна.
Уснула наконец: удары смерти метки;И где она жила, поет ребенок там…Страданье — это плод. На слишком слабой веткеНе позволяет бог расти таким плодам.
Париж, январь 1835 г. * * *«Когда б мои стихи, как птицы…»
Перевод М. Кудинова
Когда б мои стихи, как птицы,Могли бы крыльями взмахнуть,Они вспорхнули б со страницыИ отыскали бы к вам путь.
Когда б они крылаты были,Как феи, что хранят ваш дом,Они бы распростерли крыльяНад вашим мирным очагом.
Они над вами бы парили,К вам возвращаясь вновь и вновь,Когда б они имели крылья,Имели крылья, как любовь.
Париж, март 18…ПЕСЕНКА
Перевод А. Корсуна
Вам нечего сказать мне, право, —Зачем же встреч со мной искать?Зачем так нежно и лукавоМеня улыбкою смущать?Вам нечего сказать мне, право, —Зачем же встреч со мной искать?
Вам не в чем мне тайком признаться, —Зачем тогда бродить со мной,Зачем руки моей касаться,Томясь неведомой мечтой?Вам не в чем мне тайком признаться, —Зачем тогда бродить со мной?
Вам, видно, скучен я? Но самиЗачем спешите вы ко мне?Как радостно и страшно с вамиВстречаться вновь наедине!..Вам, видно, скучен я? Но самиЗачем спешите вы ко мне?
Май 18…ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ
Перевод М. Кудинова
Вечерний ветер, чье дыханье нас ласкало,Принес нам запахи цветов долин и гор;Уснули птицы; мгла простерла покрывало,И ваша юность, как весна благоухала,И ярче звезд ночных ваш загорался взор.
Я тихо говорил. В торжественном молчаньеДуша запела вдруг, о чем не знаю сам.Я видел пред собой и вас и мирозданьеИ звездам говорил: даруйте ей сиянье,И говорил глазам: любовь даруйте нам.
Май 18… * * *«Ты, словно птица, трепетала…»
Перевод М. Кудинова
Ты, словно птица, трепетала,И был стройнее тростникаТвой стан, который обвивала Моя рука.
Молчали мы, смотря, как вечерМглой наполняет небосвод,И означала наша встреча Любви приход.
В моей ночи со мною рядомБыл ангел света и огня,И этот ангел звездным взглядом Слепил меня.
Лес Фонтенбло, июль 18… * * *«Вздыхает с грустью прежней…»
Перевод М. Кудинова
Вздыхает с грустью прежнейСвирель в тиши садов…Нет песни безмятежней,Чем песня пастухов.
Стал ветер дуть сильнее,Тростник склонился ниц…Нет песни веселее,Чем песня ранних птиц.
Будь счастлива! ЧудеснейДень ото дня живи…Нет в мире лучше песни,Чем песня о любви.
Метц, август 18… * * *«Мне хорошо знаком обычай…»
Перевод М. Кудинова
Мне хорошо знаком обычайКричать на всех углах о том,Что есть в небытии величьеИ думать надо лишь о нем;
Обычай прославлять сраженья,Блеск и сверкание клинков,Войну, героев, разрушенья,Мглы опустившийся покров;
И восхищаться колесницей,Где колесо одно — Помпей,Другое — Цезарь, что стремитсяНавстречу участи своей.
О, эти битвы при ФарсалеИ все Нероны всех веков,Нероны, чьи войска взметалиПрах мертвецов до облаков!
Их прославляют неизменно,О их величии трубя,Хоть все они — морская пена,Что океаном мнит себя.
В них продолжают верить слепо,Как верят в блеск и гром фанфар,И в камни пирамид, и в склепы,И в разгоревшийся пожар.
Но мне, о мирные аллеи,Но мне, о ветра тихий вздох,Бог певчих птиц куда милее,Чем грозных полководцев бог!
Мой ангел, мне под этой сенью,Где нас хранит любовь с тобой,Не бог грозы и исступленья,Влекущий батальоны в бой,
Не бог грохочущих орудийИ пуль, разящих наугад,Не бог пожаров и безлюдья,А добрый бог милей в сто крат.
Он нам любить повелеваетИ в любящее сердце самПоэмы первый стих влагает,Даря последний небесам.
Его птенцов заботят крылья,Когда взлететь приходит срок,И есть ли зёрна в изобильеУ перепелок и сорок.
Он для поющего ОрфеяМирок, что полон скрытых сил,Мирок, в котором правят феи,В апрельских почках сохранил.
Он все предусмотрел заране,Чтобы весной до самых звездЕдва заметное сияньеЛилось из всех поющих гнезд.
Взгляни: хоть блещет наша славаВо всем, что создавали мы,И пантеоны величавоИз вековой выходят тьмы;
Хоть есть у нас мечи и храмыИ свой Хеопс и ВавилонИ есть дворцы, мечты и драмыИ склепов беспробудный сон, —
Так мало б в жизни мы имели,Так был бы наш удел суров,Когда б господь и в самом делеЛюбви лишил нас и цветов!
Шелль, сентябрь 18… * * *«Он так ей говорил: Когда бы мы смогли…»
Перевод М. Кудинова
Он так ей говорил: «Когда бы мы смогли,Вдыхая запахи разбуженной землиИ словно опьянев от тихого экстаза,Все связи с городом порвать, уехать сразу,Покинув грустный обезумевший Париж,Тогда, неважно где, искать покой и тишьОтправились бы мы вдали от царства злобы,Искать тот уголок, где обрели б мы обаЛужайку и цветы, и скромный дом, и лес,И одиночество, и синеву небес,И песню птицы под окном, и тени сада,И что еще тогда, скажи, нам было б надо?»
Июль 18…НАДПИСЬ НА ЭКЗЕМПЛЯРЕ «БОЖЕСТВЕННОЙ КОМЕДИИ»
