Павел Зальцман - Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения

10 июня 1950

167. «Когда мы прохо-, мы прохо-, мы проходим по самым верхам…»

Когда мы прохо-, мы прохо-, мы проходим по самым верхамВ жару, осененные свыше,Мы видим божественных, белых, раскрытых, как храм, —Девчонки сидят на скамье, и мы молим поднять их повыше.

Мы любим их пальцы, их ногти, их золото, их серебро,Мы жаждем движений, которые их раскрывают,Нас тянет зарыться в их душу, в чужое добро,Руками, руками, руками, которые разрывают.

28 июня 1950

168. Сладкое

– Пора бы уже.– Вы правы.– Чего вам?– Славы. Славы.– Ладно, будет вам слава.Еще чего?– Женщин.– Право?Не много ли выйдет вместе?Ну а на третье?– Двести.

4 июля 1950

169. Робинзон

Кораблик, пузыри пуская,Пошел на дно.Авоська мокрая – пустая,Всё съел давно.

Один, один на острой веткеВ глухую ночь.Ночами звери покидают клетки —Боже, прошу помочь!

А ты чего поешь, как птица,Когда сижу нагой?Кто будет надо мной крутиться,Тому я дам ногой.

11 июля 1950

170. «Тара-та-та, что это значит?..»

Думала рыбка: «Много имею сказать,

Только рот водой полный».

Тара-та-та, что это значит?Зачем кладете в таз?Рыбами быть никто не хочет,Никто из нас.

Зачем берете нас за жабры,Хватит глупых забав!Вы знаете, что рыбы храбры!?У рыбов нет зубов.

8 июля 1950

171. «С неба падает снежок…»

С неба падает снежок,На пальто садится.Поторопимся, дружок,Дома не сидится.

Нам с тобою по пути,Но безрезультатно.Может, лучше не идти,А вертать обратно?

И сюда не приходитьНи за что на свете,И скорее позабытьЗаборчики эти.

<1950>

172. На колени

А это кто такая,с измученным лицом?Довольно молодая —я с нею не знаком.

Когда я вам читаюпочасовой предмет,Я ясно представляю,что у меня вас нет.

Вы тихонько сидитес подругой за столом,Молчите и глядите.Я с вами не знаком.

И грудь у вас большаяпод вышитым плечом,И худенькая шея —я с вами не знаком.

Я ничего не смею:и серые глаза,И худенькая шея —мне ничего нельзя.

Читаю о голландцах,и кто такой Рембрандт,И что такое арка,фиал и аркбутан.

Но что у вас под платьем,мне интересно знать,И белые ли ноги,и как их целовать.

15 апреля 1951

173. Лидочка

Антресоли… Антресоли…Адресов не перечесть…Театральный парикмахер…Дом на Мойке… Там и естьДочка. Лидочка.Но больна туберкулезом.Желтый двор заносит снег.В магазин. Букетик. Розы.И на плечи теплый мех.А на белые пальчикиШерстяные перчатки,Синий високИ румянец чахотки,А на веках сонный песок.

Пришел к полуночи,Но заперта дверь.Ах, она еще на даче,Но просила ее навестить.Там скучно зимой.Я стою немойИ не могу сообразить,Что это со мной?Как она может просить!Ведь она умерла.Мне так говорили,И я не успел.

Вставай, вставай,Моя золотая Лидочка!Уж раз я пришел навестить,Нечего тебе грустить.

1951

174. «Благословен, который палачу…»

Благословен, который палачуВоткнул окурок в нос.Благословен и тот, кто зажигал свечу,И кто ее принес.

Благословен и тот, который палачуПустил томатный сок.Да я и сам, пожалуй, запущуИ выйду на часок.

1951

175. Маятник

– Так что ж вы делаете?– Маюсь.– Грешите?– Прямо! ЗанимаюсьЗа неимением греховИзготовлением стихов.

Июль 1951

176. Прикосновение

В пивной на Разъезжей,В туманеИли на островах,На Стрелке,За голыми ветками,Где мост и костер,Я хочу найти эту,Готовую со мной.Но только моя —Еще семнадцати лет,С голубыми глазами,Как ангел,Нищая и худая.

Это та девчонка, та девчонка,Перед которой я мечталСебя изрезать,Чтоб кровь обматывала руку в темноте,И чтоб никто нас не видел.Ее тоненькая рука с белой кистью.Ее прикосновенье.В пивной, в чужой сутолоке,Совершенно свободным —Искать ее, искать,С жадным ожиданием встретить, увидеть,Говорить то, что поднимает глухой жар,В дыхании сухой жар в ожидании счастья.Сколько же можно ждать,В лоб его мать!

15 июля 1951

177. «Вы всегда полны острот…»

Вы всегда полны острот,Вы танцуете фокстрот,Вы танцуете ногами,Доедая бутерброд.

Вы хватаетесь за дам,Вы их бьете по задам,Вы любуетесь задами,Улыбаясь Богу в рот.

1951

178. Проклятие!

Насколько я помню,Как будто весной,Как будто по камню,А может, лесной

Мы шли по тропинке,Мы шли босиком,А может, ботинки…Я не был знаком.

Роскошная пакляПушистых волос.Дрожащий, как капля,Как будто прирос.

Душистая кожа,Как розовый торт,Тяжелые грудиИ маленький рот.

При этом я вижуМеж них уголокИ белую кожуОткрывший чулок.

Уже вечерело,Темнели кусты,Дорога летелаДо первой звезды.

Я шел, умоляя,Я больше не мог.Свалился, гуляя,Вспотевший чулок.

Девчонка свернулаС дороги в кустыИ чулок натянулаДо самой звезды.

1951?

179. Буфет

Я ей кланяюсь красиво,Улыбаюсь, а потомЯ беру бутылку пиваДля того, чтоб взять батон.

Хорошо. А разве хуже,Раз пришла такая блажь,Отражающийся в луже,Шевелящийся пейзаж?

Для чего же я к буфетуПодлетаю на лету,Если я хочу котлету,Но не эту и не ту?

1952?

180. Анкета

Фамилия, имя, отчество.Профессия – одиночество.

<1952>

181. Весна в Крыму

Когда я раз приехал в Крым,Та-рá-ра та-ра-рá,Он был еще слегка сырым,Та-рá-ра та-ра-рá.

И я один ходил на пляж,Сидел там до утра.Какая блажь, какая блажь!Та-рá-ра та-ра-рá.

Еще стоял весенний дым,Шумел прибой у скал,Но я был очень молодым,Я бегал и скакал.

И вдруг я вижу: на пескеЛежит она одна,Пушистый локон на вискеСверкает, как волна.

Холодный белый милый цветЕе покатых плеч…Тара-та-та, влюбленный бред,Позвольте мне прилечь.

Но для того чтоб загореть,Та-рá-ра та-ра-рá,Не обязательно сгореть,Та-рá-ра та-ра-рá.

5 февраля 1952

182. «Адреналину, адреналину…»

Адреналину, адреналину,А то я стыну,Я просто стыну!И мы хотим красоты —Я и ты.

Выбивая вам зубы(Мы несколько грубы),Задаем лататы/.Наши руки нечисты,На то мы и дантисты.Мы хотим красоты —И я, и ты.

<1952>

183. «Искры, искрочки без огня…»

Искры, искрочки без огня,Что вы сыпетесь из меня,Что вы сыпетесь на песокВдоль заборчиков из досoк?Я собрал бы вас на ладонь,Я бы сделал из вас огонь.Я бы взял его, если б мог,И запрятал бы в уголокДа под доски его, храняВаши домики от огня.

29 июля 1952

184. Буржуа

Как ваша жизнь ни хороша,Она не стоит ни гроша,Напрасно вы живете.И ваши души – сметники,И ваши дети – говнюки, —Что сеяли, то жрете.

Ах, плохо нюхать вашу вонь,Вам всех пора бы на огонь,Чтоб небо было чище.И ваши шубы надо в печь,И ваши души надо сжечь,Так как вы духом нищи.

1952

185. «То ахну, то охну…»

То ахну, то охну,Всё сохну и сохну,Пожалуй, зачахну,Да так и подохну.

Любезные люди,Тащите горшки.Несите на блюдеМои потрошки.

Несите, несите,Не вижу беды.Давайте, вкуситеДуховной еды!

1951–1952?

186. Орестея

Если б я был Агамемнон,Я бы им в ванне топить не дался.Дворец бы этот оцепил.Эгисфа крюком за ж…Клитемнестру в сметник,А на место ее новый десяток,С Кассандрою в голове.А для всех прочих, при трубном звуке, —Расституцию,Чтоб они, мать их в лоб,Дрожью дрожали!

<1952>