Владимир Маяковский - Том 8. Стихотворения, поэма, очерки 1927
[1927]
Весна*
В газетах пишут какие-то дяди,что начал любовно постукивать дятел.Скоро вид Москвы скопируют с Ниццы,цветы создадут по весенним велениям.Пишут, что уже синицыоглядывают гнезда с любовным вожделением.Газеты пишут: дни горячей,налетели отряды передовых грачей.И замечает естествоиспытательское око,что в березах какая-то циркуляция соков.А по-моему — дело мрачное:начинается горячка дачная.Плюнь, если рассказывает какой-нибудь шут,как дачные вечера милы, тихи́.Опишухотя б, как на даче выделываю стихи.Не растрачивая энергию средь ерундовых трат,решаю твердо писать с утра.Но две девицы, и тощи и рябы́,заставили идти искать грибы.Хожу в лесу-с,на каждой колючке распинаюсь, как Иисус.Устав до того, что не ступишь на́ ноги,принес сыроежку и две поганки.Принесши трофей,еле отделываюсь от упомянутых фей.С бумажкой лежу на траве я,и строфы спускаются, рифмами вея.Только над рифмами стал сопеть, и —меня переезжает кто-то на велосипеде.С балкона, куда уселся, мыча,сбежал во внутрь от футбольного мяча.Полторы строки намарал —и пошел ловить комара.Опрокинув чернильницу, задув свечу,подымаюсь, прыгаю, чуть не лечу.Поймал, и при свете мерцающих планетрассматриваю — хвост малярийный или нет?Уселся, но слово замерло в горле.На кухне крик: — Самовар сперли! —Адамом, во всей первородной красе,бегу за жуликами по василькам и росе.Отступаю от пары бродячих дворняжек,заинтересованных видом юных ляжек.Сел в меланхолии.В голову ни строчки не лезет более.Два.Ложусь в идиллии.К трем часам — уснул едва,а четверть четвертого уже разбудили.На луже, зажатой берегам в бока,орет целуемая лодочникова дочка…«Славное море — священный Байкал,Славный корабль — омулевая бочка»*.
[1927]
Сердитый дядя*
В газету заметка сдана рабкоромпод заглавием «Не в лошадь корм».Пишет: «Завхоз, сочтя за лучшее,пишущую машинку в учреждении про́пил…Подобные случаинетерпимы даже в буржуазной Европе».Прочли и дали место заметке.Мало ль бывает случаев этаких?А наутроуже опровержение листах на полуторах.«Как смеют разные вракиописывать безответственные бумагомараки?Знают республика, и дети, и отцы,что наш завхоз честней, чем гиацинт.Так как завхоз наш служит в столице,клеветника рукав лице завхоза оскорбляет лицаВЦИКа, Це-Ка и Це-Ка-Ка.Уклоны кулацкие в стране растут.Даю вам коммунистическое слово,здесь травля кулаками стоящего на постухозяйственного часового.Принимая во внимание, исходя и ввиду,что статья эта — в спину нож,требую немедля опровергнуть клевету.Цинизм, инсинуация, ложь!Итак, кооперации верный стражоболган невинно и без всякого повода.С приветом…» Подпись, печать и стажс такого-то.День прошел, и уже назавтразапрос: «Сообщите фамилию автора»!Весь день телефон звонит, как бешеный.От страха поджилки дрожат курьершины.А редакция в ответ на телефонную колоратурутихо пишет письмо в прокуратуру:«Просим авторитетной справкио завхозе, пасущемся на трестовской травке».Прокурор отвечает точно и живо:«Заметка рабкора наполовину лжива.Водой окатите опровергательский пыл.Завхоз такой-то, из такого-то города,не только один «Ундервуд» пропил,но еще вдобавок — и два форда».Побольше заметок любого вида,рабкоры, шлите из разных мест.Товарищи, вас газета не выдаст,и никакой опровергатель вас не съест.
[1927]
