Варлам Шаламов - Собрание сочинений. Том 3
СВИДАНИЕ
Растворила таежные двери,Распахнула руками кусты.Заметались тревожные звери,Тополей встрепенулись листы.
И захлопали крыльями птицы,Затрясли головами цветы.Ты пришла, понимаю, проститься,Но зачем же так ласкова ты.
Звери раньше меня угадали,Что на сердце таится твоем.Они знать не хотят оправданий,Нас с тобой оставляют вдвоем.
Зазвенят на тебе ожерельяИ браслеты твои зазвенят.Чья ж вина в том, что мы постарели,Да и есть ли такая вина?
Ты скажи мне последнее слово,Пока солнце еще не зашло,Без обмана, без всяких уловок,Что же все-таки произошло?
Ты скажи — успокоятся птицы,Станет шелковой злая трава.В свои норы зверье возвратится,Они все еще верят в слова.
Ты скажи — и не будет обманаВ дружелюбном пожатье руки.Ты скажи — и не будет тумана,Поднимающегося от реки.
Повтори же заклятье Навина,Солнце в небе останови,Чтоб я верил хотя б вполовинуУвереньям твоим в любви.
* * *
Лес гнется ветровым ударом.И каждый ясень, каждый кленДрожит и стонет, как гитара,И сам гитарой бредит он.
Ведь у него не только юность,А даже старость на уме.И для нее-то рвутся струны,Остатки звуков в полутьме.
Еще вчера при невниманьеОн пошумел бы и затих.И я б не знал его страданий,И он не чувствовал моих.
А нынче он сам-друг со мноюИ даже просится в родство.Его сочувствие земное —Лекарство, а не колдовство.
* * *
Засыпай же, край мой горный,Изогнув хребет.Ночью летней, ночью черной,Ночью многих лет.
Чешет ветер, как ребенку,Волосы ему,Светлой звездною гребенкойРазрывая тьму.
И во сне он, как собака,Щурит лунный глаз,Ожидая только знакаЗарычать на нас.
* * *
Зима уходит в ночь, и стужаОт света прячется в леса.И в колеи дорожной лужахВдруг отразились небеса.
И дым из труб, врезаясь в воздух,Ослабевая в высоте,Уже не так стремится к звездам,И сами звезды уж не те,
Что раньше призрачным мерцаньемВсю ночь нам не давали спать.И только в силу расстоянья —Умели вышнее внушать.
Как те далекие пророки,Чья сила все еще жива,Что на стене рукою рокаПисали грозные слова.
И звезды здесь, порою вешней,Не так, как прежде, далеки.Они, как горы наши, — здешниИ неожиданно мелки.
Весною мы гораздо ближеЗемле — и теплой и родной,Что некрасивой, грязной, рыжейСейчас встречается со мной.
И мы цветочную рассадуТихонько ставим на окно —Сигнал весне, что из засадыГотова выскочить давно.
* * *
Дождя невидимою влагойОбмыта пыльная рука,И в небе белом, как бумага,В комки катают облака.
Вся пожня ежится от стужи,Сырой щетинится травойИ зябко вздрагивают лужиОт каждой капли дождевой.
И ветер, встретив пешехода,Толкает с хода прямо в грудь,Сменить торопится погодуИ светом солнечным блеснуть.
* * *
Там где-то морозом закована слякоть,И крепость не будет взятаТам где-то весны захлебнулась атакаВ березовых черных кустах.
В обход поползло осторожное летоИ вот поскользнулось на льду.И катится вниз по окраине света,Краснея у всех на виду…
* * *
На краю лежим мы лугаУ зажженного костра,И деревья друг за другомИсчезают до утра.
Визг рязанского страданьяПрорезает тишину.Все свиданья, ожиданьяИ рыданья на луну.
Комары поют в два тона,Ухо режут без ножаНасекомых и влюбленныхКак от песни удержать?
Слышен тише вполовинуПосле всех денных трудовЗвук развернутой пружиныЗаведенных оводов.
Под ногой жужжит, тревожит,Запоздавшая пчелаИ цветок найти не может —Помешала сбору мгла.
Мыши, слепы и крылаты,Пролетают над огнем,Что они притом горбаты,Кто подумал бы о том.
Им не надо опасаться,Что сучок ударит в глаз.Тайну радиолокацийМыши знают лучше нас.
Вот и все, пожалуй, звуки,Что содержит тишинаИх достаточно для муки,Если хочешь только сна
* * *
Остановлены часыКаплей утренней росы.Я стряхнул ее с цветка,С расписного лепестка.
Напряженьем росных силЯ часы остановилВремя, слушаясь меня,Не начнет сегодня дня.
Здесь со мной лесной рассвет,И домой дороги нет.
* * *
Откинув облачную крышку,Приподнимают небосвод.И ветер, справившись с одышкой,Из моря солнце достает.
И первый луч скользнет по морюИ птицу белую зажжет.И, поднимаясь выше — в горы,Гранита вытирает пот…
БУХТА
Дальней лодки парусаТянет ветер в небеса.И завязла в валунахОдинокая волна.
Крылья птиц и крылья волн,Задевающие мол,Парохода резкий бас,Отгоняющий баркас.
Хруст намокшего пескаПод давленьем каблука.И веселый детский смехТам, где радоваться — грех.
* * *
Что стало близким? Что далеким?У всех прохожих на видуЯ подержу тебя за локоть,В метели улиц проведу.
Я не подам тебе и виду,Что я отлично знаю сам,Как тяжело беречь обиду,Не доверяя небесам.
И мы идем без всякой цели.Но, выходя на лунный свет,Мы улыбнемся вслед метели,Что не могла сдержать секрет.
* * *
Деревья зажжены, как свечи,Среди тайги.И горы сломаны на печи,На очаги.
Вот здесь и мне горящей вехойНамечен путь,Сквозь путешествия помеху,Тумана муть.
И, как червяк, дорога вьетсяЧерез лесаСо дна библейского колодцаНа небеса.
И недалекая равнина,Глаза раскрыв,Глядит тоскливо и ревнивоНа этот миф.
Казалось ей, что очень скороНастанет час —Прикроют взорванные горыУмерших нас.
Но, зная ту тщету столетий,Что здесь прошли,Тщету борьбы зимой и летомС душой земли,
Мы не поверили в надежды,В равнины бред.Мы не сильней, чем были преждеЗа сотни лет.
* * *
Пред нами русская телега,Наш пресловутый примитив,Поэтов альфа и омега,Известный пушкинский мотив.
Запряжка нынче необычна.В оглобли, пятясь, входит бык.И равнодушье видно бычьеИ что к телеге он привык.
Вздувая розовые ноздри,Ременным сжатые кольцом,Храпит и втягивает воздух —Не распрощается с крыльцом.
И наконец вздохнет глубоко,Скосит по-конски бычий глаз,Чтоб, начиная путь далекий,В последний раз взглянуть на нас.
А впереди, взамен каюра,Якут шагает налегке,Иль, подстелив оленью шкуру,Верхом он едет на быке.
Ну что ж! Куда нам мчаться рысью,Какой отыскивать уют.Плетутся медленно и мысли,Но от быков не отстают.
* * *
