Лариса Рубальская - Переведи часы назад (сборник)
Там невестка – есть на что взглянуть.
Что мы людям скажем?
Ведь у этой даже
Не на чем бюстгальтер застегнуть!
От расстройства Беня
Был чернее тени,
Мамка изгибала бровь дугой.
Вы поймите сами:
В дом к Бениной маме
Больше я, конечно, ни ногой!..
ЭДУАРД
О, Эдуард, у вас такое имя,
Оно к лицу любому королю.
Мне хорошо бывало и с другими,
Но только вас я истинно люблю.
Вы принесли в постель мне утром кофе,
И я была царицей из цариц.
Смотрела я на ваш прекрасный профиль
И не могла припомнить лучше лиц.
Я не могу открыть всех карт,
Я не хочу поведать тайну.
О, Эдуард, мой Эдуард!
Но наша встреча не случайна.
Вы мой каприз, вы мой азарт,
Вином любви наполним чаши.
О, Эдуард, мой Эдуард,
Судьба – названье встречи нашей.
И ничего, что ростом вы не вышли,
И на лице загар не ночевал.
Не ваш карман оттягивают тыщи,
Вы для меня – прекрасный идеал.
И вам в ответ на эти анемоны,
Когда в окно стучит, увы, не март,
Пожарю я яичницу с беконом,
Я вашу слабость знаю, Эдуард!
Последний мост
Я боюсь предсказаний
(Ответы на записки из зала)
– Насколько я поняла, вы верите в судьбу. Но верите ли вы в возможность ее предсказания или даже моделирования?
– Я боюсь предсказаний. Не знаю, может ли человек увидеть будущее и рассказать о нем. Но обратная связь существует – если человек что-то скажет, то это «что-то» непременно сбудется. Есть люди, у которых слова очень весомы, их «предсказания» материализуются. Может быть, это особый дар. Сама я всегда очень осторожно разговариваю, боюсь что-нибудь плохое сказать.
– Выходит, можно смоделировать себе хорошее будущее, если предсказывать только добро?
– Выходит, так. Поэтому я всегда стараюсь говорить людям только хорошее. И мне часто рассказывали: «После общения с тобой светлая полоса в жизни начиналась». И я этому очень рада.
– В вас действительно чувствуется какая-то солнечность...
– Ко мне даже предметы прилипают по всему телу – ручки всякие, косметика, посуда.
– Как вы относитесь к людям, которые из-за несложившейся жизни пытаются покончить с собой или просто спиваются?
– Что значит «жизнь не сложилась»? Мне, может, давно следовало утопиться из-за того, что у меня детей нет. Я это очень тяжело переживала, ходила по больницам... При нынешних достижениях медицины я бы могла родить в 35—40. Теперь мне 52, время упущено. Если кажется, что «жизнь не сложилась», надо или лечиться, или трудиться.
– Вы верите, что после смерти еще что-то будет?
– Нет...
– А в высший разум верите?
– Не знаю... Но, когда пишу стихи, мне порой кажется, что они исходят не от меня. Наверное, что-то такое есть.
– Лариса, любовь для вас, видимо, основное «топливо» для вдохновения?
– Обычно говорю, что я специалист по личной жизни. Наверное, это еще одна моя специалность. Так уж, видно, я устроена, что вскоре после знакомства человек начинает мне рассказывать подробности о себе. Сама я уже больше 20 лет живу с моим дорогим мужем Давидом и любовные драмы наблюдаю со стороны. С высоты своего опыта могу дать совет, утешить. И успешно делаю прогнозы. Я заметила, что и рифмованные строки могут быть пророческими. Некоторые печальные стихи стараюсь не произносить вслух, чтобы они не перешли на меня.
– И все-таки у вас больше печальных стихотворений-песен. Правда, слушать их почему-то сладостнее, чем иные жизнеутверждающие.
– А людям нашим нравятся «электрические» песни.
– Какие-какие?
– Да те, которые нищие по электричкам поют. Про бедную долю. Мы любим маленьких героев. А вот когда человек поднимается, богатеет, делается суперменом, становится выпуклым и приметным, у окружающих появляется к нему холодок и неприязнь. Все мы так устроены. Поэтому «плакательные» песни нам ближе.
– Особенно хорошо вам удаются стихи про обманутых женщин. Это невыдуманные сюжеты?
– По-разному. Но у меня в душе действительно есть копилка для тех жизненных историй, которые мне рассказывают. Я так создана, что, стоит мне поговорить с человеком хотя бы минуту, всегда помню содержание этой минуты. Знаю, что располагаю к себе людей, потому что помню многие мелочи их жизни.
– И это вам не мешает? Наверное, много лишнего скапливается в шкатулочке?
– Душевные, сердечные моменты никогда не лишние. Я очень долго работала в японской газете «Асахи» – я ведь переводчик с японского. Во время активного сотрудничества была переполнена информацией. И однажды решила ее выбросить. Поняла, что больше не хочу знать расстановку политических сил, программу каждой партии, знать, кто что предлагает и кто в чем обманывает. Сказала себе: хочу быть необразованной, неподкованной, неполитизированной. И в «Асахи» стала появляться крайне редко.
– У меня наивный вопрос: если на свете так много «неозвученной» классики (Пушкина, например), зачем музыкантам тратиться на стихи поэта-песенника?
– А затем, что припевчик не умели классики писать. Трудно петь просто поэзию. Песня – жанр со своими законами. То, чем я занимаюсь, не могу назвать поэзией. Просто песенная ритмика.
– Единственной женщине, сочиняющей стихи для песен, трудно выдерживать конкуренцию с мужчинами?
– Думаю, это им трудно. А если серьезно – у меня своя пашня, и я никому не перебегаю дорогу. Думаю, что пишу хорошие песни, иначе бы не было такого потока предложений.
– Вы очень раскованно пишете...
– А я и живу так. У меня нет повода комплексовать. Хотя не все состоялось в жизни. У меня нет детей. Мне труднее всего говорить об этом – вот и не пишу на эту тему. А роковых тайн и хитрых наворотов в моей жизни нет.
– В чем же ваша экстравагантность как поэта?
– Ни в чем. В приземленности.
– Разве поэты не общаются с богами?
– Думаю, рядом со мной ангелы (выше не беру). Они вьются вокруг стайкой, веселые и грустные.
– Кроме ангелов, вам, наверное, диктуют свою волю наши эстрадные «звезды». Они, говорят, капризные?
– На меня их капризы не распространяются.
– Никогда не советуют, как писать, не просят переделать?
– И переделываю. Но это не капризы. Портной же перешивает платье по требованию клиента, потому что ему за это платят.
– С кем из певцов вам приятнее всего сотрудничать?
– Я работаю с композитором. Вот он приходит, садится за инструмент. И я рядышком присяду. Это мои очень счастливые минуты. Ну, а кому достанется песня, тому, я считаю, повезло.
– Ваша личная жизнь такая же эмоционально насыщенная, как песни?
– Личная жизнь у меня устойчивая (тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить) уже много лет. У нас с мужем нет таких поводов для переживаний, как измена и ревность. Отношения между собой мы до конца выяснили. Такая у нас спокойная разновидность любви... Хотя недавно мне стало обидно: что же я ни в кого не влюбляюсь? И тут по ночам мне стал сниться Клинтон. Будто у меня с ним роман. Я о нашей любви даже поэму написала.
– А вы пошлите свою поэму – ему понравится.
– Пошлю. Вот она.
СОН О КЛИНТОНЕ
А вчера я одна ночевала,
Снился мне удивительный сон —
С Биллом Клинтоном я танцевала,
Был в меня он безумно влюблен.
Я смеялась, глаза закрывала,
Билл мне в ухо шептал – ай лав ю.
Будь моей и не бойся скандала
Или жизнь поломаешь мою.
Звуки танго мне душу вскружили,
Клинтон был мне по вкусу вполне.
И, подумав чуть-чуть, мы решили,
Что он жить переедет ко мне.
Он научит меня по-английски
Говорить, и читать, и любить,
А про дочку, жену и Левински
Постарается быстро забыть.
И хоть я от любви опьянела
Так, что пол уплывал из-под ног,
Не забыла сказать и про дело —
Чтобы Клинтон России помог.
Он сдул мою челку дыханьем,
Так, что искры сверкали в глазах.
Но рассвет торопил расставанье,
Я проснулась под утро в слезах.
И опять серый день заклубился —
Отнести, привезти, позвонить.
Сон про Клинтона так и не сбылся,
Но осталась незримая нить.
Я давно ни о чем не мечтала.
Дел по горло, когда тут мечтать.
Но как с Клинтоном я танцевала,
Сон хочу еще раз увидать.
Чтобы Билл хоть недолго был рядом,
Говорил – ай лав ю, целовал.
Чтоб опять обжигал меня взглядом
И дыханьем мне челку сдувал.
Чтоб опять было все так красиво,
Нежность рук и сияние глаз.
И чтоб Клинтон дал денег России —
Он же мне обещал в прошлый раз!!!
– А мужу стихи посвящаете?
– А чего ему посвящать, он и так зазнается. Во всех интервью говорю о нем: «Мой дорогой муж». Ему я посвящаю свои гонорары.
