Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения

«Отчего нас всегда опьяняет Луна?…»

Отчего нас всегда опьяняет Луна?Оттого, что она холодна и бледна.Слишком много сиянья нам Солнце дает,И никто ему песни такой не споет,Что к Луне, при Луне, между темных ветвей,Ароматною ночью поет соловей

Отчего между женщин нам дороги те,Что бесстрастны в победной своей красоте?Оттого, что в волшебной холодности ихБольше скрытых восторгов и ласк огневых,Чем в сиянии щедрой покорной мечты,Чем в объятьях доступной для нас красоты.

Черноглазая лань

Печальные глаза, изогнутые брови,Какая властная в вас дышит красота!Усмешкой горькою искажены уста.Зачем? Так глубоко волнуешь ты и манишь, —И страшной близости со мной достигнув, — вдругТы изменяешься И вновь темно вокруг.Ты вновь чужая мне Зачем?Я умираю.Что значит этот смех? Что значит этот взгляд?Глядят так ангелы? Так духи тьмы глядят?

Черноглазая лань, ты глядишь на меня,И во взоре твоем больше тьмы, чем огня.

Не гляди. Погляди. От любви я умру.Я люблю этих глаз роковую игру.

Что мне жизнь! Все забыл, все утратил любя.Не пойму я тебя. Но люблю я тебя.

Ты ничья Никому этих глаз не понять.Подожди! Подожди! Дай хоть взглядом обнять!

«Я боюсь, что любовью кипучей…»

Я боюсь, что любовью кипучейЯ, быть может, тебя оскорбил.Милый друг, это чувство нахлынуло тучей,Я бороться не мог, я тебя полюбил.О, прости! Точно сказкой певучей,Точно сном зачарован я был.

Я уйду, и умрут укоризны,И ты будешь одна, холодна.Только скорбной мольбой замолкающей тризныДонесется к тебе песнопений волна.Точно песни забытой отчизны,Точно вздох отлетевшего сна.

Ночные цветы

В воздухе нежном прозрачного маяДышит влюбленность живой теплоты:В легких объятьях друг друга сжимая,Дышат и шепчут ночные цветы.

Тени какие-то смутно блуждают,Звуки невнятные где-то звенят,В воздухе тают, и вновь возрастают,Льется с цветов упоительный яд.

То не жасмин, не фиалки, не розы,То не застенчивых ландышей цвет,То не душистый восторг туберозы, —Этим растеньям названия нет.

Только влюбленным дано их увидеть,С ними душою весь мир позабыть,Тем, что не могут друг друга обидеть,Тем, что умеют ласкать и любить.

Знай же, о, счастье, любовь золотая,Если тебя я забыться молю,Это — дыханье прозрачного Мая,Это — тебя я всем сердцем люблю.

Если виденья в душе пролетают,Если ты жаждешь и ждешь Красоты, —Это вблизи где-нибудь расцветают,Где-нибудь дышат — ночные цветы.

Колыбельная песня («Легкий ветер присмирел…»)

Легкий ветер присмирел,Вечер бледный догорел,С неба звездные огниГоворят тебе: «Усни!»Не страшись перед Судьбой,Я как няня здесь с тобойЯ, как няня здесь пою:«Баю-баюшки-баю».

Тот, кто знает скорби гнет,Темной ночью отдохнет,Все, что дышит на Земле,Сладко спит в полночной мгле,Дремлют птички и цветы,Отдохни, усни и ты,Я всю ночь здесь пропою:«Баю-баюшки-баю».

«Засветилася лампада…»

Засветилася лампадаПред иконою святой.Мир далекий, мир-громада,Отлетел, как сон пустой.

Мы в тиши уединенной.Час, когда колоколаБудят воздух полусонный,Час, когда прозрачна мгла.

Ласка этой мглы вечернейУбаюкивает взгляд,И уколы жгучих тернийСердце больше не язвят.

Помолись в тиши безмолвнойПред иконою святой,Чтобы мир, страданьем полный,Вспыхнул новою мечтой.

Помолись со мной, родная,Чтобы жизнь светлей прошла,Чтобы нас стезя земнаяВместе к гробу привела.

Над пучиной неизвестнойПусть мы склонимся вдвоем,Пусть чудесный гимн небесныйВместе Богу мы споем.

Лунный луч

Я лунный луч, я друг влюбленных.Сменив вечернюю зарю,Я ночью ласково горю,Для всех, безумьем озаренных,Полуживых, неутоленных;Для всех тоскующих, влюбленных,Я светом сказочным горю,И о восторгах полусонныхНевнятной речью говорю.

Мой свет скользит, мой свет змеится,Но я тебе не изменю,Когда отдашься ты огню,Тому огню, что не дымится,Что в тесной комнате томится,И все сильней гореть стремится —Наперекор немому дню.Тебе, в чьем сердце страсть томится;Я никогда не изменю.

«Пред рассветом дремлют воды…»

Пред рассветом дремлют воды,Дремлет сумрак молчаливый,Лик застенчивой ПриродыДышит ласкою стыдливой.Но постой — вдали зажгутся,Вспыхнут полосы огня,Воды шумно разольются,И сверкая, и звеня.

Так. и ты молчишь бесстрастно,Нет в душе твоей порыва,Ты застенчиво-прекрасна,Ты чарующе-стыдлива.Но настанет пробужденье,Новым чувством вспыхнет взгляд,«Возрожденье! Возрожденье!»Струны сердца зазвенят.

Эльзи

Эльзи! Красавица горной Шотландии!Я люблю тебя, Эльзи!

Лунный луч проскользнул через высокое окно.Лунный лик потерялся за сетью развесистых елей.Как прекрасен полуночный час!Как прекрасна любовь в тишине полуночи!

Эльзи, слушай меня.Я тебе нашепчу мимолетные чувства,Я тебе нашепчу гармоничные думы,Каких ты не знала до этой минуты, вдали от меня,Не знала, когда над тобою шептались,Родимые сосны далекой Шотландии.Не дрожи и не бойся меня.Моя любовь воздушна, как весеннее облачко,Моя любовь нежна, как колыбельная песня.

Эльзи, как случилось, что мы с тобою вдвоем?

Здесь, среди Скандинавских скал,Нас ничто не потревожит.

Никто не напомнит мнеО печальной России,Никто не напомнит тебеО туманной Шотландии.В этот час лунных лучей и лунных мечтанийМы с тобою похожи на двух бестелесных эльфов,Мы как будто летим все выше и выше, —И нет у меня родины, кроме тебя,И нет у тебя родины, кроме меня.

Как странно спутались прядиТвоих золотистых волос,Как странно глядятТвои глубокие и темные глаза!Ты молчишь, как русалка.Но много говорит мнеТвое стыдливое молчание.Знойные ласки сказали бы меньше.И зачем нам ласки,

Когда мы переполнены счастьем,Когда сквозь окноДля нас горят своими снегами высоты Ронданэ,И смутное эхоВторит далекому говоруСедых водопадов,И угрюмый горный корольСвоей тяжелой стопою будит уснувшие ели.

Я не сжимаю твоей руки в моей руке,Я не целую твоих губ.Но мы с тобою два цветка одной и той же ветви,И наши взоры говорят на таком языке,Который внятен только нашим душам.

Хочешь, — расскажу тебе старую сагу.Хочешь, — спою тебе песню.Здесь, под Северным небом,Я против воли делаюсь скальдом,А скальды, — ты знаешь, —Могли петь свои песни каждый миг.Будь же моей Торбьерг Кольбрун,Будь моей вдохновительницей.Смотри, перед тобою твой — твой певец,Тормодд Кольбрунарскальд.

Уж я слышу звуки незримых голосов,Трепетанье струн нездешней арфыПусть будет моя песня воздушна, как чувство любви,Легка как шелест камышей,И если в ней будетХоть капля того яда,Которым я был когда-то отравлен, —Да не коснется он тебя

Слушай, Эльзи.

В час ночной, во мгле туманной, где-то там за синей далью,Убаюканная ветром, озаренная Луной,Изгибаяся красиво, наклоняяся с печалью,Шепчет плачущая ива с говорливою волной.И томительный, и праздный, этот шепот бесконечный,Этот вздох однообразный над алмазною рекойЯзыком своим невнятным, точно жалобой сердечной,Говорит о невозвратном с непонятною тоской.Говорит о том, что было, и чего не будет снова,Что любила, разлюбила охладевшая душа,И, тая в очах слезинки, полны жаждой неземного,Белоснежные кувшинки задремали, чуть дыша.И отравлен скорбью странной, уязвлен немой печалью,В миг туманный, в миг нежданный, ум опять живет былым,Гдe-то там, где нет ненастья, где-то там за синей далью,Полон счастья сладострастья пред виденьем неземным.

Что с тобой, моя Эльзи? Ты спишь?Нет, не спишь?Отчего ж ты закрыла глаза?Что ж ты так побледнела?Лунный лик засверкалИз-за сети уснувших развесистых елей.Лунный луч задрожалНа твоем, побледневшем от страсти, лице.Эльзи, Эльзи, я здесь, я с тобой!Я люблю тебя! —Эльзи!

«В стыдливости немой есть много красоты…»