Лев Маляков - Милосердие весны
У КОСТРА
Думы уползают, как паром,По волнам годов в иное лето.Наша дружба давняя согретаПартизанским памятным костром.
Сердце выжгло горечью дотла —Нам невольно у огня молчится.Машенька — предвестница-синицаВ январе желанного тепла.
Улетела не за океан,Сгинула в немецком гарнизоне…Не горит костер, от боли стонет.Всхлипнув,Пригорюнился баян.
Ты ль не говорила:Будем жить!Не ошиблась веселунья наша.Мы на тридцать лет сегодня старше,Но тебя не можем позабыть.
Посидим у нашего костра,Не пугая громкими словамиПамять о былом…Побудешь с нами,Маша — медицинская сестра.
АРТИСТЫ
Откуда что бралось — не знаю:В четырнадцать артистом стал.Ходил у пропасти по краю,И город был —Как страшный зал.
А в зале —Вермахта солдаты,России лютые враги.Играй, покуда нет расплаты,Но оступиться не моги.
Изображал я простофилюС котомкой драной за спиной.Тот путь актерский был извилист,Оплачен дорогой ценой.
На сцене смерть подстерегалаЗа каждый наш неверный взгляд.Гремели выстрелы из зала,И не было пути назад.
И все-таки мы узнавали,Скупив эрзацы-табаки:Сгрузились в Пскове на вокзалеВчера эсэсовцев полки.
Мы успевали мимоходомЧисло орудий сосчитать…Как с того света,Из походаВстречала дома сына мать.
Откуда что бралось —Не знаю,Я в той игре бывал старшой.Ходил у пропасти по краю,Чтоб житьС распахнутой душой.
ДЕНЬ СВАДЬБЫ
Печь побелит к празднику Ирина,Сварит студень и намоет пол.Распрямит натруженную спину,Сядет, одинешенька, за стол.
И «уйдет» с открытыми глазамиНа берег, где вербы зацвели…За окошком взвизгнут тормозамиИ умчатся дальше «жигули».
Не услышит старая мотора,Сгинув в довоенном далеке:С Федором спускается под гору,К солнечно смеющейся реке.
Федор прямиком идет ко броду,Снял ботинки,Засучил штаны…И плыла Ириша через водуС луговой веселой стороны.
Всю-то жизнь вот этак бы с любимымПлыть, руками шею охватив.И зачем ты, счастье, —Мимо, мимо….Не нашло к Иринушке пути.
И теперь ей слышится гармошка,Видится кадрильный перепляс…Расписались.Бабоньки в окошках —С молодых не сводят влажных глаз.
Но домой вернулись не на свадьбу:Объявило радио войну.Не узнать колхозную усадьбу:Бабы голосят, как в старину.
…По щеке горюн-слеза скатиласьНа подарок Федора — платок.В сумерках Ирина спохватиласьИ в печи раздула огонек.
Собрала на столИ снова селаС краешка у длинного стола.Но рука от дум отяжелела,Приподнять стакана не смогла.
Не сморгнула старая слезину.Скликнуть бы за длинный стол народ…Выпрямила сухонькую спину —Празднует одна который год.
«Тебя представить я могу…»
Тебя представить я могуИ в радости,И в горе,В кругу подружек на лугу,И часовым в дозоре.
Легко представить я могу:Идет в атаку рота.Ты не даешь привстать врагуОгнем из пулемета.
Тебя представить я могу:Уходишь на заданье.Я целый день лежу в стогу —Все жду с тобой свиданья.
И вот куда-то я бегуУ страшной вести в лапах.Но нет,Представить не могу,Что схвачена гестапо.
Я свято память берегуО том далеком лете…И все представить не могу,Что нет тебя на свете.
«Давным-давно я с ней знаком…»
Давным-давно я с ней знаком —У смерти на прицеле.Окопы мял снарядов гром —Все норовил по щели.Вздымался смерч над головой,Блестели танков траки…Бежала тенью смерть за мной,Преследуя в атаке.На Балтике подстерегла,Накрыла в тесной щели,За горло пятерней взяла,Отбился еле-еле.Теперь бы жить хоть сотню лет…Она же хмурит брови.Покоя ей, угрюмой, нет —Ловушку мне готовит.Сверкнула острая коса —Смахнула,Словно кочку.И враз померкли небеса,И солнце — будто точка.И все-таки пока живой…Очнулся:Рядом двое —Стоят с водою ключевой,С целебною травою.А та сердито под окномВсе звякает косою.Но я уснул покойным сном —Друзья теперь со мною.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ
Мне что-то и хотелось бы забыть,Но я на это не имею права…Сияло солнце,Зеленели травы,Взялась кукушка свой урок зубрить.
Прохладой созвала ребят рекаСо всей деревниНа песок прибрежный.Земля плыла куда-то безмятежно,И доносился гул издалека.
В мальчишеской наивности святойНа самолеты с желтыми крестамиГлазели мыС разинутыми ртами.И вдруг нас придавил зловещий вой.
Песок рванулся,Смертью перевит,Перемешались солнце, травы, дети…И пятерых —Как не было на свете,А Мишка-несмышленыш — инвалид.
Тот первый день войны —Мой черный день —Живет во мне,И нет ему забвенья,Я не ищу от памяти спасенья —Он навсегда со мною,Словно тень.
Я вижу,Как бегут на речку дети,Как юнкерсы, взревев, в пике идут.Тот давний деньЯ отдаю на суд,На суд людской —На высший суд на свете!
«Цветет молодая пшеница…»
Цветет молодая пшеница,Топорща усы, на заре.Поет беззаботная птица.Телята мычат на дворе.
У старых задумчивых елокУшами русак шевелит…И вдруг, сотрясая проселок,Фашистские танки пошли.
Лавируя в страшном потокеМоторов, осколков, огня,Спасали бессменные ногиКрупицу России — меня.
Частица,Пылинка победы —Как зернышко-кроха в страдуИ ахали бабы и деды:Куда, несмышленыш, иду!
С гранатою против снаряда,С «бутылкой» на крупповский танк!..Да что там,Раз надо, так надо —Добыли победу вот так.
ДЕТСКАЯ ИГРА
Любили мы играть в войну,Как будто знали всё заранее…«Ура» взрывало тишинуЗа озером на «поле брани».
На роль врага, само собой,Никто не шел без принуждения…Но вот он — настоящий бой,И не победа — поражение.
Притихла наша детвора,Рассталась с играми и сказками.Мы репродуктору с утраГлядели в рот с большой опаскою.
Враги в деревню, как домой,Пришли, посмеиваясь весело.Не приглянулся дед немой —Они в саду его повесили.
Без следствия и без судаВодили в ров безвинных жителей…И мы, чапаевцы, тогдаУшли в отряд народных мстителей,
Взрывали склады, поезда,И где могли — врагов громили мы…Горит нетленная звездаНад партизанскими могилами.
В живых — из двадцати один.Я ваш должник, друзья-чапаевцы!Хотя и дожил до седин,А сердце давней болью мается.
Гляжу с надеждой на ребят —На их игрушки современные.Я по-отцовски очень рад,Что игры сына невоенные.
К ДЕТЯМ
