Афанасий Фет - Лирика

<<1842 >>

Перекресток, где ракиткаИ стоит и спит...Тихо ветхая калиткаЗа плетнем скрыпит.

Кто-то кра?дется сторонкой,Санки пробегут –И вопрос раздастся звонкой:«Как тебя зовут?»

<<1842>>

<<...>> То, что Чайковский говорит – для меня потому уже многозначительно, что он как бы подсмотрел художественное направление, по которому меня постоянно тянуло и про которое покойный Тургенев говаривал, что ждет от меня стихотворения, в котором окончательный куплет надо будет передавать безмолвным шевелением губ.

Чайковский тысячу раз прав, так как меня всегда из определенной области слов тянуло в неопределенную область музыки, в которую я уходил, насколько хватало сил моих. Поэтому в истинных художественных произведениях я под содержанием разумею не нравоучение, наставление или вывод, а производимое ими впечатление. Нельзя же сказать, что мазурки Шопена лишены содержания, – дай бог любым произведениям словесности подобного. <<...>>

А. А. Фет.

Из писем великому князю К. К. Романову.

Младенческой ласки доступен мне лепет,Душа откровенно так с жизнью мирится.Безумного счастья томительный трепетГорячим приливом по сердцу стремится.

Скажу той звезде, что так ярко сияет, –Давно не видались мы в мире широком,Но я понимаю, на что намекаетМне с неба она многозначащим оком:

– Ты смотришь мне в очи. Ты пра ? ва: мой трепетПонятен, как луч твой, что в воды глядится.Младенческой ласки доступен мне лепет,Душа откровенно так с жизнью мирится.

<<1847 >>

Не отходи от меня,Друг мой, останься со мной.Не отходи от меня:Мне так отрадно с тобой...

Ближе друг к другу, чем мы, –Ближе нельзя нам и быть;Чище, живее, сильнейМы не умеем любить.

Если же ты – предо мной,Грустно головку склоня, –Мне так отрадно с тобой:Не отходи от меня!

<<1842 >>

Тихая, звездная ночь,Трепетно светит луна;Сладки уста красотыВ тихую, звездную ночь.

Друг мой! в сияньи ночномКак мне печаль превозмочь?..Ты же светла, как любовь,В тихую, звездную ночь.

Друг мой, я звезды люблю –И от печали не прочь...Ты же еще мне милейВ тихую, звездную ночь.

<<1842 >>

Буря на небе вечернем,Моря сердитого шум –Буря на море и думы,Много мучительных дум –Буря на море и думы,Хор возрастающих дум –Черная туча за тучей,Моря сердитого шум.

<<1842 >>

Я долго стоял неподвижно,В далекие звезды вглядясь, –Меж теми звездами и мноюКакая-то связь родилась.

Я думал... не помню, что думал;Я слушал таинственный хор,И звезды тихонько дрожали,И звезды люблю я с тех пор...

<<1843 >>

Шумела полночная вьюгаВ лесной и глухой стороне.Мы сели с ней друг подле друга.Валежник свистал на огне.

И наших двух теней громадыЛежали на красном полу,А в сердце ни искры отрады,И нечем прогнать эту мглу!

Березы скрипят за стеною,Сук ели трещит смоляной...О друг мой, скажи, что? с тобою?Я знаю давно, что? со мной!

<<1842 >>

За кормою струйки вьются,Мы несемся в челноке,И далеко раздаютсяЗвуки «Нормы» по реке.

Млечный Путь глядится в воду –Светлый праздник светлых лет!Я веслом прибавил ходу –И луна бежит вослед.

Струйки вьются, песни льются,Вторит эхо вдалеке,И, дробяся, раздаютсяЗвуки «Нормы» по реке.

<<1844 >>

Как мошки зарею,Крылатые звуки толпятся;С любимой мечтоюНе хочется сердцу расстаться.

Но цвет вдохновеньяПечален средь буднишних терний;Былое стремленьеДалеко, как отблеск вечерний.

Но память былогоВсе крадется в сердце тревожно...О, если б без словаСказаться душой было можно!

11 августа 1844

Спи – еще зареюХолодно и рано;Звезды за гороюБлещут средь тумана;

Петухи недавноВ третий раз пропели.С колокольни плавноЗвуки пролетели.

Дышат лиц верхушкиНегою отрадной,А углы подушки –Влагою прохладной.

<<1847 >>

Свеж и душист твой роскошный венок,Всех в нем цветов благовония слышны,Кудри твои так обильны и пышны,Свеж и душист твой роскошный венок.

Свеж и душист твой роскошный венок,Ясного взора губительна сила, –Нет, я не верю, чтоб ты не любила:Свеж и душист твой роскошный венок,

Свеж и душист твой роскошный венок,Счастию сердце легко предается:Мне близ тебя хорошо и поется.Свеж и душист твой роскошный венок.

<<1847 >>

Вчера я шел по зале освещенной,

Где так давно встречались мы с тобой.

Ты здесь опять! Безмолвный и смущенный,

Невольно я поникнул головой.

И в темноте тревожного сознаньяБылые дни я различал едва,Когда шептал безумные желаньяИ говорил безумные слова.

Знакомыми напевами томимый,Стою. В глазах движенье и цветы –И кажется, летя под звук любимый,Ты прошептала кротко: «Что же ты?»

И звуки те ж, и те ж благоуханья,И чувствую – пылает голова,И я шепчу безумные желаньяИ лепечу безумные слова.

<<1858 >>

ПЕВИЦЕ

Уноси мое сердце в звенящую даль,Где как месяц за рощей печаль;В этих звуках на жаркие слезы твоиКротко светит улыбка любви.

О дитя! как легко средь незримых зыбейДоверяться мне песне твоей:Выше, выше плыву серебристым путем,Будто шаткая тень за крылом.

Вдалеке замирает твой голос, горя,Словно за морем ночью заря, –И откуда-то вдруг, я понять не могу,Грянет звонкий прилив жемчугу.

Уноси ж мое сердце в звенящую даль,Где кротка, как улыбка, печаль,И все выше помчусь серебристым путемЯ, как шаткая тень за крылом.

<<1857 >>

БАЛ

Когда трепещут эти звукиИ дразнит ноющий смычок,Слагая на коленях руки,Сажусь в забытый уголок.

И, как зари румянец дальныйИль дней былых немая речь,Меня пленяет вихорь бальныйИ шевелит мерцанье свеч.

О, как, ничем неукротимо,Уносит к юности былойВблизи порхающее мимоКруженье пары молодой!

Чего хочу? Иль, может статься,Бывалой жизнию дыша,В чужой восторг переселятьсяЗаране учится душа?

<<1857 >>

Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,И, сжимаясь, трещит можжевельник;Точно пьяных гигантов столпившийся хор,Раскрасневшись, шатается ельник.

Я и думать забыл про холодную ночь, –До костей и до сердца прогрело;Что смущало, колеблясь, умчалося прочь,Будто искры в дыму, улетело.

Пусть на зорьке, все ниже спускаясь, дымокНад золою замрет сиротливо;Долго-долго, до поздней поры огонекБудет теплиться скупо, лениво.

И лениво и скупо мерцающий деньНичего не укажет в тумане;У холодной золы изогнувшийся пеньПрочернеет один на поляне.

Но нахмурится ночь – разгорится костер,И, виясь, затрещит можжевельник,И, как пьяных гигантов столпившийся хор,Покраснев, зашатается ельник.

<<1859 >>

Свеча нагорела. Портреты в тени.Сидишь прилежно и скромно ты.Старушке зевнулось. По окнам огниПрошли в те дальние комнаты.

Никак комара не прогонишь ты прочь, –Поет и к свету все просится.Взглянуть ты не смеешь на лунную ночь,Куда душа переносится.

Подкрался, быть может, и смотрит в окно?Увидит мать – догадается;Нет, верно, у старого клена давноСтоит в тени, дожидается.

<<1862 >>

Сияла ночь. Луной был полон сад. ЛежалиЛучи у наших ног в гостиной без огней.Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,Как и сердца у нас за песнию твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,Что ты одна – любовь, что нет любви иной,И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,А жизни нет конца, и цели нет иной,Как только веровать в рыдающие звуки,Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

2 августа 1877