Уильям Блейк - Песни Невинности и Опыта
Господним. Днесь очевидное вчера только мнилось. Крыса, мышь, лиса и кролик ждут корневища; лев,
тигр, конь и слон дожидают плодов. Водоем приемлет, источник извергает. Одна мысль заполняет бесконечность. Всегда будь искренен - подлец обойдет стороной. Все, во что можно поверить - образ истины. Лишь попусту орел потратит время, пошли его учиться
у вороны. Лиса приготовляет корм сама, льву же - Господь. Думай с утра. Верши днем. Ешь ввечеру. Спи в ночь. Кто позволяет себя надувать, надувает тебя. Сколь плуг следует слову, столь Господь внемлет
молитве. Тигры гнева мудрее мулов наставления. Жди отравы в стоячей воде. Не зная избытка - и меры не знать. Глупец тебе пеняет - слушай! Се королевская честь! Очеса огня, ноздри воздуха, уста воды, борода земли. Слабый мужеством на хитрости горазд. Не ищет яблонь бука, как цвести, ни лев коня, как
брать добычу. Благодарный воздает сторицей. Избегни глупости другие - мы сами впали бы в нее. Души чистейших наслаждений ничем не замарать. Следя полет орла, емлешь толику Гения; подыми лице
твое! Как гусеница для яичек ищет лист получше, так и
священник для проклятий ищет лучших из услад. Дабы сотворить и малый цветок потребен труд веков. Проклятие укрепляет. Благословение расслабляет. Вино ценится выдержкой, вода - свежестью. Молитвы не пашут! Гимны не жнут! Радости не смеются! Горести не плачут! Голова - Величие, сердце - Сострадание, чресла
Красота, руки и ноги - Гармония. Что воздух птице, волны рыбе - то и презрение
презренным. Черный мир вороне люб - сове же белый люб. Страсть прекрасна! И лев бы стал лукав, послушай он лису. Ученье уравнивает пути; Гений же идет кривыми
путями, как они есть. Удави лучше дитя в колыбели, но не дави желаний
своих. Где человека нет. Природа бесплодна. Не внемлют истине, покуда не поверят. значит .
Древние поэты одухотворяли ощущаемый мир, вселяя в него Богов, т. е. Гениев, давали им имена, приписывали им качества лесов, рек, гор, озер, городов, народов и всего того, что могли они различить во множестве утонченных своих ощущений.
И особо старались они, чтобы каждый город, каждая деревня имели своего Гения, предоставляя им покровительство собственного Духовного Божества.
Так сложилась Система, из которой некоторые извлекли выгоду: они поработили чернь, придав самосущность Духовным Божествам, отъяв сии от их объективной основы - отсюда, почерпнув священные таинства из поэтических сказаний, пошло Священство.
В конце же концов, они возвестили, что так заповедали Боги.
Вот как люди забыли, что все Божества гнездятся в груди человеческой.
ДОСТОПАМЯТНОЕ ВИДЕНИЕ
Пророки Исаия и Иезекииль трапезовали со мной; и вопросил я их, как могли они так безоговорочно утверждать, что именно Бог говорил им; и не посещали ли их сомнения, что неправильно понятые послужат они причиною обмана.
Исаия ответил: .
Тогда я спросил:
Он ответил: .
Тут вмешался Иезекииль:
Слушал я и дивился, ибо признал в этом свои собственные убежденья. После трапезы просил я Исаию облагодетельствовать мир утраченными своими писаньями; он сказал, что ничто важное не утрачено. И то же самое сказал Иезекииль о своих.
И спросил я Исаию, что побудило его три года ходить нагим и босым. Он ответил: .
И спросил я Иезекииля, отчего он ел навоз и лежал столь долго на правом и на левом боку. Он ответил: .
Как слыхал я в Аду, древнее пророчество, что по прошествии шести тысяч лет мир сей пожрется огнем, истинно.
Ибо Ангелу с мечом огненным уже ведено оставить стражу у древа жизни; и как свершится сие, пожрется все творение и явится бесконечным и священным, как ныне развращено оно и конечно.
Придет же сие чрез очищение чувственных наслаждений.
Но сперва нужно избавиться от самой мысли, что есть человеку тело отдельно от души его; и сие сделаю я сам, печатая сатанинским способом с помощью кислот, кои в Аду целебны и благотворны, растворяя внешние покровы, обнажая потаенное бесконечное.
Если б расчищены были врата восприятия, всякое предстало бы человеку, как оно есть - бесконечным.
Ибо человек замуровал себя так, что видит все чрез узкие щели пещеры своей.
ДОСТОПАМЯТНОЕ ВИДЕНИЕ
Был я в Адской Печатне и видел способ, коим знания передаются из поколения в поколение.
В первой пещере Человек-Дракон удалял пустую породу от входа; внутри же несколько Драконов дол6или стены.
Во второй пещере был Змей, обвившийся вкруг скалы, и прочие змеи украшали ее златом и серебром, и дорогими каменьями.
В третьей пещере был Орел с крыльями и перьями воздуха; внутренность пещеры заставлял он быть бесконечною. Вокруг же Люди-Орлы высекали чертоги в огромных утесах.
В четвертой пещере Львы Геенны Огненной метались кругом и плавили металлы в текучие жидкости.
В пятой пещере Безымянные твари отливали метaлличecкиe листы.
Затем листы попадали к Людям, занимавшим шестую пещеру, и превращались в книги, и расходились по библиотекам.
Гиганты, основавшие мир сей в его чувственном бытии и якобы ныне пребывающие в оковах, суть истинные причины жизни мира сего и суть источники всякого деянья; оковы же суть уловки слабых и покорных, коим достало силы противиться энергии. Согласно притче - слабый мужеством на хитрости горазд.
Так одна сторона бытия есть Животворенье, другая же Пожранье. Пожирателю представляется, что творец якобы пребывал в оковах своих; но это не так - сей лишь принимает толику бытия за целое.
Ведь Животворенье не было б таковым без Пожирателя, который, как море, поглощает избыток наслаждений.
Скажут: Отвечу: .
Эти две категории людей всегда присутствуют в мире сем, и всегда им должно враждовать: кто же пытается примирить их, ищет гибели сущего.
Религия и есть такая попытка.
ДОБАВЛЕНИЕ: Иисус Христос не желал объединить их, но разделить, как в притче об агнцах и козлищах! Он говорит: .
Мессия, сиречь Сатана, или Искуситель, от веку почитался одною из первооснов, кои суть наши Энергии.
ДОСТОПАМЯТНОЕ ВИДЕНИЕ
Приступил ко мне Ангел и возопил: .
Я сказал: .
И повел он меня в хлев, оттуда в церковь, потом сошли мы в склеп и там добрались до мельницы. Пройдя же через мельницу, оказались мы в пещере. Вниз по извилистому подземелью нащупывали мы наш каменистый путь, пока не открылась под нами пустота, бескрайняя, как дольнее небо; уцепились мы за корни деревьев и повисли над бездной. И сказал я: . А он ответил: .
И остался я с ним, повиснув на корявом корне дуба. А он уцепился за поганку, которая росла шляпкою в бездну.
Мало-помалу рассмотрели мы бесконечную Преисподнюю, клокочущую, как дым над пылающим городом; бесконечно далеко под нами было солнце, черное, но сияющее; вокруг него были натянуты пылающие канаты, по которым ползали огромные пауки в поисках добычи, которая летала или, скорее, плавала в бездне, в виде самых ужасных тварей, исчадий разврата; и воздух кишел ими, и, казалось, целиком состоит из них - то были Диаволы, именуемые Силами Небесными.
Тут я спросил спутника моего - каков же мой вечный жребий? Он ответил: .
И тут в туче меж черным и белым пауком ударила молния и прогрохотала бездною, заволакивая мраком все под нами; и дно пучины почернело, как море, и со страшным грохотом свернулось.
Ничего внизу не было видно - лишь черный смерч, пока не увидали мы меж туч, клубящихся на Востоке, поток крови вперемешку с огнем; и в нескольких бросках камня от нас показалось и погрузилось снова чешуйчатое кольцо чудовищного змея. Наконец на расстоянии трех колен его к востоку показался над волнами огненный гребень. Медленно поднимался он, словно гряда скал, пока не увидали мы два кровавоогненных ока, от которых расходились волны в клубах дыма; и стало ясно нам, что сие голова Левиафана. Лоб его был иссечен зелеными и пурпурными полосами, как лоб тигра. Вскоре мы увидели пасть его и красные жабры, показавшиеся прямо из клокочущей пены, изливавшие потоки крови в черную бездну и устремившиеся к нам со всей яростию Духовного Бытия.
Мой спутник Ангел поспешно вскарабкался обратно на мельницу; я остался один, и видение больше не возобновлялось; но оказался я сидящим на тихом берегу реки в лунном свете, внимающим арфисту, певшему под аккомпанемент арфы вот что: .
По поднялся я и разыскал мельницу; там обнаружил я моего Ангела, который с удивлением осведомился как это я уцелел.
Я ответил: Ангел только посмеялся моему предложению; тогда силою обхватил я его и полетел на запад сквозь тьму, пока не поднялись мы выше земной тени, затем я бросился вместе с ним прямо в кипящее солнце. Здесь облачился я в белое и, вложив в длань свою тома Сведенборга, покинул сияющую страну, и миновал все планеты, вплоть до Сатурна. Здесь передохнул я, а потом устремился в пустоту меж Сатурном и неподвижными звездами.
Я сказал: . Вскоре мы увидели хлев и церковь, подвел я его к алтарю, раскрыл Библию, и - о чудо! - открылось глубокое подземелье, в которое сошел я, толкая Ангела впереди себя. Вскоре мы увидели семь кирпичных домов. В один из них мы вошли; там было множество мартышек, павианов и прочих обезьян, сидевших на цепи; они скалились и рвались друг к другу, но короткие цепи не пускали их. Несмотря на это, я заметил, что временами их становилось больше - тогда сильные хватали слабых и с оскаленными рожами сначала совокуплялись с ними, а затем пожирали их, отрывая сначала одну конечность, потом другую, пока тело не становилось беспомощным обрубком. Скалясь и целуя его с притворной нежностью, они пожирали и это; и кругом видел я обгладывающих с жадностью свои собственные хвосты. Так как стояло зловоние, невыносимое нам обоим, вернулись мы на мельницу; я же прихватил с собою скелет, оказавшийся, как выяснилось, аристотелевой .
