Андрей Дементьев - Спасибо за то, что ты есть
Солнце Сарьяна
А за окном была весна…Сарьян смотрел в окно и плакал.И жилка билась у виска.И горы отливали лаком.
Год или сутки суеты.Как мало жить ему осталось!В его руках была усталость.Печаль просилась на холсты.
А солнце наполняло дом.Оно лилось в окно лавиной,Как будто шло к нему с повиннойЗа то, что будет жить ПОТОМ.
Потом, когда его не будет.Но будет этот небосклон,И горы в матовой полуде,И свет, идущий из окон.
Всё было в солнце: тот портрет,Где Эренбург смотрел так странно,Как будто жаль ему Сарьяна,Который немощен и сед.Всё было в солнце: каждый штрих,Веселье красок, тайна тени.И лишь в глазах, уже сухих,Гас и смирялся свет весенний.
«О, только б жить! На мир смотреть…И снова видеть солнце в доме.Ловить его в свои ладониИ вновь холсты им обогреть…
Прекрасна жизнь!» – он говорил.Он говорил, как расставался.Как будто нам себя дарилИ спрятать боль свою старался.
1975«Мне снится вновь и не дает покоя…»
Мне снится вновь и не дает покояМоя Обетованная земля,Где вдоль дорог зимой цветут левкоиИ подпирают небо тополя.
А небо голубое-голубое.И солнце ослепительное в нем.Нам, как нигде, здесь хорошо с тобою.Со всеми вместе. И когда вдвоем.
И я молю Всевышнего о том лишь,Чтоб здесь был мир…И ныне, и всегда…Вставал рассвет над городом,Ты помнишь?И угасала поздняя звезда.
Иерусалим светился куполами,Вычерчивая контуры церквей.В лучах зари – как в золоченой раме —Вновь поражен он красотой своей.
Еще с тобой мы встретим не однаждыБиблейских зорь неповторимый вид,Чтоб сумрак не касался жизни нашей,Как не коснулся он моей любви.
2003«Отцы, не оставляйте сыновей!..»
Отцы, не оставляйте сыновей!Не унижайте их подарком к дате.Всё можно изменить в судьбе своей,Но только сыновей не покидайте.
Пока малы, за них в ответе мать —От первых слёз и до вечерней сказки.Но как потом им будет не хвататьМужской поддержки и отцовской ласки!
Им непременно надо подражатьСвоим отцам – на то они и дети.Родную руку молча подержать,Уйти с отцом рыбачить на рассвете.
Обида вас настигнет иль любовь —Не уходите…Вы им всех дороже.Ведь в жилах сыновей отцова кровьИ заменить ее уже никто не может.
1982«Долгой может быть жизнь…»
Жизнь, слишком долгая для одной любви.
Э.М. РемаркДолгой может быть жизньДля недолгой любви.Я ж с любовью навеки повенчан.И хотел бы добавитьТе годы свои,Что вдали еще были от встречи.
Потому что не хватит мнеЖизни моей для любви —И счастливой, и долгой.Что пришла из далекихЗаброшенных дней,Сделав жизнь моюСветлой и доброй.
Слишком долгая жизньДля недолгой любви…Слишком коротко времяДля полного счастья.Провожаю с печальюВчерашние дни.Берегу каждый миг уходящий.
«Я брожу по майскому Парижу…»
Я брожу по майскому Парижу.Жаль, что впереди всего три дня.Все надеюсь, что еще увижуЖенщин, изумивших бы меня.
Я искал их при любой погоде…Наконец все объяснил мне гид:Что пешком красавицы не ходят,И сменил я поиск Афродит.
На такси за ними я гонялся,На стоянках всё смотрел в окно.По бульварам, словно в старом вальсе,Обгонял я модные «Рено».
Я искал их – черных или рыжих…Но не повезло мне в этот раз.До сих пор не верю, что в ПарижеЖенщины красивей, чем у нас.
1997«Сегодня на закате дня…»
Сегодня на закате дняРаспелся соловей в саду.Как будто бы он звал меняПослушать эту красоту.
И в тишь распахнутых оконСтруилось пенье соловья.Мне было грустно и легко,Как будто песню туПридумал я.Ее придумал для тебя.
«Цвет имени моего – синий…»
Цвет имени моего – синий.Цвет имени твоего – охра.Звук имени моего – сильный.Звук имени твоего – добрый.
«Я нашу жизнь запомнил наизусть…»
Я нашу жизнь запомнил наизусть.Всё началось с единственного слова…Давай опять я на тебе женюсьИ повторю все сказанное снова.
«Как руки у вас красивы!..»
Как руки у вас красивы!Редкостной белизны.С врагами они пугливы.С друзьями они нежны.
Вы холите их любовно,Меняете цвет ногтей.А я почему-то вспомнилРуки мамы моей.
Упрека я вам не сделаю,Вроде бы не ко дню.Но руки те огрубелыеС вашими не сравню.
Теперь они некрасивы,А лишь, как земля, темны.Красу они всю РоссииОтдали в дни войны.
Всё делали – не просилиНи платы и ни наград.Как руки у вас красивы!Как руки мамы дрожат.
В отчем доме
Он прислал ей весточку в Тарханы,Что приедет, как решит дела.
…Бричка подкатила спозаранок,И усадьба мигом ожила.
Он вошел в мундире при погонах.Сбросил на ходу дорожный плащ.Покрестился в угол на иконы«Бабушка, ну что ты…Да не плачь…»
«Мишенька…» Прильнула со слезами.«Господи, уж как ты услужил…»Он в объятьях на мгновенье замер.И по залу бабку закружил.
«Погоди… – она запричитала. —Упаду ведь… Слышишь, погоди…»А душа от счастья трепетала,И тревога пряталась в груди.Сколько дней горючих миновалоС той поры, как почивал он здесь…
Стол ломился… Уж она-то знала,Как с дороги любит внук поесть.
Он наполнил рюмки, встал неспешно.Замер в стойке – словно на плацу.«За тебя…»И полыхнула нежностьПо его печальному лицу.
Жизнь ее, надежда и отрада!Только что над ним прошла гроза…
Светит возле образа лампада.И светились радостью глаза.
Лермонтов не знал, что эта встречаБудет как последнее «Прощай!».
Опускался на Тарханы вечер,Затаив незримую печаль.
«Матери, мы к вам несправедливы…»
Матери, мы к вам несправедливы.Нам бы вашей нежности запас.В редкие душевные приливыМы поспешно вспоминаем вас.
И однажды все-таки приедем.Посидим за праздничным столом.Долго будут матери соседямО сынах рассказывать потом.
А сыны в делах больших и малыхВновь забудут матерей своих.И слова, не сказанные мамам,Вспоминают на могилах их.
1969«Звонок из прошлого…»
Звонок из прошлого:Знакомый голосНавеял давнюю печаль.И возвратился я в наш город.В былую жизнь.В чужую даль.
Там было счастье в нас и рядом.И окрыляло наши дни.И нежность я свою не пряталНа людях и когда одни.
Но все ушло и не вернулось.Не знаю – кто был виноват.И разминулась наша юностьС грядущим много лет назад.
Звонок из прошлого:Ты позвонила…И голос рядом твой почти.Благодарю за всё, что было.За всё, что не было, – прости.
«Когда вам беды застят свет…»
Когда вам беды застят светИ никуда от них не деться, —Взгляните, как смеются дети,И улыбнитесь им в ответ.
И если вас в тугие сетиЗатянет и закрутит зло, —Взгляните, как смеются дети…И станет на сердце светло.
Я сына на руки беру.Я прижимаю к сердцу сынаИ говорю ему: «СпасибоЗа то, что учишь нас добру…»
А педагогу только годик.Он улыбается в ответ.И доброта во мне восходит,Как под лучами майский цвет.
«Я живу под Ташкентом в зеленом раю…»
Я живу под Ташкентом в зеленом раю.Осыпаются яблони в душу мою.И такая вокруг тишина, красота,Словно заново здесь моя жизнь начата.
И стихи, и ошибки мои впереди.И любимая женщина где-то в пути.Наши радости с ней, наши горести с нейВремя копит пока что для будущих дней.
Я наивен еще и доверчив пока.И врага принимаю за дурака.Еще нету со мною любимых друзей.Лишь надежды да небо над жизнью моей.
Я живу одиноко в зеленом раю.Вспоминаю… И заново мир познаю.
Женщины
Видел я, как дорогу строили.В землю камни вбивали женщины.Повязавшись платками строгими,Улыбались на солнце жемчугом.
И мелькали их руки медные,И дорога ползла так медленно!
Рядом шмыгал прораб довольный.Руки в брюках, не замозолены.– Ну-ка, бабоньки! Раз-два, взяли! —И совсем ничего – во взгляде.
Может, нет никакой тут сложности?Человек при хорошей должности.Среди них он здесь вроде витязя…Ну а женщины – это же сменщицы,Не врачи, не студентки ГИТИСа.
Даже вроде уже не женщины,А простые чернорабочие.В сапожищи штаны заправлены.А что камни они ворочают,Видно, кто-то считает правильным.Кто-то верит, что так положено.Каждый, мол, при своих возможностях.Всё рассчитано у прораба:Сдаст дорогу прораб досрочно.Где-то выше напишут рапорт,Вгонят камень последний бабы,Словно в рапорт поставят точку.
Но из рапорта не прочтутНи газетчики, ни начальство,Как тяжел этот женский труд,Каково оно, бабье счастье.
Как, уставшие насмерть за день,Дома будут стирать и стряпать.От мозолей, жары да ссадинРуки станут, как старый лапоть.
Мы вас, женщины, мало любим,Если жить вам вот так позволили.Всё должно быть прекрасно в людях,Ну а в женщинах и тем более.
Не хочу, чтоб туристы гаденькоВслед глядели глазами колкими,Аппаратами вас ощелкивали:«Вот булыжная, мол, романтика…»
Мы пути пролагаем в космосе,Зажигаем огни во мгле,И порою миримся с косностьюНа Земле.
1960Письмо из Кабула
