Аполлоний Родосский - Аргонавтика

     Громко жужжа, а потом, задыхаясь дымом чадящим,

     Прочь из скалы улетают все как можно скорее и дальше, —

135  Так и те не смогли дольше выдержать, бросившись в бегство

     По Бебрикии, весть разнося о смерти Амика.

     Глупые! Вовсе не знали они, что другое несчастье

     Близится к ним неизбежно. Их виноградники гибнуть

     Стали вместе с домами тогда под враждебным оружьем

140  Лика й мариандинов; вождя уже не было с ними.

     Вечно сражались они за железоносные земли —

     Ныне враги разорили дворы их и скотные стойла.

     Без числа и без сметы герои овец закололи,

     И один среди них промолвил слово такое:

145  «Только подумать, что сталось бы с ними в бессилье и страхе,

     Если бы бог судил оказаться с нами Гераклу!

     Я несомненно уверен, тогда бы тут никакого

     Боя кулачного не было, только б Амик попытался

     О законах сказать. Про эти законы и дерзость

150  Сразу бы он позабыл под ударом дубинки Геракла.

     Ну а теперь, в нераденье его покинув на суше,

     По морю плыть мы должны. Теперь от нас он далеко

     И оттого суждено нам изведать жестокие беды».

     Так он сказал. Но все случилось по воле Зевеса.

155  Там они всю ночь, оставаясь на месте сраженья,

     Раны лечили, друзьям нанесенные, жертвы свершали

     В честь бессмертных богов, а себе приготовили ужин.

     Сон никого не сморил за кратером при жертвах горящих,

     Но, увенчав себе русые головы лиственным лавром

160  (К лавру на берегу привязаны были канаты),

     Пели согласную песню под формингу Орфея.

     Славили песней они ферапнийского Зевсова сына.

     Вкруг же поющих в безветрии берег морской веселился.

     Лишь осветило холмы, росою покрытые, солнце,

165  С края взойдя земли, овцепасов оно пробудило.

     Быстро они, отвязав от прибрежного лавра канаты,

     И внеся на корабль добычу, сколько им нужно,

     С ветром попутным поплыли к водоворотам Боспора.

     Там волна, как крутая гора, несется навстречу,

170  Над парусами вставая. И ты никогда не уверен,

     Что избежишь смертельной судьбы — волна нависает

     Над кораблем внезапно, как туча, однако же сразу

     Вниз опускается, если искусного кормчего встретит.

     Так невредимо, хотя и в испуге, вперед они плыли,

175  Опыту Тифия вверясь. День прошел. А назавтра

     Против Финейской земли причалы Арго привязали.

     Сын Агенора Финей владел там прибрежным жилищем.

     Самые страшные беды терпел он за прорицанья.

     Даром вещим его наградил Аполлон, сын Латоны,

180  И потому Финей не страшился даже Зевеса,

     Если людям хотел поведать священную волю.

     Зевс за то, ему ниспослав долговечную старость,

     Сладостный свет очей у него отобрал, не позволив

     Яства вкушать обильные, их постоянно соседи

185  В дом для него приносили, услышав его предсказанья, —

     Но внезапно, стремительно сквозь облака пролетая,

     Гарпии изо рта. и из рук неизменно хватали

     Клювами пищу его, порой не оставив ни крошки

     Иль иногда оставляя хоть что-то для жизни убогой.

190  Кроме того, на еде оставался зловоннейший запах,

     И никто не был в силах не только взять ее в горло,

     Но и стоять вдалеке, так пахли эти объедки.

     Сразу крик услыхав и шум мореходов прибьвзших,

     Понял Финей, что прибыли те, с приходом которых

195  Он наконец, по пророчеству Зевса, насытится пищей.

     С ложа встал старик, похожий на призрак бездушный.

     Опираясь на посох, ногами дрожащими к двери,

     Щупая стены, он шел, тряслись его руки и ноги.

     Стар он был и слаб, от грязи ссохлось все тело.

200  Кожа с костями только одни у него оставались.

     Выйдя из дома, он тут же сел в дверях на пороге —

     Так подогнулись колени, окутал обморок темный.

     Он подумал, что это земля под ним закружилась,

     И погрузился в сон внезапный, слабый и тихий.

205  Лишь они увидали его, кругом обступили

     И поразились. А он, с трудом собравшися с духом,

     К ним обратился и речь произнес с таким прорицаньем:

     «Слушайте вы, из всех эллинов лучшие! Ежели только

     Правда, что это вы, кого повеленьем суровым

210  Властно ведет на Арго за колхидским руном предводитель

     Ваш, Ясон. К прорицаньям своим еще я способен,

     Разум мой не угас. Хвала тебе, о владыка

     Сын Латоны! К тебе припадаю я в тягостных муках.

     Ради Гикесия Зевса, который нещаден к несчастным,

215  Ради Феба молю вас и самой ради Геры —

     Тех, кого более всех должны вы славить в дороге, —

     Мне помогите! Спасите несчастного мужа от скверны!

     Не отплывайте отсюда, покинув меня в небреженье!

     Ведь не Эриния только пятой на глаза мне ступила

220  И неизбывную старость велела влачить мне до века, —

     Горе другое, горше всех, надо мною повисло:

     Гарпии пищу мою из самых уст похищают.

     В дом мой слетясь отовсюду погибелью несказанной!

     И не придумаю я, помочь чем. Легче, наверно,

225  Сам от ума своего я скрыл бы заботу о пище,

     Чем от них: таковы стремительны птицы в полете.

     Если даже они хоть малость еды оставляют —

     Мокрая, пахнет она, и запах стоит нестерпимый;

     Даже издали став, никто из людей бы не вынес,

230  Пусть даже сердце его выносливей было железа.

     Но нужда непреложная ждать меня вынуждает

     И, дождавшись, в гадкий живот вмещать эту пищу.

     По прорицанью, Борея сыны от меня их прогонят

     И защищать меня станут, являясь мне не чужими.

235  Если Финей я, известный людям добрым достатком

     И прорицанием прежде, то я порожден Агенором,

     Их же родную сестру, когда я фракийцами правил,

     Взял я с приданым в свой дом, Клеопатру, законной супругой».

     Агенорид прорек. Печаль жестокую каждый

240  Претерпел из героев, всех сильней — Бореады.

     Слезы смахнув, подошли они оба поближе, и молвил

     Зет, своею рукой взяв за руку скорбного старца:

     «Бедный! Скажу, что несчастней тебя людей нет на свете!

     Все же беды такие откуда к тебе привязались?

245  Не оскорбил ли богов ты случайно опасным безумьем,

     Прорицанья давая? Из-за чего они гневны?

     Ум содрогается наш, однако помочь мы желаем,

     Если всецело на нас божество эту честь возложило.

     Людям земным угрозы всегда заметны бессмертных.

250  Вот почему мы не прежде прогнали бы Гарпий прибывших,

     Даже очень желая, чем ты бы не дал нам клятвы

     В том, что мы этим деяньем не станем богам ненавистны».

     Так он промолвил: Тотчас зрачки свои поднял пустые

     Старец и, очи раскрьвз широко, Бореаду ответил:

255  «Смолкни, дитя, не смей допускать себе в разум такое!

     Сын Латоны пусть знает, который меня благосклонно

     Прорицать научил! Пусть дурноименная знает

     Кера и облако это слепое, прикрывшее очи!

     А подземные боги пусть мертвому милость не явят!

260  Вам от богов ничуть за помощь гнева не будет».

     Оба затем после клятвы ему помогать пожелали.

     Юноши стали пир готовить тут же поспешно

     Старцу, добычу последнюю Гарпий. Братья же оба

     Встали, чтобы мечами примчавшихся гнать, лишь прибудут.

265  Вот, едва только старец еды коснулся рукою,

     Гарпии, бурям ужасным подобно иль молнии вспышкам,

     Из облаков налетев, к еде торопливо примчались,

     С криком жаждая пищи коснуться. Тут Бореады,

     Их над едою увидев, громко оба вскричали.

270  Те же, все пожрав, шумя полетели над морем

     Вдаль назад, за собой оставляя все то же зловонье.

     Вслед за ними сейчас же вместе два сына Борея

     Бросились вслед, мечи обнажив. Неустанную силу

     Зевс им ниспослал; без Зевса они не могли бы

275  Вдаль пролететь, ибо Гарпии мчались в вихрях Зефира

     Вечно, когда к Финею и от Финея носились.

     Будто по склонам горы искусные в травле собаки,

     Коз ли, оленей по следу найдя, по пятам настигают.

     Так Калаид и Зет, почти настигавшие Гарпий,

280  Чуть ли не пальцами рук хотели за них ухватиться.

     И, вероятно, бы их растерзали богов против воли,