Мерцание. Сборник - Олег Неясный
Чёрный дракон плавно приземлился около беглеца. Страшное существо было в три раза больше смелого раба. Серые глаза охотника бесчувственно глядели, а густой слой крови ещё не успел до конца обсохнуть на его изогнутых клыках.
– Тинджол, не хочешь молить меня о пощаде или о том, чтобы я отпустил тебя? – начал дракон.
– Нет, Цэрин, я знаю, что от тебя никто не уходил живым.
– Почему ты забыл о том, кто ты есть и сбежал?
– Не жалеешь своё время, охотник?
– Дай мне время переварить…
Великан нехотя встал в полный рост.
– Я считал, что знаю кем являюсь, но сомнения возникли сами собой… Что-то иное во мне пробудилось.
– Не эпидемия ли это? Другие изъяснялись в том же ключе, – прорычал Цэрин.
– Болезнь?.. Нет. Но появилась потребность выйти на уровень чистых мыслей.
– И ради этого ты сбежал? А как же долг перед драконами? Мы прекратили войны между людьми, мы уничтожили ваше оружие, вы – навсегда наша собственность.
– Только не я… Меня настигло биение забытого сердца Вселенной…
– Какая мерзость. Знай же, что по новому указу патриарха участь беглецов разделяют их семьи. У тебя нет жены и детей, но есть родители… Живут в другом городе. Не переживай, они оставят этот мир через несколько часов после тебя.
Веки Тинджола резко дёрнулись, раздражение пронеслось по его телу бесчисленными уколами невидимых игл. Он схватил камень, на котором сидел, и метнул его в чёрную цель. Снаряд угодил дракону в грудь и рассыпался. Цэрин отшатнулся больше от неожиданности, чем от удара. Великан схватил следующий камень и в прыжке ударил им противника в голову. Затем следующий, ещё и ещё… Наконец он оседлал охотника и начал его душить. Неудача… Дракон в неописуемом гневе взлетел и рухнул спиной оземь. Великан остался лежать, позвоночник его был сломан.
Дракон встал на четыре лапы.
– То, о чём ты думал, умрёт вместе с тобой.
– Идеи долговечнее своих носителей…
Дыхание Цэрина превратилось в огненный поток, сквозь который Тинджол успел различить, как вспузырилась и лопнула нежная человеческая кожа…
А в это же время в другом заселённом мире, который совершенно не является пупом Вселенной, протекала беседа старых знакомых.
Несколько пятидесятилетних слесарей после работы остановилось у входа в магазин с алкогольной продукцией.
– Сегодня как обычно, чтобы вызвать заботу и сочувствие жён? – осведомился лысый.
– Да, – подмигнул блондин.
– Забота, – прогундосил толстый брюнет.
– Я пас, ребята, – отозвался шатен в кепке.
– Что случилось, Виталик? – отечески произнёс лысый. Он считал себя лидером банды.
– Не могу больше пить, просто не могу… Трудно передать словами. Какой-то внутренний барьер, если я его перейду, то… Разве вы не видите, что мы катимся в пропасть?
– Ты хочешь отпочковаться от нас? – вставил блондин.
– Вы останетесь моими товарищами, разве «градусы» скрепляют наш союз? Если это так… Вечера теперь порознь. Супруга перестанет счищать с меня рвоту. Я не знаю, сколько времени у меня осталось. Я всегда любил шахматы, запишусь в шахматный клуб.
Виталий пожал каждому руку и в первый раз взял такси до дома.
– Чудила, а не Виталик. Придётся его норму поделить на нас троих, в память о нём, – прошептал лысый, ведя банду на детскую площадку.
– Да, – скривил рот блондин.
– Поделить, – прошипел толстый брюнет.
Грани
Луна ругается
морской волной,
а облака –
свирепые мустанги,
позеленевши,
гонятся за мной
и прогрызают
призрачные грани.
Созвездий редких
грубые черты
позорно тлеют
в иллюзорной сфере.
Сансара гневно
разверзает рты,
ненастоящее
погибнет первым…
01.08.2017
Сомнения
Как будто самая обыкновенная ночь, но речь не о времени суток… У развилки на старых корягах сидели двое. Их фигуры были освещены тусклым рубиновым лучом далёкой-далёкой звезды…
«Это не Земля… Иная реальность?.. Да, я чувствую это. Я здесь не один… Какие у них тяжёлые и вопросительные взгляды… Подойду поближе», – осознал своё положение Владимир.
– Новенький пожаловал. Вижу, его лазурный цвет укутан слоем пыли. Наш клиент, – устало произнесло существо в чёрном мундире с капюшоном, под которым тлели жёлтые угольки.
– Не спеши. Цвет его дрожит, мерцает. Душа имеет шанс вернуться, – отозвался с противоположной коряги низкий голос. Его носитель – брюнет в рельефном панцире с золотыми лентами.
Пришелец остановился около них. Сел на указанное место, приняв наклон головы брюнета за приглашение.
– Владимир… Моё имя Владимир… С кем имею честь… – сказал он и, стрельнув глазами по собеседникам, съёжился.
– Пратар. Вербовщик, – опустил голову латник.
– Джавахар. Старший вербовщик, – напрягся силуэт в капюшоне.
– Где мы находимся?.. Кто подлежит вербовке и зачем?..
Вербовщики переглянулись. Владимир почувствовал судороги, проходившие по невидимому лицу Джавахара. Затем угольки вспыхнули, обратившись на пришельца. Бездна всмотрелась в него…
– Это место подобно миллионам других, где решается вопрос: служить свету или тьме? Ты видишь, что главная дорога делится на две. Правая ведёт к свету, а левая, сам понимаешь… Здесь никого не должно быть, кроме души с её сомнениями. Однако по одному из приказов Сатаны появились вербовщики. Мы духи зла. Мы должны вливать свежие силы в мятежное войско, – размеренно проговорил Джавахар.
– Выбор… Духи зла… Похоже на бред, но мне хочется верить… Значит и рай, и ад существуют?
– Их нет, и никогда не было. Есть бесконечность пространства, выбор и его последствия. Последствия конечны, а выбор следует подтверждать или опровергать из раза в раз. Я буду честен с тобой. Путь света – это поступательное движение к раскрытию Тайны Тайн. Путь мрака – это духовная деградация и, как бы ты велик ни был, но рано или поздно, всё сокровенное вытравится из души, а душа рассыплется на атомы. Когда-то мы были намного больше, чем сейчас… Мы были Ангелами, потом первыми Демонами при Сатане. Теперь нет ни достоинств, ни высокого положения… Но, Владимир, я вижу, что ты хороший слушатель и ты не спешишь, а у нас давно не было посетителей… Готов ли ты плотнее прикоснуться к нашим историям и взамен предложить свою? – гремел, поднявшись на ноги, Пратар.
– Удивительные вещи… Да, я готов… Я обратился в бездонный интерес. – Робость пришельца улетучилась, и он ощутил себя равноправным собеседником.
Пратар посмотрел на Джавахара и по его расслабленным рукам понял, что может продолжать говорить о себе. Твердь колыхнулась, и пространство затрепетало приглушённым исполнением «Лунной сонаты». Внезапное сопровождение понравилось Пратару. Он, сделав несколько шагов назад, чтобы видеть обоих,
