Вполголоса о главном… - Юрий Валентинович Смольянов
Моей души восторженный порыв.
«Поэт иссяк, поник без рифмы…»
…Иссяк поэт, невольник рифмы,
не спится и не пишется ему…
Вадим Цимбалов
Поэт иссяк, поник без рифмы.
Она ведь для него, как лимфа
В системе кровеносной и духовной.
Но в жизни повседневной и греховной
Случается такое повсеместно.
Признаться в этом стоит честно…
Эпиграф
Стихи мои – набор лишь слов простых.
Нет в них ни изыска, ни витиеватости
Так, заметки о судьбы превратности,
Проблемы стариков и молодых.
Не изощряюсь в поиске метафор,
Синонимов, антонимов и рифм.
Но в строчках бьётся сердца ритм,
И, верится, что слышен автор.
Грёзы больные бессонных ночей…
Изменить свою жизнь мне теперь не дано.
Я наслушался вдосталь сладких речей.
Продвигаться вперёд помогает одно —
Это грёзы больные бессонных ночей.
Не нужны мне подсказки, советы дурные:
Мол, не стоит печалиться, братец.
Прожил светлую жизнь! Ну, а дни остальные
Я потрачу на жуткий содом и развратец…
Мы, как и прежде, и бессильны и малы…
Я каждый раз гляжу окрест,
Но вижу мало изменений.
Ушло немало поколений,
Из этих, да и прочих мест.
Они ушли на лучшее в надежде,
Своим потомкам благо завещая,
Обиды горькие прощая
И умным людям, и невеждам.
И я уверен, ей же бог,
Спустя, возможно, и столетья,
Мы первородное соцветие
Оценим возле наших ног.
Оно пробьётся через толщу мглы,
Нас подвигая дальше жить.
Не нам судьбу его вершить,
Мы, как и прежде, и бессильны и малы…
«Верхо́м устроюсь на столе…»
…Верхо́м устроюсь на стогу,
подставив солнцу спину…
Вадим Цимбалов
Верхо́м устроюсь на столе,
Бумагу с ручкой в руки.
И музы пламенные муки
В строках чудесных одолел.
Ложатся строфы друг за другом.
И новый стих уж на подходе.
Вот напишу и на свободе
Останусь с верною супругой…
А то ведь я с заботою о рифме,
Которые задразнят суетой,
Был не всегда приветлив к нимфе[2] —
Любимой, нежной и святой…
Во властие влечёт её оков
Всю ночь я просидеть готов
Под небом звёздным с милой.
Меня опять неодолимой силой
Во властие влечёт её оков.
Наполнен безграничной верой,
И внемлю всем её словам.
И прикасаясь трепетно к губам,
Нектар пью жадно и без меры.
Пройдут года, но эта ночь,
И эти чудные мгновения,
И рук волшебное сплетение
Помогут горе превозмочь…
«Научись сперва страдать…»
Научись сперва страдать,
Если хочешь быть счастливым.
И гордыню побеждать
В отношениях с любимой.
И желай ей лишь добра,
Не желай разлуки.
Ваше чувство не игра,
А волшебство и муки…
О наболевшем…
Одни советуют: не рви себя на части
И не вникай в текущие проблемы.
Будь, как и мы, а мы глухи и немы,
Хоть не в чести у нашей власти.
Я не могу молчать, коль рот мой не зашит.
Смотреть с улыбкою на чей-то беспредел.
Бардак в стране ужасно надоел,
От наглости чиновничьей тошнит.
С трибун высоких раздаётся ор.
Нас призывают покорять вершины.
На лицах наших резкие морщины,
В глазах не праздный, а потухший взор.
В слащавые уже не верим речи,
И фраз красивых явный пустоцвет
Сулит не счастье нам, скорее много бед
На наши утомившиеся плечи.
В движеньи живу неустанном
В движеньи живу неустанном,
Не сгустилась чтоб в жилах кровь.
Жизнь прожил, но нормальный кров
Не обрёл, как бы ни было странно.
Я не смог в клокотанье буден
Отыскать свой единственный путь.
Шёл привычно, не желая свернуть.
Понимал, он не лёгок, а труден.
Мне претила простая прыть
По преградам проблемным жизни.
Сам себе говорил: Не кисни!
И приказывал строго: Быть!
Быть всегда впереди колонны.
Пусть другие идут позади.
Разве это не здорово, сам посуди —
Не отбить никому поклоны…
Снова я люблю, и снова я любим
На склоне лет признать мне остаётся,
Живу я и творю дыханием твоим.
И сердце трепетное бьётся,
Ведь снова я люблю, и снова я любим.
Сошла с божественных подножий,
Весь мир мой в сказку превратив.
Не нужно мне ни старше, ни моложе.
Всегда ты мой волнительный мотив…
Зарылся весь в осенний шелест
Я с головою бесшабашной
Зарылся весь в осенний шелест.
Вобрал в себя всю эту прелесть.
Да так, что даже стало страшно.
Ведь эти прелести природы
Придёт час, станут недоступны.
Преградой будет неприступной
Мне толща глиняной породы.
Но шаг последний я не сделал.
И осень наша чаровница,
Как небывалая жар-птица,
Мне песнь последнюю не спела…
Тоскуя, плачу и пою
Теперь я принародно признаю:
Своё не разглядел я счастье.
С тобой расставшись в одночасье,
Тоскуя, плачу и пою.
Быстротекущая любовь
Лишь сердце опалила разом,
Неизлечимою заразой
Наполнив старческую кровь.
Мои вопросы безответны.
Другим ты даришь поцелуи.
И чудодейственные струи
Меня не сделают бессмертным…
Бессонница
Глаза сомкнуть пытаюсь через силу.
Не спится. Беспокойно на душе.
И новый день – корявое клише —
Встречать не хочется, не мило.
Одни и те же мучают проблемы.
Свербят, надоедают. Боже мой!
Весной и летом, осенью, зимой
Решать пытаемся дилеммы.
Но стоит ли корпеть над ними?
И время драгоценное убить,
Чтоб в споре с кем-то победить?
Я пас. Впадаю я в уныние.
И вот бессонница. И ночь
Меня толкает к размышленьям.
Опять остался я с сомненьем:
Жить дальше или сгинуть прочь…
Уныние – отрицательно окрашенное настроение
Каждый день её благослови
Сие нам никогда не изменить —
Уходят в вечность наши мамы.
Их фото разместив в простые рамы,
Мы продолжаем дальше жить.
Не мне судить кого-то в том,
Что наша память нам же изменяет.
Одних к былому редко возвращает,
Других на кладбище приводит. Но с трудом.
Давайте же при жизни их ценить,
Отдав сыновний и дочерний долг.
В
