Случайный гость в чужом краю. Пародии на стихи Виталия Пуханова - Владимир Буев
Аллюзию изъел лишай:
Не говори мне никогда
Про «никогда» и про «прощай».
«Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы…»
Виталий Пуханов
Не по рельсам, не по шпалам
Едет, едет, не спеша,
Поезд умственно отсталый,
Паровозная душа.
По вращелинам Тянь-Шаня
Пар разносится, речист, -
За петлю надрывно тянет
Слабоумный машинист.
Владимир Буев
«Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы…» –
Лепет издаёт малыш.
Из Тань-Шаня запоздалый
Тянет поезд тот крепыш.
Он в песочнице играет
В той стране, где горы есть,
И надрывно напевает
Мудрым дядям что невесть.
Да все помрут: Иван и Марк
Виталий Пуханов
Так умерли Иван и Марк,
Федот и Михаил,
Кирилл, еще один Иван,
Еще один Кирилл.
Потом Макар, потом Филипп,
Андрюха, как дурак.
Макар за Родину погиб,
Филипп за просто так.
Владимир Буев
Да все помрут: Иван и Марк.
И даже Витька и Виталий.
Аллюзий – как и прочей швали.
Всей лабуды не помнит мрак.
Филолог и философ вместе
с тем «-ведом», кто знаток религий,
поржут над безуспешным текстом,
что стал при тесте тяжкой гирей.
И фольклористам, и пернатым,
кто диссер о фразеологизмах
сваял, никак не стать «пенатом»,
поверившим в натурность клизмы.
Все перемрут, кто перечислен.
И кто себя к ним причисляет.
И Марк. И тот, кто обессмыслен.
И кто за всё подряд. И кто виляет.
Все негодными стали пророки?
Виталий Пуханов
Обречённость, шитая на вырост,
Прохудилась за зиму насквозь.
Ни одно пророчество не сбы́лось.
Ни одно проклятье не сбыло́сь.
Чёрное шитьё не пригодилось,
Выцвело, затёрлось, износилось,
На чужие нитки расплелось.
Владимир Буев
Все негодными стали пророки?
Или падал ваш выбор на тех,
на хвостах кто несёт, как сороки,
предсказанья несбыточных вех?
Кто, кляня, сам совсем не жестокий:
прорицая, – фанат демагогий.
В чьих словах изначален огрех.
Тяп-ляп. Аптека и фонарь…
Виталий Пуханов
Они зарезали муллу,
Ограбили Мельхиседека,
Но запустили в космос человека,
И высадили голым на Луну.
Я радуюсь со всеми, ну и ну!
На скотобойне выживший калека.
Где на Луне фонарь и где аптека?
Куда идти под вечер, не пойму.
Владимир Буев
Тяп-ляп. Аптека и фонарь.
Тяп-ляп. Мулла скрещён с луною.
Аллюзии просты, как встарь.
Банальность бьёт тугой струёю.
Поди под вечер в бар, родной.
Там образов таких, аллюзий
Не счесть. Любой герой бухой
Избавить сможет от иллюзий.
Один лишь раз за жизнь сварила суп
Виталий Пуханов
Однажды мама мне сварила суп.
И в дамской сумке принесла на стройку,
Где я работал сторожем за тройки,
Что в школе получал, не в этом суть.
Достала мама банку, в банке суп,
Там плавали крупа и макарошки,
Капустный лист, Господь, не обессудь:
Мы все тогда питались понарошку.
Я отменил стихи и перекур.
Из сумки банку мама доставала.
И я запомнил мамин маникюр,
Закрашенные точные овалы.
Пролился по дороге в сумку суп,
Не мог он по дороге не пролиться!
И этот суп придёт на Страшный суд,
Чтоб всей душой за маму помолиться.
Владимир Буев
Один лишь раз за жизнь сварила суп
Мне мама. Пожалела лоботряса.
Мой в детстве рот не ведал вкуса мяса:
Из-за плохих оценок был отлуп.
И вот пошёл на стройку я пахать.
Зарплаты день приблизился, однако.
И мама, всполошившись, намекать
Мне стала на наличные дензнаки.
И вот уж ем я супчик на обед
С крупою, макаронами и мясом.
Я теплотою маминой согрет,
А мама всё косит на кассу глазом.
Я говорю: зарплату не отдам.
Разлился суп и мясо будто смыло.
Воздал Господь мне по моим делам,
А мама больше супом не кормила.
Мне писала незнакомка
Виталий Пуханов
Ты очнулась и прислала
Запоздалое письмо,
Написала: «Здравствуй, чмо!
Извини, что не писала,
Я не знала, что писать.
Не смогла чернил достать.
Был февраль, сам понимаешь.
Март прошёл, пришёл апрель.
Хорошо живу, поверь,
Ты меня прекрасно знаешь».
Жизнь короткая весьма,
Больше я не жду письма.
Владимир Буев
Мне писала незнакомка
Шляпа в перьях у неё7.
Сколько лет ей, не сказала:
Коль чернила, то старьё.
Вспомнив прошлое, честила,
Обзывалась, как шушваль.
Я схватился за мобилу,
Чтоб не впасть в тоску-печаль.
Телефон был недоступен.
Понял я, что ей конец.
Стану тоже неприступен:
Стар я, тоже не жилец…
Халтуру на заводе гнал
Виталий Пуханов
Отец трудился сорок лет
У Сарумана на заводе.
Завод закрыли и, привет,
Копайся дальше в огороде.
Окончен бесноватый труд.
Ни уваженья, ни подяки.
А в огороде прорастут
Одни кривые железяки.
Владимир Буев
Халтуру на заводе гнал,
Служа, как верный пёс, начальству.
Победу рынок одержал –
И нет теперь границ нахальству.
Кривые руки – вот беда!
Коль крю́ки, так повсюду крю́ки.
Уж лучше в поле лебеда,
Чем в огороде косорукий.
Когда уж знают все, что было «там»
Виталий Пуханов
Я вспомнил жизнь, какой она была,
Какой её задумала природа,
И вынул два изломанных крыла
Из заднего прохода.
Мне стыдно признаваться людям, да,
Я человек от мочек и до пяток.
А где еще мне было крылья прятать,
Чтоб избежать гонений и суда?
Владимир Буев
Когда уж знают все, что было «там»,
Боржоми поздно пить. И камуфляжа
Не стоит нацеплять себе, мадам.
Давно мир равнодушен к эпатажам.
Не влезут в жопу эти два крыла.
Не влезут даже в виде самом смятом,
Какой бы эта жопа ни была.
А вот два члена влезут в приподня́том.
Неважно, с фронта иль откуда…
Виталий Пуханов
Отец отправил с фронта повесть,
Все описал без хвастовства.
Пришел ответ, отписка то есть:
«Вам не хватает мастерства».
В журнал "Звезда" отправил почтой
С армейским штемпелем пакет
И, часто просыпаясь ночью,
Так представлял себе ответ:
«Как здорово вы описали
Освобожденный город Брно,
Как чешки весело плясали.
У вас блестящее перо!
Вы замечательный писатель,
Вам поступать в Литинститут.
Прозрачен слог, а взгляд, как скальпель.
С руками повесть оторвут!»
Смешная рукопись желтела
И шелестела, как листва.
Судьба, война, такое дело.
Чуть не хватило мастерства.
Владимир Буев
Неважно, с фронта иль откуда,
Важнее, что отец писал.
А значит, сочинял он круто,
Толстого гений в нём блистал.
Про мир кропать он не пытался,
Но про войну, как пулемёт,
Строчил. Роман вполне удался –
Журнал с руками оторвёт.
Журнал не взял: талант не понят –
Века признанья впереди.
Роман сегодня распатронят –
Столетье славой наградит.
За предка отпрыск отыгрался:
Литературный институт
Окончил, в творчество подался.
С базара отпрыска несут,
Как прежде Гоголя с Белинским.
(Основу заложил отец).
Реванш потомок взял за свинство:
В любом из жанров лучший спец.
В стихах и прозе. Впрочем, проза –
Верлибр, а значит, тоже стих,
Такая вот метаморфоза
Двух поколений родовых.
Герой то ль жаждет горя выпить…
Виталий Пуханов
За сумрачный покой героя,
За негасимый свет
Я выпил бы любое горе,
Но столько горя нет.
Не наливай питьё другое.
Ни водки, ни вина.
В них нет ни счастья, ни покоя,
А только боль одна.
Осенний сон, режим постельный
И теплое питьё.
Ты не тревожь до воскресенья
Безумие моё.
Владимир Буев
Герой то ль жаждет горя выпить,
Чтоб сон накрыл волной,
Чтоб негасимый свет увидеть
(В раю горит такой).
То ль просит тишины с покоем
До воскресения8.
Толстой и тот своих героев
Вводил в смятение.
Я в выходные предлагаю,
Чтоб в ад не загреметь,
Чуть тепленького выпить чаю
Иль сока подогреть.
Вегетарианцы вместе
Виталий Пуханов
В День народного единства
Мы друг другом наедимся.
Мы друг другу не враги,
Мы друг другу пироги!
Разные живут здесь люди,
Каждый ест, кого он любит.
Коренные москвичи –
Ворчуны и стукачи.
Вологжане – дикари.
Самаряне – упыри.
Пензенцы, нижегородцы –
Недотыкомки, уродцы.
А случись опять война,
Мы – огромная страна.
Терпеливый и безликий
Вместе мы – народ великий.
Это Родина моя,
Нас таких здесь dohyia.
Владимир Буев
Вегетарианцы вместе
С хищниками воют песни.
Кто-то плачет, а не воет –
Людоеда всё устроит.
Человек собрату – враг.
«Бедолаг и забияк
Мы страна» – сказал Виталий,
Потому до гениталий
Дотянуться смогут все
В среднерусской полосе.
Впрочем, в регионе всяком,
Где гнездятся только бяки.
Вот бы вновь война пришла,
Раскалила б докрасна,
А затем и добела,
Не случилась бы хана.
Мы бы слились воедино,
Стали бы одной дубиной.
Коль город Бердичев…
Виталий Пуханов
В городе Бердичеве
Все очень придирчивые.
Если и ты придирчив –
Твой город – Бердичев.
Однажды туда добрался,
Ни к чему не придрался.
В городе Бердичеве
Все ходят набыченные.
Если ты набыченный –
Живи
