Андон Чаюпи - Поэзия социалистических стран Европы
Забытье
Перевод А. Ахматовой
Говори, говори, говори —опускаю ресницы и внемлю:гор дымятся внизу алтари,вижу смутные море и землю…
Там закат багровеет, горя,здесь пожарища, дым и тревога, —где нас встретит сегодня заряи куда эта вьется дорога?
О, туда ль, где мы, полные сил,можем, словно два пламени, слитьсяи в ночи средь небесных светилкак двойная звезда засветиться?
— Я конца не предвижу пути,позови — я согласна идти.
Безумие
Перевод А. Ахматовой
Могучий вихрь — тревоги грозный знак.Какие эта ночь таит виденья, —и тополя зачем взметнулись так!..О, что за крики, вопли и моленья!Умолкнет и опять застонет мрак.Не рвется ль чья-нибудь душа из мира?Зачем нам лес грозит, как злобный враг,и Орион сверкает, как секира?
Такая ночь — для заговора, друг,страшны пожаров огненные лица,самоубийцу манит смертный круг,о боже мой, на что глядит возница!Не третий ли уже петух пропел?Свистя, играет ветер проводами,раздался крик — и конь осатанел,как будто кто-то гонится за нами.
Но не принцесса я, ты не король,мы не хотим ни скипетра, ни трона,не сеем мы страдания и боль,мы грамоты не прячем потаенной,нам не нужна ничья на свете кровь.На мир глядим мы влажными очами,чтобы поймать хоть тень твою, любовь!Мы твой мираж хотим увидеть сами.
Моя песня
Перевод С. Шервинского
Возьми меня, лодочник, в легкую лодку свою!Волну рассекая, скользит она бездной раздольнойи будто бы в небо ведет дорожку-струю,летит наперегонки она с чайкою вольной.
В открытое море выйдем, покинув залив,на губы нам брызнут волны солью целебной,и с южным ветром, парус тугой развив,помчится, белея, ладья дорогой волшебной.
И в море, лодочник, песню я запоюнеслыханную — о малой родине нашей,чье имя тучкой сникает на душу мою,чья песня — мед и вино, всех песен краше!
Где каждая девушка, хлеб убирая, поет,а парни вторят и вечером ждут у калиток;на свадьбах поют, и зимой, всю ночь напролет,где в песне мать изливает печалей избыток.
О, песня у нас зловеща и скорбно-глуха,такой ты не слышал, такой не услышим нигде мы:ведь нет народа, чья доля, как наша, лиха,чьи муки так тяжки, а люди безропотно-немы.
У нас на горах и летом не тают снега,и море у нас зовется «Черное море»,и Черной горы вершина мрачна и строга,слезами поит нашу землю черную горе.
Возьми меня, лодочник, в легкую лодку свою!О нет, не страшат ее гребни пучины раздольной,И пусть в бесконечность ведет дорожку-струю, —мы неба достигнем, сдружимся с чайкою вольной.
Тревожная весна
Перевод М. Алигер
Ты, новая весна, приходишь, все сильнеетревожа неизвестностью своей.Чем ярче солнце, тем она сложнее —загадка этих непевучих дней.
Деревья развернут сверкающие кроны,разбуженные ульи зажужжат,и каждый цвет созреет, опыленный,и лепестки на пашню облетят.
На этом пире, в этом ликованье,где каждое зерно идет тотчас же в рост,где жадно любит каждое созданье,каким он будет, наш заздравный тост?
Ужель навек, с тех пор как солнце светит,с тех пор как день на свете занялся,войне греметь и бушевать на свете,жестоким вихрем корчевать леса?..
Но мыслей моих нынешних не станет,они, как одуванчик, облетят,когда ударит гром, и буря грянет,и за снарядом засвистит снаряд.
Расплата грозная за все, что было ложью.Сражение за жизнь — и я в бою.Земля моя, дрожу твоею дрожью,дыхание тебе на благо отдаю.
Мост
Перевод М. Алигер
В минувшее ведущие мостыобрушились, и нет путей назад.Над миром свод свинцовой высоты.Огонь бушует. Города горят.
Земля до глубины потрясена.Зияет пропасть, глубже, что ни час.И грянувшая буря так сильна,что, может статься, унесет и нас.
И вереница тех, кто обречен,идет вперед, и некуда свернуть.На лбу клеймо. Их тыщи, миллион…Пронзенными телами устлан путь.
Он бесконечен, страшен и кровав —но есть ему конец над ревом вод,что гибельнее раскаленных лав, —там в будущее новый мост растет.
И столько тысяч судеб, душ и телнавеки в основание легло,чтоб он над потрясеньями летел,чтобы его ничто разрушить не могло.
Затем что нет в минувшее пути,все рухнуло, и не о чем жалеть,и новым людям в новый день идтина новый берег и о новом петь.
Данаил Дечев (Болгария)
Копривщица. 1957 г.
Поэзия
Перевод Л. Дымовой
Если б в моем взгляде не жила ты —я бы в темнотебыла слепоюи не мог бы взгляд мойстать крылатыми парить свободнонад землею.В стебельках застенчивых и слабыхя плодов не видела бы грозди,приземлиться взглядомне могла быникогда яна далеких звездах.Вот чего б глаза мои лишились,если б в мире не было тебя.
Если б ты мой слух не заострила,чтобы и в молчании мне слышатьслово,возвращающее силу,слово,что волнуется и дышит,чтобы слышать голос —близкий, дальний,с вечных звезди с улицы соседней,что летит ко мне с своей печалью, —ах, какой глухой была б и беднойжизнь моя,когда бы не было тебя.
Если б моим сердцемне владелас юности и до мгновений этих,если б сердцепесней ты не грела —чтоб жилось полнее мне на свете,чтоб во всех разлуках и печаляхделать грусть надеждой легкокрылой,радость — песней,горькое — случайным, —где бы я взяла на это силы,если б в сердцене было тебя?
Николай Хрелков
{9}
Баллада о трех сестрах
Перевод А. Наймана
Осень. Ветры воют грозно.Отчего ж не спят так позднои рассветной ждут порытри невесты — три сестры?
Ночь пришлав селенье Крын.Мрак в селенье Крыни мгла…
Мрак кромешный, час разбоя,все вокруг полно покоя.
Вот Верти-веретеномолвит глухо и темно:— Не вернется в край родимый,на чужбине спит любимый!
Ночь пришлав селенье Крын.Мрак в селенье Крыни мгла…
Хоть спешит — едва мотает,коченеет, замерзает.
Тотчас Полотно-соткизастонала от тоски:— Твой любимый и мой милыйрядом выбрали могилы!
Ночь пришлав селенье Крын.Мрак в селенье Крыни мгла…
Ткет она — и все напрасно,жжет ей грудь недуг ужасный.
Третья — Расчеши-кудель —шепчет: — Где ты кончил день,мой любимый, что с тобою? —и качает головою.
Ночь пришлав селенье Крын.Мрак в селенье Крыни мгла…
Чешет, руки вдруг уронит,там, за дверью, никого нет.
Осень. Ветры воют грозно.Но не спят, хотя уж поздно,и рассветной ждут порытри невесты — три сестры.
Ночь пришлав селенье Крын.Мрак в селенье Крыни мгла…
Мрак кромешный, час разбоя —взрыв! — в помине нет покоя.
Ламар
