Юрий Мандельштам - Собрание стихотворений
«Сначала весна, и томленья…»
Сначала весна, и томленья,И небо в закатном огне.Потом тишина, и сомненья,И нежность в ночной тишине.
Потом — удивленье, и жадность,И радость, и мука моя.Потом — пустота, беспощадность.Безжалостность небытия.
И все. Даже трудно поверить,Что это любовь. Пустота.Быть может, любовь да не та…Что, если еще раз проверить?
«Все то же — люди, имена и лица…»
Все то же — люди, имена и лица.Нежный свет, обыкновенный свет.Беспутная Лилит, почти блудница,Какой ты можешь обещать ответ?
Ночной кабак, безлюбое веселье.Тебе — угар, а мне — чужой позор.Туманит отвратительное зельеПоклонников неискушенный взор.
Но как проста пустая мелодрама —Кто с этой мутной страстью не знаком!Зачем ты уходила от Адама,Чтобы вернуться в облике таком?
Я сам беспутный, но совсем иначе.Тебе хоть блуд, а мне жестокий стыд.В случайном счастьи, в легкой неудаче,Ты ничего не объяснишь, Лилит.
«Любви и вдохновенья больше нет…»
Борису ДикомуЛюбви и вдохновенья больше нет,Остались только: пристальность и честность.И вот — смотрю со страхом в неизвестность,И вижу тьму (а раньше думал — свет).
«Морозный ветер с востока…»
Морозный ветер с востока,Спокойствие и печаль…Все это неправда. ТолькоИ правды теперь не жаль.
Мне холодно… Не согреться…Любовь? До самого днаПромерзло любовью сердце.Но и любовь не нужна.
«…Но не скажу, как прежде: рифмы плохи…»
…Но не скажу, как прежде: рифмы плохи,Не соблюден размер, не те слова.За окнами, в протяжном зимнем вздохе,Сухая пыль, опавшая листва.
И в сад больничный зимняя прохладаИз неизвестных сфер, из позабытых мест,Спадет — и снегом зазвенит окрестНе знающая рифм прохлада.
ШАХМАТЫ
Борису ФеерчакуКак вырваться из призрачной неволиЖивых фигур и мертвенных людей?Несутся кони, легкие до боли,И не найти защиты у ладей.
Все те же шестьдесят четыре клеткиИ будничный неотвратимый страх.Возможные удачи слишком редки,А там — позорный пат и грубый шах.
О, напряженье долгого турнира!Окупит ли поездку пятый приз?Как вырваться из призрачного мира?Наверх нельзя, конечно — только вниз.
Все ясно для любительского глаза,Не то, что мастеру: спасенья нет.В удушьи боли, нищеты и газа,В холодной комнате…Какой просвет!
«Не потому, что близок мой черед…»
Не потому, что близок мой черед:Он, может быть, настанет и не скоро.Не потому, что смерть меня влечет(О, вечный ужас смертного позора)…
Но с каждым днем — во мне, вокруг меня —Темнее тени боли, проблеск тайный,И свет ночной живее света дня,Незабываемый и неслучайный.
«Из боли, страха и страстей…»
Из боли, страха и страстей,В которых жизнь проходит,Улыбкой прелести твоейЛюбовь моя восходит.
Шесть дней она во мне молчит,Живет забытой тенью,И робкой тенью полетитНавстречу Воскресенью.
Живи, любовь моя, живи!В сомненьи и молчаньиУже ты знаешь о Любви,Которой есть названье.
Шесть дней она в тебе живет,И вот — неслышной тенью,Улыбкой радости встаетНавстречу Воскресенью.
«Жить одному так просто и не странно…»
Жить одному так просто и не странно.Куда чудовищнее жить вдвоем!А между тем — как беспредельно ждемМы двойственного горького обмана.
Не так ли, восхищаясь, без концаМы в детстве перед зеркалом стоялиИ что-то сокровенное пыталиУ чуждого — хоть своего — лица.
Не так ли мы, смотрясь в иные стекла, —Восторженные школьники — потомВ товарище случайном и простом,Отыскивали верного Патрокла.
И о тебе мечтали мы, любовь,О Навзикае, Беатриче, Хлое,Мы верили, что неразрывны двоеВ грехе, связующем и скорбь, и кровь.
Но тают острова воспоминаний,Все забывается — любовь, друзья,И снова я один, и снова яИщу любви и новых оправданий.
И только в одиночестве моемМоя любовь мне больше не обуза.Не потому ли, мстительная муза,Что я тогда вдвоем, с тобой вдвоем?
«Я снова тебя вспоминаю. К чему? Отчего?..»
Я снова тебя вспоминаю. К чему? Отчего?Сегодня ты мне не приснилась, я в этом уверен.Твоей голос далекий, и отблеск лица твоегоНавеки потерян, невозвратимо потерян.
Тебя я забыл, я с тобою совсем незнаком,Я, может быть, даже при встрече тебя не узнаю.Зачем же я снова, с таким непосильным трудом,С таким непомерным мученьем тебя вспоминаю?
И снова твой голос насмешливо-грустный звучит,Беспомощный, полупритворный, насмешливый шепот.И долгие годы уходят, и память молчит.К чему мне теперь мой напрасный, мой тягостный опыт?
Уходят ненужные годы, и памяти нет.Ты смерти боялась и музыки ты не любила.Но в робких объятьях какой-то случайный ответ,Но в грубых объятьях какой-то ответ находила.
Ты в грубых и робких объятьях спасала от бедИ тело, и душу, дыханье свое и движенье.Уходят напрасные годы, и памяти нет.К чему мне мое напряженье, мое вдохновенье?
Оно не изменит, оно не спасет ничего.Уж если любовь не спасла и не преобразилаТвой голос далекий и отблеск лица твоего…
«Моя дорога, столько лет все та же!..»
Моя дорога, столько лет все та же!Уже давно я знаю каждый камень.Ее мне память, как всегда, подскажетПод низкими, ночными облаками.
Иду наедине с самим собою.Ночной холодный воздух сушит слезы.И только ветер набежит порою,Пересечет мне путь своей угрозой.
Да запоздалый путник, озираясь,С улыбкой, недоверчивой и странной,Сторонится, чтоб не задел, шатаясь,Ночной бродяга, сумрачный и пьяный.
Мой милый друг, остановись, послушай!Осушит ветер стынущие слезы…Все меньше сил, мои шаги все глуше…Дай руку мне… Не слышит. Слишком поздно.
«Как неожиданны и редки…»
В любви, как в злобе, верь,
Тамара…
М. Лермонтов
Как неожиданны и редкиТакие встречи. Первый зовПрелестней венской опереткиИ безошибочней стихов.
Но самые скупые строфыОт перебоев не спасут,И реет отзвук катастрофыВ сладчайшей музыке минут.
Не уклоняйся от удара.Душа права и жизнь права.«В любви, как в злобе, верь, Тамара…»Но распыляются слова.
«Бывало — с полузвука, с полуслова…»
Перед ослепленными глазами
Светилась синяя звезда.
Н. Гумилев
Бывало — с полузвука, с полусловаРождалась музыка твоих стихов.Ты вспоминал зачем-то Гумилева,Но был тебе не нужен Гумилев.
Над островами солнечной пустыни,Над радостью неопытных страстей,Твоя звезда — ничем не хуже Синей —Тебе светила золотом лучей.
Как было тяжело с таким сияньемТебе расстаться. Наступила ночьС отчаяньем, сомненьем и незнаньем.Ты плачешь, но тебе нельзя помочь.
Теперь узнаешь ты, что боль напрасна,Что есть любовь, но счастья нет в любви,Что даже музыка не так прекрасна,Как верил ты.И все-таки живи.
«Ночная мгла качается…»
