Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Язычница

Я верила ему от колыбели:«Он добр, он добр, — мне говорила мать,Когда меня укладывала спать,Голодную, склонившись у постели. —

Он справедлив, голубка, и над намиВзойдет заря и осчастливит нас…Ты запоешь, как птичка в ранний часПоет, резвясь, согретая лучами.

Ты расцветешь, как ландыш белоснежный,Как василек на ниве золотой…Болезная, с горячею слезойМолись ему душою безмятежной».

Я верила… В нужде изнемогая,Чуждаясь слов «зачем» и «почему»,Несчастная, я верила ему,Всю горечь зла в молитве забывая.

Прошла пора. Мечтам моим бесплодным —Увы! — теперь не верю, как и снам.Я поняла: он не поможет нам,Рабам нужды, забитым и голодным.

Он изваян жрецом честолюбивым,Одетый в шелк. И, золотом залит,Он бедняку страданием грозит,А рай земной он отдает счастливым.

Повсюду зло… Кровь неповинных льется,И с каждым днем мучительней, слышнейНесется стон измученных людей,Мольба ж к нему бесплодной остается…

Довольно лгать! И не могу склонитьсяВ мольбе пред тем, кто близок богачу,А бедным чужд… Довольно! Не хочуИ не могу я более молиться!

<1899>

Гутарям[19]

В адском пекле, в тучах пыли,Под напев стекла и стали,За работой, на заводе,Песен звонких о свободеМы начало положили.

А мотивы к песням этимНа рассветеНам дубравы нашептали.

Чем дышали и болели,Проливая пот и слезы,Выход к светлому простору,Что орлам лишь видеть впору,В единенье усмотрели…

А идти стальной стеноюСмело к боюПротив зла — внушили грозы.

<1905>

АЛЕКСАНДР БОГДАНОВ[20]

«Эту песню не сам я собою сложил…»

Эту песню не сам я собою сложил,И не деды ее мне пропели.Нет, ту песню принес ко мне ветер с могил,Где останки товарищей тлели.Тише, вслушайтесь в звуки фабричных свистков,Лязг цепей, крик безвольных, бесправных рабов,Плач детей беспризорных, голодных,Стон и скрежет проклятий народных…Через Польшу, Финляндию, дальний Кавказ,Вплоть до тундры, где день безнадежно погас,Стон за стоном несется, как в буре морскойЗа волною волна, за прибоем прибой…Стон за стоном… На шахтах, полях, рудниках,У плавильных печей, за станками,Надрываясь в тяжелых, бессменных трудах,То рабочие и́дут рядами…

И пред нами, вперед, кандалами звеня,В путь суровый Сибири холоднойВ ожидании близкого лучшего дняИдут вестники жизни свободной.

<Конец 1890-х годов>

Песня пролетариев[21]

Кто добыл во тьме рудников миллионы?Кто сталь для солдатских штыков отточил?Воздвиг из гранита и мрамора троны,В ненастье и холод за плугом ходил?Кто дал богачам и вино и пшеницуИ горько томится в нужде безысходной?

Не ты ль, пролетарий, рабочий голодный?Кто с ранней зари и до поздней полночиСтонал, надрывался под грохот машин,Тяжелым трудом ослеплял себе очи,Чтоб в роскоши жил фабрикант-господин?Кто мощно вертит колесо мировоеИ гибнет бесправным, как червь непригодный?

Не ты ль, пролетарий, рабочий голодный?Кто гнету насилья века обрекался,В оковах неволи боролся и жил,Под знаменем красным геройски сражалсяИ кровь неповинную жертвенно лил?О вестник победы!.. Титан непреклонный!Ты молнии бросил из сумрака ночи…

Вперед — на борьбу, пролетарий, рабочий!..Пусть пламя борьбы разрастется пожаромИ бурей пройдет среди братьев всех стран!..Твердыни насилья мы рушим недаром…Могуч и един наш воинственный стан…Пусть враг нас встречает предательством черным, —Победа за нами, за силой народной!Победа близка, пролетарий голодный!

<1900>

ЕВГЕНИЙ ТАРАСОВ[22]

Смолкли залпы запоздалые…[23]

Смолкли залпы запоздалые,Смолк орудий гром.Чуть дымятся лужи алые,Спят кругом борцы усталые —Спят нездешним сном.

Вечер веет над скелетамиПавших баррикад.Над телами неотпетымиГимны скорбными приветамиВ сумраке звучат.

Спите, братья, с честью павшие, —Близок судный час.Спите, радости не знавшие, —Ночь в руках у нас.

Все, что днем у нас разрушено,Выстроим во мгле.Жажда битвы не задушенаВ раненом орле.

Ночью снова баррикадамиГород обовьем.Утром свежими отрядамиНовый бой начнем.

Спите, братья и товарищи!Близок судный час —На неслыханном пожарищеМы помянем вас!

<Декабрь 1905>

Братьям[24]

Новый год я встречаю не гордыми, мощными гимнами.Новый год к нам подкрался средь стынущих тел мертвецов.Но молчать не могу. Буду плакаться с вьюгами зимнимиНад могилами павших — нам близких и милых — борцов.

Будь я сердцем суровей — лишь местью святою звучала быЭта песня моя, увлекая вперед и вперед.Но не верен мне голос. Протяжной, медлительной жалобойПровожаю кровавый — для многих неконченный — год.

Сердце слишком полно неотмщенными алыми обидами,И молчать не могу, — для молчанья не стало бы сил.Но простите, коль песни мои прозвучат панихидамиНад холмами несчетных — нам близких и милых — могил.

<Декабрь 1905>

Ты говоришь, что мы устали…

Ты говоришь, что мы устали,Что и теперь, при свете дня,В созданьях наших нет огня,Что гибкий голос твердой сталиОбвит в них сумраком печалиИ раздается, чуть звеня.

Но ведь для нас вся жизнь — тревога…Лишь для того, чтоб отдохнуть,Мы коротаем песней путь.И вот теперь, когда нас много, —У заповедного порогаНас в песнях сменит кто-нибудь.

Мы не поэты, мы — предтечиПред тем, кого покамест нет.Но он придет — и будет свет,И будет радость бурной встречи,И вспыхнут радостные речи,И он нам скажет: «Я — поэт!»

Он не пришел, но он меж нами.Он в шахтах уголь достает,Он тяжким молотом кует,Он раздувает в горне пламя,В его руках победы знамя —Он не пришел, но он придет.

Ты прав, мой друг, — и мы устали.Мы — предрассветная звезда,Мы в солнце гаснем без следа.Но близок он. Из гибкой сталиСоздаст он чуждые печалиНапевы воли и труда.

<1905>

Старый дом

Воздух к вечеру прозрачен.Ветер тише. Пыли нет.Старый дом тревожно-мрачен.В старом доме поздний свет.

Кто-то щурится пугливо,Кто-то ходит за окном…А ведь было: спал счастливо,Спал спокойно старый дом.

Спали лапчатые ели,Спали мощные дубы.На деревне песни пелиИстомленные рабы.

Песни пели. Песни плыли,Разливались по реке.Дни за днями проходилиЗдесь — неслышно, там — в тоске.

Завтра так же, как сегодня,А сегодня — как всегда.Что же, — станет посвободней?Если станет — так когда?

Было время — миновалоИ травою поросло.Старый дом глядит устало.Птица бьется о стекло.

Тихий парк в ограде древнейПо ночам не может спать.За рекою на деревнеЗвонких песен не слыхать.

Странно-чуткою дремотойВсе охвачено вокруг.На деревне ждут чего-то,Что-то ярко вспыхнет вдруг.

Где-то тень летучей птицыПромелькнула, замерла.В старом парке стало тише,Всюду трепет, всюду мгла.

В старом доме бродит кто-то,Окна мертвы. Свет погас.На деревне ждут чего-то.Ждут, когда свершится час.

Ждут, когда прольются росы,Звонких песен не поют.На деревне точат косы,Эй, вставай, крещеный люд!

<1906>