Иннокентий Анненский - Кипарисовый ларец
93. Весенний романс
Еще не царствует река,Но синий лед она уж топит;Еще не тают облака,Но снежный кубок солнцем допит.
Через притворенную дверьТы сердце шелестом тревожишь…Еще не любишь ты, но верь:Не полюбить уже не можешь…
94. Осенний романс
Гляжу на тебя равнодушно,А в сердце тоски не уйму…Сегодня томительно душно,Но солнце таится в дыму.
Я знаю, что сон я лелею, –Но верен хоть снам я,- а ты?..Ненужною жертвой в аллеюПадут, умирая, листы…
Судьба нас сводила слепая:Бог знает, мы свидимся ль там…Но знаешь?.. Не смейся, ступаяВесною по мертвым листам! [12]
95. Среди миров
Среди миров, в мерцании светилОдной Звезды я повторяю имя…Не потому, чтоб я Ее любил,А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,Я у Нее одной ищу ответа,Не потому, что от Нее светло,А потому, что с Ней не надо света. [13]
96. Миражи
То полудня пламень синий,То рассвета пламень алый,Я ль устал от четких линийСолнце ль самое устало…
Но чрез полог темнолистыйЯ дождусь другого солнцаЦвета мальвы золотистойИли розы и червонца.
Будет взорам так приятноУтопать в сетях зеленых,А потом на темных кленахЗажигать цветные пятна.
Пусть миражного круженьяЧерез миг погаснут светы…Пусть я – радость отражен,Но не то ль и вы, поэты?
97. Гармония
В тумане волн и брызги серебра,И стертые эмалевые краски…Я так люблю осенние утраЗа нежную невозвратимость ласки!
И пену я люблю на берегу,Когда она белеет беспокойно…Я жадно здесь, покуда небо знойноОстаток дней туманных берегу.
А где-то там мятутся средь огняТакие ж я, без счета и названья,И чье-то молодое за меняКончается в тоске существованье…
98. Второй мучительный сонет
Вихри мутного ненастьяТайну белую хранят…Колокольчики запястьяТо умолкнут, то звенят.
Ужас краденого счастья, –Губ холодных мед и яд,Жадно пью я, весь объятЛихорадкой сладострастья.
Этот сон, седая мгла,Ты одна создать могла,Снега скрип, мельканье тени,
На стекле узор куренийИ созвучье из теплаГуб, и меха, и сиреней.
99. Бабочка газа
Скажите, что сталось со мной?Что сердце так жарко забилось?Какое безумье волнойСквозь камень привычки пробилось?
В нем сила иль мука моя,В волненьи не чувствую сразу:С мерцающих строк бытияЛовлю я забытую фразу…
Фонарь свой не водит ли татьПо скопищу литер унылых?Мне фразы нельзя не читать.Но к ней я вернуться не в силах…
Не вспыхнуть ей было невмочь,Но мрак она только тревожит:Так бабочка газа всю ночьДрожит, а сорваться не может…
100. Прерывистые строки
Этого быть не может,Это – подлог…День так тянулся и дожит,Иль, не дожив, изнемог?..Этого быть не может…С самых тех порВ горле какой-то комок…Вздор…Этого быть не может…Это – подлог…Ну-с, проводил на поезд,Вернулся, и solo, да!Здесь был ее кольчатый пояс,Брошка лежала – звезда,Вечно открытая сумочкаБез замка,И, так бесконечно мягка,В прошивках красная думочка…* * * * * * *Зал…Я нежное что-то сказалСтали прощаться,Возле часов у стенки…Губы не смели разжаться,Склеены…Оба мы были рассеянны,Оба такие холодные,Мы…Пальцы ее в черной митенкеТоже холодные…«Ну, прощай до зимы,Только не той, и не другойИ не еще – после другой:Я ж, дорогой,Ведь не свободная…»– Знаю, что ты – в застенке… –После онаПлакала тихо у стенкиИ стала бумажно-бледна…Кончить бы злую игру…Что ж бы еще?Губы хотели любить горячоА на ветруЛишь улыбались тоскливо…Что-то в них было застыло,Даже мертво…Господи, я и не знал, до чегоОна некрасива…Ну, слава Богу, пускают садиться…Мокрым платком осушая лицо,Мне отдала она это кольцо…Слиплись еще раз холодные лица,Как в забытьи, –ИПоезд еще стоял –Я убежал……Но этого быть не может,Это – подлог…День или год и уж дожит,Иль, не дожив, изнемог…Этого быть не может… [14]
101. Canzone
Если б вдруг ожила небылица,На окно я поставлю свечу,Приходи… Мы не будем делиться,Все отдать тебе счастье хочу!
Ты придешь и на голос печалиПотому что светла и нежна,Потому что тебя обещалиМне когда-то сирень и луна.
Но… бывают такие минуты,Когда страшно и пусто в груди…Я тяжел – и, немой и согнутый…Я хочу быть один… уходи!
102. Дымы. Зимний поезд
В белом поле был пепельный бал,Тени были там нежно-желанны,Упоительный танец сливал,И клубил, и дымил их воланы.
Чередой, застилая мне даль,Проносились плясуньи мятежной,И была вековая печальВ нежном танце без музыки нежной.
А внизу содроганье и стукГоворили, что ужас не прожит;Громыхая цепями, НедугТам сковал бы воздушных – не может.
И была ль так постыла им степь,Или мука капризно-желанна, –То и дело железную цепьЗадевала оборка волана.
103. Дети
Вы за мною? Я готов.Нагрешили, так ответим.Нам – острог, но им – цветов…Солнца, люди, нашим детям!
В детстве тоньше жизни нить,Дни короче в эту пору…Не спешите их бранить,Но балуйте… без зазору.
Вы несчастны, если вамНепонятен детский лепет,Вызвать шепот – это срам,Горше – в детях вызвать трепет.
Но безвинных детских слезНе омыть и покаяньем,Потому что в них Христос,Весь, со всем своим сияньем.
Ну, а те, кто терпят боль,У кого как нитки руки…Люди! Братья! Не за то льИ покой наш только в муке…
104. Моя тоска
М. А. Кузмину
Пусть травы сменятся над капищем волненьяИ восковой в гробу забудется рука,Мне кажется, меж вас одно недоуменьеВсе будет жить мое, одна моя Тоска…
Нет, не о тех, увы! кому столь недостойно,Ревниво, бережно и страстно был я мил…О, сила любящих и в муке так спокойна,У женской нежности завидно много сил.
Да и при чем бы здесь недоуменья были –Любовь ведь светлая, она кристалл, эфир…Моя ж безлюбая – дрожит, как лошадь в мыле!Ей – пир отравленный, мошеннический пир!
В венке из тронутых, из вянущих азалийСобралась петь она… Не смолк и первый стих,Как маленьких детей у ней перевязали,Сломали руки им и ослепили их.
Она бесполая, у ней для всех улыбки,Она притворщица, у ней порочный вкус –Качает целый день она пустые зыбки,И образок в углу – Сладчайший Иисус…
Я выдумал ее – и все ж она виденье,Я не люблю ее – и мне она близка;Недоумелая, мое недоуменье,Всегда веселая, она моя Тоска.
12 ноября 1909 г. Царское Село [15]
