Ностальгия - Анна Сергеевна Гаранина

Анна Гаранина

Ностальгия

Над цветком горенья нездешнего, кружит вдохновлённый шмель.

Я хотела бы знать поэта в каждом, где бы не радел,

О, душе за занавеской

Раздобыть б, да раздобыть

Вдохновения, вдохновения, неисказанную

Быль.

* * *

Банальное стихотворение

о войне

Он рассказывал про фронт. Я помню… Лежишь, говорит, в траве, а сверху самолёты бомбы бросают, а ты смотришь и думаешь: Твоя, или нет?

Он рассказывает про фронт

Помню.

Лежишь, говорит, в траве,

Сверху бомбы бросают, а ты смотришь и думаешь:

Твоя, или нет?

Масса, бывшая человеком, скоро превратится в скелет,

Серебром столовым луна мелькнула

А ты смотришь и думаешь:

Твоя, или нет?

О, что сделает солнце с ним

сегодня?

Мертв. У него дома мама, мамочка,

Ведь,

И та… за туманностью розовых

Тканей -

А ты смотришь

и думаешь: Твоя, или нет?

Пахнет резедой утро, груша

Надкушена, помню

В саду чудом удалось съесть,

Отвлёкся. Не думать, не думать

Не думать…

Мной или нет?

Красное зарево.

Кровь ли? Пожарище?

В поле безлюдном

Так высоко

Плещется крона

Красным огнём.

* * *

К горю, пожарищу?

Всепожирающе

Пламя драконово,

Выведать б у кого?

Дерево ветками — спящее детище,

Пламя

Драконово

плещется,

Сделано

к пагубе? К голоду?

Зайцеву

Норову!

Вьётся и вьётся, и вьётся полымя,

Только беззлобно, только

красиво.

Тихо, И

эта страшная тишина.

И кошмары, которые снятся

в ней

Одолеете ли, как я умею?

Если бы видели лицо её

Тотчас, вы

умерли бы, застигнутые ею.

* * *

Темно и тихо.

Сигарет

По дому фимиам

Скандальный.

Зашторено окно

В просвет — глядят,

Глядят, гадают,

Тает

разочарованный

вздох, гарь

В пути б лучу не заблудиться, вам, легковерным, вам -

Слезе отдавшим волю, вам нездешним,

О, вам шагнувшим

в тишину, мою,

Доверившимся

вою

Я вас люблю, я вас люблю,

Я никому дверь не открою.

И только девичье колечко блестит на сморщенной руке,

И только эти два сердечка,

без

сожаленья по реке.

Что соль по жаровне, сплочённый

Злой смех ему, и взгляд во тьму,

Что

в той, что громче всех смеётся

Я узнаю

Себя

Саму.

* * *

И смех — отмах руки -

— не внове!

Змея

ребенок твой по крови.

Но ужас так затмил мой разум, что стал почти что осязаем.

За то, что милая,

Что возле, её подобье.

Смех — надгробье.

У окна сидит старуха думу думает свою, навострив к соседям ухо,

Солнечному рада

Дню,

Вот и вся её забота, с пользой

Время скоротать,

веселее было

чтобы

Тягой печку забавлять.

Цифры часов, как колени старух

Кашель и смех, кухонный дух,

В свет облекусь

и окутаюсь им,

Ночь переход, утро за ним

О, скорбь священная,

С первым лучом ты перешла, всё

Нипочём.

И маленькая ты, средь закопченных стен

Тебя б

обнять

И сны б твои смотреть,

И волосы разгладить.

Где сил взять, чтобы стать нежней, кто ране

Здесь вылюбил бы всех?

И лепесткам твоим здесь чахнуть,

Мне гореть

Огарком никудышным

Слышишь?

Смерть

Кого мы ищем

Тот далеко разглаживает книги забытой угол

И стыдно, стыдно, слышишь,

Ужас, что посещает утром,

Что не развить мне нежности такой

О, уголок блокнота, локон тонкий

Не уложить мне на твоей головке,

Где сил мне взять?

И чахнешь ты и смотришь куда-то вдаль.

* * *

Небо гулльиво, небо свинцово -

голубо, кабы поднять глаза бы, не холода бы, не суета бы.

На остановке стоим и ждём студеным днём

Глаза устали глядеть вперёд -

Устам черед.

И умирает дневной фонарь, и темен май.

Темное небо, тёмная комната,

Плачется и засыпается здорово,

Время как масло.

Хлещут дожди. Спится.

Яр ясный, будит

в пути

* * *

Ничего не хочется — ничего, ничего не можется, ничего, сон кладётся

Сон, сон,

Кружит голову, сон, сон,

Разорвать бы, да не могу нитку бус

Житейских обуз.

Дождь, растравила твоя отрава,

Меня ждёт мама, там — далеко,

Застыли веси там — высоко,

Собака воет мордою вверх, Тоска

такая у всех.

И что было важным, вдруг стало второстепенным,

Но ты отстранён

И жесток. Или

Ослепли глаза твои?

Страшный скоро зажил ожог?

Метель, апрель, вспугнула

птиц,

Вскричали воды.

Была Богом наказана ходила и говорила бессвязное,

И тебе стыдно до темна, что тебя выбрала она.

Как ты жила во сне!

и я

уснула днём,

И вижу облака, себя саму,

и воздух пах полынью,

Но стало более чем на одну весну,

что было жизнью.

Воздух пахнет арбузом,

Грузы, гузна, чую

Посередь молчанья, слабое дыханье

Дождь — мыслям — отдельным…

будто мак на сером.

Ты пришёл в мир усталым стариком.

Глаза — колодцы.

Голуби

Прилетели, утки на берег вышли

Шустрая, пестрая смесь, запах сырых небес

Вдруг закричало небо хмурое от дождя,

Чайки крыльями режут

Латекс небес погодя.

* * *

Тяжёлое, вязкое небо, весенняя стынь и хлябь,

Деревья спросонку мне бы иные каб.

И будто недвижно, серо, какое солнце ожгло, веселье, веселье бедной, а

Мне то

Что?

И все, более не слова, пусть твой восход — тихий пляж и радость твоя,

И вот он

Пейзаж.

Нет, странное, древнее манит,

Полощет по стеклам живей

В субботу ветрами

Ни скуки, ни слова о ней.

* * *

Откуда взялось?

Нет ответа, лишь холод

Ютится

У ног

Вот ветер, вот голос от ветра продрог.

Душа явилась нищей, обняла

Была всея неба сухарь.

Всего-то мне — все го-то днём,

Отозвалось небо дождем.

Губастый окунь, твой извив спасти б,

Ты жизнь, как жизнь.

И по тебе все мои слезы, смешна затея отпустить, как воскресить, никто не просит.

Воспоминания на ощупь как трава,

На львиных лапах

В тоскливой тишине, где страшно мне…

Сырой их

Запах.

Бросили картину.

В пыли, были, как она красива-жили бы — жили

Стиснули бы небо. Недалеко в наготе его движенье сока.

Невыносимо тяжело как в первый день потери,

Все

Изменилось, все, все,

Все мы ужасно постарели.

Одряхлели: взгляд, ритм, мысль, мама, мама, это

Страшно-любить, если

Второстепенное важно,

И именно оно, оно устроило муки эти,

Как тебе улетать нелегко, если вернуть бегут дети.

На мониторе свет, в самый крест, страстный, женский портрет.

Мужчина с тоской всматривающийся

В черты, чьих не видно

За кружевными салфетками и злыми мишками глаз, она мираж, она песня, она с ним