Одночасье - Юлия Миланес

Юлия Миланес

Одночасье

Одночасье

Жизнь какая-то –

одночасье,

раз — и немощь,

стареет рот.

Было счастье?

А было ль счастье?

Только муки

невпроворот.

Свобода мыслей

Свобода мыслей –

вот свобода,

которая дана затем,

чтоб децибел

пудовых тем

нас отпустил.

И мысль о Боге

словно море,

плыви –

покуда хватит сил.

***

Есть другие законы,

растущие из души.

Есть другие оковы

иного уклада.

Никому это не говори,

это смертная радость –

это жить у себя внутри

ожидая снаружи

распада.

***

Что глаз создать

тому,

кто создал мирозданье,

кто хоботок комарика

как флейту закрутил?

Но сколько у него

я оставалась крайней,

но столько он давал

терпения и сил.

Бантик

Знаки длятся

затем,

чтобы ты полетела.

Чтобы в вечность вошла,

как врезается в тело

очень тесное платье,

очень узкие туфли,

очень стянутый бантик.

Вор у вора

Вор у вора

уже не дубинку украл.

Он добрался

до самого злого добра –

до исподнего.

Нет у вора стыда,

таки да,

нет и страха

Господнего.

Бытиё

Я держусь

ожиданьем плохого –

креста.

Вот случается жуть,

испита,

прожита

до начала её.

Только это спасает

мое бытиё.

Трава

Я смотрю:

все трава-трава,

суетится,

растет едва.

В суете этой

роста травы

кто-то станет поэтом.

Вы?

Ангел

… и лицо в ладони

спрятать:

не в мои — в твои.

Хорошо,

когда ты рядом:

друг и конвоир –

ангел,

строгий поделом,

существо

другого ранга,

исполнитель догм.

Можно?

Сидят рядком святые –

невдомёк им,

что небо кажется

таким далёким,

что мы хлопочем,

и ничтожно:

— А можно к вам?

— А можно?

— Можно?

***

Хочу увидеть

новенькую жизнь,

чтоб плакала

и ножками сучила.

А эта жизнь –

уже морщиниста, стара,

но ничему не научила.

Протест

Из этой жизни

уже ничего не взять,

уже ничего нельзя,

а то, что можно,

я не хочу.

Если это протест,

то не сильный –

слегка,

чуть-чуть.

Лгунья

Пишу о том,

что не пережила.

Выходит лгунья?

Нет…

Ведь верен глаз

и чуток слух,

и тяжело раздумье.

Я вашим бедам

научусь,

упрячу в подреберье,

живу

фейерверком чувств

и веры.

***

Мое ли внутреннее зрение

тому виной,

что вижу я в одно мгновение

свой путь земной.

И проживаю эту участь

всего лишь миг.

Зато потом всего лишь мучаюсь

между людьми.

Кто в колокол

кто в колокол

а кто в дольмен

и вечной жизни

нам взамен

пасхальное яйцо

и крест на шее

верёвочкою трёт

и каждому становится

страшнее

узнать что он и сам

Искариот

про лосось

Навалилась усталость,

навалились дела,

нищета задушила,

сердце оборвалось.

Осталось

лечь в чем мать родила

вверх брюшиной

как дохлый лосось.

Ну и что же?

Напоследок

погода

сдалась.

На погосте

пригрело пригоже.

Слёзы

Спасибо,

что мне помогли

заплакать.

А то улыбка будто

приросла.

Стекла в губу

просоленная слякоть,

и нет числа,

тому, что на лице моем

бесценно:

и складочки у губ –

я нажила смеясь,

в них слезный водоем,

и туши на ресницах

смазанная грязь.

Про песок

дымится песок

под ветром

под небом

над пляжем

на Финском заливе этот

песок невозможно важен

мне отмерят дюны

секунды явления

когда отходила юность

и наступали

боли в коленях

***

свобода мыслей –

вот свобода

которая дана затем

чтоб децибел

пудовых тем

нас отпустил

и мысль о Боге

словно море

плыви –

покуда хватит сил

***

у меня нет бед никаких

даже страшно

что дураки

мой разрушат раёк:

на завтрак каша

или куриные дети

ты наелся и улыбаешься,

а у меня сердце:

— ёк!

Еще про комара

Пусть самое большое горе –

Подсел комар и впился,

Попил немного соли,

Звонко взвился.

У тебя на щеках ямочки,

Вот бы я укусила.

Даже не знаю,

Как тебя удержать…

В чем моя сила?

***

Чувствую, что меня ждёт

большое страдание,

Мне под лопаткой жжёт

об этом напоминание…

Мне не поднять руки,

Чтобы с тобой прощаться,

Боженька, изреки,

Как защищаться…

Взгляни на меня, солнце

Не достигнуть мне донца

моего счастья,

взгляни на меня, солнце,

я по земле шастаю

и свечусь…

Мне недалеко

до Рая.

Чуть-чуть.

Белая птица

Я — белая птица,

большая птица,

живущая у звезды.

И птице этой

приснится,

что рядом — ты.

Что больше

не будет горя,

и одиночества,

и пустоты.

Я любила

я любила быть может

одного

что спорно

но мне снится лишь тот

что бросил

я стара и мне бы напиться

кислоты борной

на пороге осень

а нет ума ни на грош

мне все те же пятнадцать

нет помады,

колготок,

ни туши,

ни броши

поцелуй

это привкус рассвета

ни то ни то ни это

не сельдерей

и не мороженное

это твои поцелуи

ни на что

ни похожие

как яблоко

я проживаю участь

не прозябая

не мучась

только смотрю на небо

и видится мне Бог

умом к нему прикасаясь

живу как беспечный заяц

как яблоко хвать за ветку

и нет ни червя

ни ветра

я гадаю

я гадаю

когда умру

с вечера

поутру

летом или зимой

этот день будет мой

я оденусь в белое

и уберу пряди

Боже, прими меня,

на грехи

не глядя