Важным шрифтом - Павел Александрович Дерябин

Павел Дерябин

Важным шрифтом

Я барды воспеваю

Я барды воспеваю музам,

И строки я для них пишу.

И не было бы тяжелее груза,

Как за стол я письменный спешу.

От ярко – алого заката,

До побледневшей в синеве звезды,

Брожу тропой, что так крылато,

Увековечит в вечность плодов труды.

Морозным июльским летом

Выжженная под ногами земля,

Забыты вопросы с ответами,

Помята поэта душа,

В прогулке под лунным небом.

Она словно ему врала,

Клялась в любви с заветами.

И прошла она, тяжело дыша,

Морозным июльским летом.

Гоненьем кнут

Гоненьем кнут стреляет в спину,

Рукой державно крепостных.

Родной мой край, совсем не милый.

Забрали слово, но дух им не сломить.

Жизненная дорога

В тишине томятся мысли,

По пазлам собрана душа.

Вдыхая воздух углекислый,

Иду своей тропою не спеша.

Фонарный свет бликует в лужах,

Шуршанье листьев, как звук костра.

Истина сокрыта в мыслях,

А тайна там, где честные слова.

Край родной, бескрайние просторы

Край родной, бескрайние просторы,

Леса и золотистые поля.

Солнце восходит, где нагорье,

Выписывая лучами кренделя.

Бросая блики, душу исцеляя,

И в мыслях убирая сор.

По полю босиком щеголяя,

Наблюдая матушкин природный,

Натурою написанный декор.

Шелест листьев на ветру

Шелест листьев на ветру.

Роса блестит алмазной крошкой.

Выйду в поле по утру,

Запахнувшись свежею одёжкой.

***

Полной грудью я вдохну,

И сердце бьётся, я снова ожил.

Парного молока с кувшина отхлебну,

Свои я мысли перемножил.

Где тепло на душе

Крыльцо бревенчатого дома.

Свежий воздух с туманом на заре.

Облака, плывущие из хрома.

Картошка, запечённая в костре.

***

В памяти останутся моменты,

Словно записи в тетрадь.

Увековечивало их время в постаменты,

Чтобы чаще мог я там бывать.

Прогулка по лесам

Мать природа дай мне сил, и не суди ты строго.

Во владениях твоих не ощущаю я тревогу.

Брожу по ним, как смотровой,

Притянутый к земле смолой.

Лаская душу тишиной,

Под небосводом в краске голубой.

Во снах мне снится облик твой

Во снах мне снится облик твой,

Где я ловлю его рукой.

А он всё дальше, дальше от меня.

Туда, где ранняя заря,

Где солнца свет, сквозь облака.

Ласкает тело и уста.

Где я окутан простынёй,

Идущий за раннею зарёй.

Сжигая стопы на углях,

Страдая в муках,

На обугленных костях.

Мой край родной

Мой край родной, ты обездолен,

Скупой слезой горюю я.

Смотрю в твои глаза, там столько боли,

И эту боль не смыть с твоего лица.

На лоскуты порезана душа

На лоскуты порезана душа.

На ботинках вся подошва стёрта.

Много пройдено дорог, и в кармане не гроша.

И на устах улыбка с болью.

Шагает тёмный человек средь улиц не спеша.

Он бредёт к своему подполью.

Проклиная всё, что просит у него душа,

Зажимая сердце болью.

Тропой тернистой брожу я в раздумьях

Тропой тернистой брожу я в раздумьях,

Подпоясанный бумагою с пером.

И достаю я из тёмной кладовки.

Свои мысли с важным шрифтом.

Всё что непосильным трудом создали

Всё что непосильным трудом создавали,

Крепкой коммунистической рукой.

За лихвой на убой послали,

Либерастической черной звездой.

Моральные ценности и устой позабыли,

Сталинизма и Ленинизма завет.

Родину нашу совсем загубили,

Черни, по ту сторону, морей и рек.

Регулировщик

На перекрёстке пяти дорог с четырьмя углами.

Во время сумрака ночного, при свете дня,

Стоит регулировщик с двумя головами.

И указывает путь, где дорога каждому своя.

***

Кого-то он щадит по доброй воле,

Других же, отправляет в горизонт.

Пребывает он там словно на престоле,

Ведя в журнале жизненный отчёт.

Насущное

Я ласков с теми, кем любим.

Забыл я тех, кто сделал больно.

Простил я тех, кем предан был.

Ценю я тех, кто в радости и горе.

Старенький домик

Железные звери идут асфальтной тропой,

Рыча средь скалистых, бетонных жилищ.

Старенький домик под мостовой,

В нём ещё теплится дыхания жизнь.

***

Ставни резные, калитка с засовом.

Старенький пёс на ржавой цепи.

Он всё стоит, пристёгнут к оковам,

Трепетно ждёт тех, кто слепы.

ЕёМеня

Её улыбка, как утренняя заря,

Что будит по утрам меня.

Её уста, как шелковы меха,

Что целуют всего меня.

Её фигура, как та лаза,

Что переплела всего меня.

Разгульный люд

Дышащий смрадом перегара.

Сидящий, в рюмочной, подвала.

Под музыку эпохи перевала.

Скорбящий, что вождя не стало.

***

На свет красны очи показала.

Страны родной уже не стало.

Слезу на красный флаг пускала.

Серп и молот в руке не удержала.

Страна, что была великая держава.

Разбит, расстроен, и подавлен

Разбит, расстроен, и подавлен.

Поэт от критики людской.

Но не свернёт с тропы он главной,

В его груди зажжëтся вновь огонь.

***

Он будет верен делу жизни.

Писать о том, что на душе.

И пусть его клюют всё те же птицы,

Что не смогли летать как все.

Да, мне жаль

Да, мне жаль.

Я малость опечален.

Что не смог ещё в начале,

Разглядеть лживые слова.

***

Ушёл я гордо, без оглядки,

Не скрывая зла внутри себя.

Ведь они копеечные куртизанки,

И для них, мы косари.

***

Всю жизнь они идут с оглядкой,

Когда в глазах присутствуешь один.

При встрече мило улыбаясь,

Руку жмут со страхом на груди.

А я как был, и есть дурак

Она мне песни воспевала на закате,

Неся рассвет в своих руках.

Оберегала от напасти,

Ночами томными не спав.

При горькой хвори рядом пребывала,

Стараясь на ноги поднять.

В людское мне дорогу показала,

А я как был, и есть дурак.