Сергей Есенин - Я обманывать себя не стану…

Сергей Есенин

Я обманывать себя не стану…

Составитель Л. Северова

Предисловие Ю. Славянов

Разработка серии — Е. Шамрай

Ранее книга выходила под заглавием «Я помню, любимая, помню…»

«Счастлив тем, что целовал я женщин…»

Женщин в короткой, трагически оборвавшейся на 31-м году жизни Сергея Есенина действительно было много. Этого не скрывали даже советские биографы поэта в то время, когда о личной, тем более интимной, жизни знаменитых людей нужно было писать с оглядкой на официально декларируемую мораль с целомудрием, доходящим до ханжества. Есенин куда шире рамок этой морали хотя бы потому, что — «Слишком я любил на белом свете. Всё, что душу облекает в плоть…»

Он умел отдаваться страсти и смел говорить об этом открыто, откровенно, без кокетства и лицемерия:

Ну, целуй меня, целуй,Хоть до крови, хоть до боли.Не в ладу с холодной волейКипяток сердечных струй.

Но он же умел быть и кротким, способным на тихое, застенчивое выражение чувства:

Дорогая, сядем рядом,Поглядим в глаза друг другу.Я хочу под кротким взглядомСлушать чувственную вьюгу.

Поэт с юности до смерти был окружен женским вниманием, и его отношения с представительницами прекрасного пола — не всегда идиллические, а чаще драматически напряженные — находили, естественно, отражение в стихах, лирический герой которых чаще всего (и не без оснований) ассоциируется у читателей с самим автором. Однако, при всей своей влюбчивости, открытости своего сердца навстречу чувствам, Есенин тем не менее тосковал по постоянству, ибо — «Любить лишь можно только раз…». Скорее всего ту единственную, о которой мечтал, он на своем пути, увы, не встретил. Основание так считать дает, например, такое его четверостишье:

… Свет такой таинственный,Словно для единственной —Той, в которой тот же светИ которой в мире нет…

Есенин искал такую везде, куда заносила его судьба. Один из лучших циклов его любовной лирики «Персидские мотивы», написанный во время его пребывания в Закавказье в последний год жизни, навсегда сохранил в русской поэзии пленительный образ Шаганэ — девушки, которой поэт готов рассказать о самом сокровенном: не какие-то банальности, а «про волнистую рожь при луне», и, проявив удивительную душевную деликатность, предложить:

Эти волосы взял я у ржи,Если хочешь, на палец вяжи —Я нисколько не чувствую боли.Я готов рассказать тебе поле.

Знакомство в Батуме с реальной учительницей русского языка Шаганэ Нерсесовной Тальян не имело потом никакого продолжения. Для читателей «Персидских мотивов» это совсем не важно, ведь на прелести стихов сей факт никак не отражается. Но мятущаяся душа вернувшегося в Россию поэта не находила успокоения в новых романах.

«За свободу в чувствах есть расплата…» Как отчаянное заклинание звучат строчки в одном из последних стихотворений Есенина:

Так случилось, так со мною сталось,И с того у многих я колен,Чтобы вечно счастье улыбалось,Не смиряясь с горечью измен.

Читая Есенина, будем помнить, что своей главной любовью он однажды назвал поэзию. Счастье любого человека даже в идеальном случае ограничено сроком его жизни. Счастье поэта в том, что жизнь его продолжается, пока востребовано его творчество, пока ему не изменяют читатели.

Юрий Славянов

Стихотворения

1910–1925

«Дымом половодье…»

Дымом половодьеЗализало ил.Желтые поводьяМесяц уронил.

Еду на баркасе,Тычусь в берега.Церквами у пряселРыжие стога.

Заунывным каркомВ тишину болотЧерная глухаркаК всенощной зовет.

Роща синим мракомКроет голытьбу…Помолюсь украдкойЗа твою судьбу.

«Сыплет черемуха снегом…»

Сыплет черемуха снегомЗелень в цвету и росе.В поле, склоняясь к побегам,Ходят грачи в полосе.

Никнут шелковые травы,Пахнет смолистой сосной.Ой вы, луга и дубравы,—Я одурманен весной.

Радуют тайные вести,Светятся в душу мою.Думаю я о невесте,Только о ней лишь пою.

Сыпь ты, черемуха, снегом,Пойте вы, птахи, в лесуПо полю зыбистым бегомПеной я цвет разнесу

Подражанье песне

Ты поила коня из горстей в поводу,Отражаясь, березы ломались в пруду.

Я смотрел из окошка на синий платок,Кудри черные змейно трепал ветерок.

Мне хотелось в мерцании пенистых струйС алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.

Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,Унеслася ты вскачь, удилами звеня.

В пряже солнечных дней время выткало нить..Мимо окон тебя понесли хоронить.

И под плач панихид, под кадильный канонВсе мне чудился тихий раскованный звон.

«Выткался на озере алый свет зари…»

Выткался на озере алый свет зари.На бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.Только мне не плачется — на душе светло.

Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,Сядем в копны свежие под соседний стог.

Зацелую допьяна, изомну, как цвет,Хмельному от радости пересуду нет.

Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,Унесу я пьяную до утра в кусты.

И пускай со звонами плачут глухари.Есть тоска веселая в алостях зари.

«Темна ноченька, не спится…»

Темна ноченька, не спится,Выйду к речке на лужок.Распоясала зарницаВ пенных струях поясок.

На бугре береза-свечкаВ лунных перьях серебра.Выходи, мое сердечко,Слушать песни гусляра.

Залюбуюсь, загляжусь лиНа девичью красоту,А пойду плясать под гусли,Так сорву твою фату.

В терем темный, в лес зеленый,На шелковы купыри,Уведу тебя под склоныВплоть до маковой зари.

«Хороша была Танюша, краше не было в селе…»

Хороша была Танюша, краше не было в селе,Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.Душегубкою-змеею развилась ее коса.

«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».Не заутренние звоны, а венчальный переклик,Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

Не кукушки загрустили — плачет Танина родня,На виске у Тани рана от лихого кистеня.Алым венчиком кровинки запеклися на челе,—Хороша была Танюша, краше не было в селе.

«Под венком лесной ромашки…»

Под венком лесной ромашкиЯ строгал, чинил челны,Уронил кольцо милашкиВ струи пенистой волны.

Лиходейная разлука,Как коварная свекровь.Унесла колечко щука,С ним — милашкину любовь.

Не нашлось мое колечко,Я пошел с тоски на луг,Мне вдогон смеялась речка:«У милашки новый друг».

Не пойду я к хороводу:Там смеются надо мной,Повенчаюсь в непогодуС перезвонною волной

Королева