Омар Хайам - Рубаи (Лучшие переводы)

Хайам Омар

Рубаи (Лучшие переводы)

Омар Хайям

Рубаи. (Лучшие переводы)

АКАДЕМИЯ НАУК УЗБЕКСКОЙ ССР ИНСТИТУТ РУКОПИСЕЙ им X. С. СУЛЕЙМАНОВА

ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА ВОСТОКА

Редколлегия: Абдурахманов Ф. А., Ахмедходжаев Э. Т.,

Джаббаров Д. Д., Каюмов А. П., Пармузин Б. С.,

Шагулямов И. Ш., Шамухамедов Ш. М.

В книге сделана попытка собрать лучшие переводы на русский язык всемирно известных четверостиший классика персидско-таджикской поэзии, ученого, математика и астронома, поэта и философа Омара Хайяма (1048-1123 гг.)

Издание второе, дополненное.

Составитель Шаислам Шамухамедов

Редактор Борис Пармузин

Оформление художника Анатолия Ошейко.

(с) Издательство ЦК Компартии Узбекистана, 1982

ОМАР ХАЙЯМ

(1048-1123)

Гиясаддун Абуль Фатх ибн Ибрахим Омар Хайям Нишапури родился в 1048 году в Нишапуре, учился в этом городе, затем в крупнейших центрах науки того времени, в том числе в Балхе и Самарканде.

По оставшимся его научным трудам и сообщениям современников установлены некоторые детали биографии. Около 1069 г. он, находясь в Самарканде, написал трактат "О доказательствах задач алгебры и алмукабалы". А до этого были написаны два математических трактата. В 1074 г. возглавил крупнейшую астрономическую обсерваторию в Исфахане, в 1077 г. завершил работу над книгой "Комментарии к трудным постулатам книги Евклида", в 1079 г. вместе со своими сотрудниками ввел в действие календарь.

В середине 90-х годов XI в., после закрытия обсерватории, вызванного сменой правителей, Хайям совершил паломничество в Мекку. Об этом сообщает один из его недружелюбных биографов Ибн Ал-Кифти следующими словами: что он совершил паломничество "... придержав поводья своего языка и пера, из страха, а не из благочестия".

Около 1097 г. Хайям работает врачом при наместнике Хорасана. Возможно в это время он написал свой философский трактат на языке фарси - "О всеобщности бытия".

Последние 10-15 лет жизни Хайям провел в уединении в Нишапуре. Он мало общался с людьми. Об этом сообщает историк Бейхаки: "Был скуп в сочинении книг и преподавании..."

По-видимому, последние годы жизни Хайяма проходили тяжело. Он пишет:

Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?

Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет?

Тесна мне бытия печальная темница,

О, если б дверь найти, что к вечности ведет

Он дружил в эти годы только с книгой. Как сообщает Вейхаки, в последние часы своей жизни Хайям читал "Книгу исцеления" Ибн Сины. Он дошел до раздела "О единстве и всеобщности, философского сочинения, положил на это место зубочистку, встал, помолился и умер.

Таким образом, его биография мало отличается от типичной биографии ученого, стремительно поднятого на вершину служебной лестницы при одних правителях, интересы которых совпадают с его научными познаниями, и терпящего тяготы, опалу, когда на смену приходят другие правители.

Биографы, достаточно близкие к нему по времени, говорят в основном о его учености и научных трактатах.

Только Ибн Ал-Кифти пишет о стихах, "жалящих как змея".

В трудах советских исследователей на богатом фактическом материале неопровержимо доказаны исторические заслуги Омара Хайяма как ученого, который сделал ряд важнейших открытий в области астрономии, математики, физики и других наук. Например, математические исследования Хайяма и теперь имеют определенную ценность и переведены на разные языки.

Открытия Омара Хайяма впоследствии были подробно разработаны азербайджанским математиком Насреддином Туси и в его трудах дошли до европейских ученых.

Творчество Хайяма - это одно из удивительных явлений в истории культуры народов Средней Азии и Ирана, и, пожалуй, всего человечества.

Если его труды принесли огромную пользу в развитии наук, то замечательные четверостишия до сих пор покоряют читателей своей предельной емкостью, лаконичностью, простотой изобразительных средств, гибким ритмом.

О поэзии Омара Хайяма исследователи судят по-разному. Некоторые считают, что поэтическое творчество было для него просто забавой, которой он предавался в свободное от основных научных занятий время. И все же рубаи Хайяма, не зная ни временных, ни национальных границ, пережили века и династии, дошли до наших дней.

Маленькая книжечка живет на его родине, в соседних странах, во всем мире, переходит из рук в руки, из дома в дом, из страны в страну, из века в век, будоражит мысли, заставляет людей размышлять и спорить о мире, о жизни, о счастье, ограждает от религиозного дурмана, срывает маску благочестия со святош-ханжей.

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что Хайям в своих строках очень высоко ценит человека:

Цель творца и вершина творения - мы.

Мудрость, разум, источник прозрения - мы

Этот круг мироздания перстню подобен.

В нем граненый алмаз, без сомнения, мы

Не сближает ли это Хайяма с деятелями эпохи Возрождения? Великие гуманисты, деятели Ренессанса считали, что "человек - мера всех вещей", он "венец вселенной", и боролись за возвращение человеку утраченного достоинства.

Хайям страстно желал переустройства мира и делал для этого все, что в его силах: открывал законы природы, устремлял взгляд на звезды, вникал в тайны мироздания и помогал людям освобождаться от духовного рабства. Он видел, что величайшее зло для человека - это религиозное заблуждение, что все религии сковывают человеческий дух, силу его разума. Хайям понимая, что только освободившись от этого, человек сможет жить свободно, счастливо.

Однако в творчестве Омара Хайяма немало сложных и противоречивых проблем.

Ученый, который в области математики, астрономии и физики сумел уйти намного вперед свое времени, отставал в понимании законов развития человеческого общества. В результате этого поэт, встретивший в жизни много трудностей, о которые одна за другой разбивались его благородные мечты, переживший немало трагических моментов, в ряде своих рубай уступает место фатализму, говорит о непредотвратимости судьбы, порой впадает в пессимизм.

Что миру до тебя? Ты перед ним - ничто:

Существование твое лишь дым, ничто.

Две бездны с двух сторон небытия зияют

И между ними ты, подобно им - ничто.

Скептическое отношение к жизни на земле, отрицание этой жизни, отшельничество было широко распространено на средневековом Востоке.

Этот мир считался временным, преходящим... Сотни, тысячи богословов и философов проповедовали, что вечную жизнь и блаженство можно найти только после смерти.

Однако даже в тех четверостишиях Хайяма, в которых на первый взгляд очень сильны пессимистические мотивы, мы в подтексте видим горячую любовь к реальной жизни и страстный протест против ее несовершенства.

Творчество Хайяма - еще одно доказательство того, что в средние века, в период инквизиции, всеобщего гнета темных религиозных сил, духовное развитие человеческого общества не останавливалось и не могло остановиться.

Научное и литературное наследие Омара Хайяма служило и служит Человеку, являясь яркой страницей в культуре народов мира.

Шаислам Шамухамедов.

Рубаи 1 - 190. Перевел О. Румер

Рубаи 191 - 202 Перевел И. Тхоржевский

Рубаи 203 - 222. Перевел В. Державин

Рубаи 223 - 350. Перевел Г. Плисецкий

Рубаи 351 - 380 Перевел Н. Стрижков

Рубаи 381 - 453 Перевел Г. Плисецкий

Рубаи

1

Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,

Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.

Но я, покуда жив, тревожиться не стану

О дне, что отошел, и дне, что не рожден.

2

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?

В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.

Как много чистых душ под колесом лазурным

Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?

3

Лепящий черепа таинственный гончар

Особый проявил к сему искусству дар:

На скатерть бытия он опрокинул чашу

И в ней пылающий зажег страстей пожар.

4

Будь все добро мое кирпич одна, в кружало

Его бы я отнес в обмен на полбокала.

Как завтра проживу? Продам чалму в плащ,

Ведь не святая же Мария их соткала.

5

Гора, вина хлебнув, и то пошла бы в пляс.

Глупец, кто для вина лишь клевету припас.

Ты говоришь, что мы должны вина чураться?

Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.

6

Как надоели мне несносные ханжи!

Вина подай, саки, и, кстати, заложи

Тюрбай мой в кабаке и мой молельный коврик;

Не только на словах я враг всей этой лжи.

7

Благоговейно чтят везде стихи корана,

Но как читают их? Не часто и не рьяно.

Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,

Читают вечером, и днем, и утром рано.

8

Давлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух

Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,

Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.

Покуда жизненный огонь в нем не потух.

9

Знай, в каждом, атоме тут, на земле, таится