Расул Гамзатов - Последняя цена

Расул Гамзатов

Последняя цена

Не верю, что в космической далиВокруг Земли летают корабли.Когда б они из мрака свет бросали,Летучих звезд земные близнецы, —К ним запасные части на базареИмели б тегеранские купцы…

В набег привычно царствие товараЦен золотую двинуло орду.Вдоль лавок тегеранского базараПо лабиринтам крытым я иду.

Мерцает обольстительно с рассветаПрославленная в мире бирюза,Как будто персиянок из МешхетаЗеленовато-синие глаза.

Таинственный над ней струится пламень,Как свет небес, начавших вечереть.И кажется — зазывно шепчет камень:«Купи меня, чтоб после не жалеть!»

Жемчужины сиятельные в сборе,Как на парад выходят мировой.Добыть сумели их в Японском мореНыряльщики, рискуя головой.

Чем более товара, тем дешевлеВ лавчонках он,                      похожих на шатры.И только исключением издревлеЯвляются персидские ковры.

Гляжу на них и вижу я поляныВблизи Хунзаха с небом во главе,Где зорями наполнены тюльпаныИ куропатки прячутся в траве.

Купить вас заклинает зазывалаГромкоголосый,                        с бородой густой,Когда бедны — хоть четки из сандала,А при деньгах — хоть перстень золотой.

— На счастье, уважаемые гости, —Кричит другой,                      усердствуя с утра,Слонов купите из слоновой кости,Купите амулет из серебра!..

Слыхал я, что такие амулетыПод небесами всех на свете странИзмены отвращают и наветы,Уберегают от сердечных ран.

Готов,         любуясь тонкостью чекана,Признать, что кубачинцев мастерствоВ прямом родстве с искусством ИсфаганаИ обладает почерком его.

А вихрь платков тавризских на базареНапоминает,                  грея зеркала,Мне свадебные пляски в ЦудахареИ женские не руки, а — крыла.

Казалось, все настойчивей и резче,Людей встречая каждый раз гуртом,Взывают ослепительные вещи:«Купите нас, чтоб не жалеть потом!»

Схож исстари с чистилищем и раемБазар, где, прозорлива и слепа,К товарам льнет и караван-сараямГустая разномастная толпа.

Кого в ней нет!                      Бродяги и туристы,Хаджи здесь и китайский баламут,Газетчики, воры, контрабандисты,Ватаги хиппи и посольский люд.

Иду по тегеранскому базару,Где свой товар в рассветные часыС прошедшим и сегодняшним на паруПланета положила на весы.

Все продается, что имеет цену,Что спрос имеет в наши времена.И даже есть на черную измену,Как на товар, здесь красная цена.

И вряд ли могут в звездном океанеМчать корабли над вымыслом земным,Раз запасные части в ТегеранеНе продаются на базаре к ним.

На торжище, как на аренду,Вновь две выходят стороны,Одна — заламывает цену,Другая — не дает цены.

Базарной схватке почитаютОни неторопливый ладИ торговаться начинают,Как перетягивать канат.

Две стороны, как два атлета,Достойна чья друг друга суть,Не потому ль, что власть расчетаОдну им страсть вложила в грудь?

Кто верх возьмет из них в упорстве,Неведомо и знатокам,И не спешат в противоборствеОни ударить по рукам.

Являясь многого мерилом,Цена товара в свой черед,Как будто пламя над горнилом,То возлетит, то упадет.

И на базарном зодиакеВсе знаки ей посвящены.Глядят досужие зевакиНа вечный бой из-за цены.

Из-за нее бывали схваткиПожарче тех,                   когда в игреОдин другого на лопаткиБросает лихо на ковре.

Цена распутна и лукаваИ потрафлять должна купцу.Воистину продажность нраваЕй искони была к лицу.

Спрос на товар ей потакаетНа всех подлунных берегах.Цепа товара возникаетНе в мастерских, а на торгах.

Она мышей летучих слухомМагически наделенаИ обладать собачьим нюхомВо все умела времена.

Учует первая, к примеру,(То возлетит, то упадет),Неурожай, войну, холеруИ на верхах переворот.

Клянусь, когда бы нам в угодуОна, держа по ветру нос,Взялась предсказывать погоду,Всегда бы верным был прогноз.

Играючи людской судьбою,Она видала, и не раз,Владык, склоненных пред собою,Как совершающих намаз.

Ее считать канатоходцемМечтатель рыночный привык:Вот пошатнется, вот сорвется,Вот золотой затмится лик!

И должен я не без досадыСказать,            слагая этот стих:Цена изменчива, как взглядыЖурнальных критиков иных.

Порою, как пивную пену,Чтоб высока была она,Они того вздувают цену,Чьим сочиненьям грош цена.

Хвала мастеровому дару!И честно в каждой сторонеЦена пусть будет по товару,Товар пусть будет по цене!

И там, достойные рутины,Плодятся бездари вокруг,Где мастера                лишь в день кончиныЦена осознается вдруг.

Ханжи прикинуться хаджамиСумели в наши времена —И совесть этими ханжамиВ живой товар обращена.

Театру базар ТегеранаПод стать с незапамятных пор,И в драмах не терпит обманаЖизнь — главный его режиссер.

В ее постановках нет местаДля щедрых, возвышенных чувств,Сильней здесь и слова и жестаКармана властительный хруст.

И в сценах продажи и куплиЗдесь призваны разных мастейИграть не бесстрастные куклы,А люди, не пряча страстей.

И, верный речистому дару,Слагает впрямь как на духуПохвальное слово товаруКупец, словно сват жениху.

Но вновь покупщик несговорчив.Не веря купцу, как лисе,Он, словно невеста, разборчив,Которую сватают все.

Не станет податливым воскомХозяин товарной орды.Под стать театральным подмосткамБазарных лавчонок ряды.

И нет ни конца им, ни края,И словно сюда на «гастроль»Случайно попал я, играяСтатиста носатого роль.

Я просто участник массовки,Для этого мне никакойНе требовалось подготовкиАктерской и языковой.

И мною освоена дажеПерсидская фраза одна —Могу вопрошать:                      — Какова жеПоследняя будет цена?

А рядом, порочный и славный,Даруя печаль и восторг,Усердствует в роли заглавнойВладыка по имени Торг.

Мир целый держа на примете,Властительней прочих владык,Что все продается на свете,Считать он издревле привык.

Продажны, мол, песня и танец,И совесть — товару сродни,И нет у любви уже таинств:В товар превратились они.

Все сущее в мире                         он, присный,На шумных базарах годин,Имея расчет закулисный,На собственный мерит аршин.

Мол, все заклинанья бумажны,Мол, свет обезумел давно,В нем радиоволны продажныИ схоже со шлюхой кино.

О чести к лицу ль бизнесменуРядить,           воспарив к облакам?Назнача последнюю цену,Ударить пора по рукам!

Не шелк с караваном верблюжьимПлывет сквозь пустынную тишь.— Чем нынче торгуем?— Оружьем!Дает наивысший барыш!

Там пулей поставили точку,Там угнан опять самолет.И слышится:— Деньги на бочку! —Разбой обретает почет.

Посольская нота — химера,Она не страшит никого.— Купите, купите премьераСо всем кабинетом его!

И, к новым проделкам готовясь,Доволен не зря сатана…— Замарана, лорд, ваша совесть,За черную нефть продана!

По воле великого Торга,Когда это надо,                       швырнутЖивого в объятия морга,А мертвого к жизни вернут.

И, сердцем придя в сокрушенье,Восточный философ исторг:— Мир грешен, и правит им мненьеВладыки по имени Торг.

С пером ты по этому мируПройди, неподкупная Честь,Каких и не снилось Шекспиру,Трагедий в нем нынче не счесть.

Золото купит четыре жены,