Зигфрид Сассун - Стихи о Первой мировой войне

Стихи о Первой мировой войне

Зигфрид Сассун

Стихи

Перевод с английского Анастасии Строкиной

Другие

«Другими сыновей вернет война.Пусть каждый рядовой и командирВоздаст в бою антихристу сполна,Ведь кровью их друзей оплачен мирГрядущих поколений, полных сил», —Святой отец на службе говорил.

«Да, мы другие, — был ему ответ. —Вернуться прежними с войны нельзя.Безногий Вильям, сифилитик Берт,Ослепший Джим — вот ваши сыновья.Кто ранен, кто предчувствует конец…»«Пути Господни…» — рёк святой отец.

Стоит лишь уснуть…

Солдаты — граждане одной страны,Ей имя — Смерть, и сумрак в ней царит,И серым сумраком поглощеныИх детские обиды, страх и стыд.

Солдаты предназначены войне.Их жизнь — не в счет, есть только долг и цель.Под гром пальбы, когда земля в огне,Им снится дом и чистая постель.

Им по ночам от крыс спасенья нет,Им днем от пороха не продохнуть,В землянки их не проникает свет,Но видятся им — стоит лишь уснуть —Безделье в выходной, кино, крикетИ на работу ранний долгий путь.

Мертвому, тебе[1]

Внезапный взрыв настиг и ослепил.Ты чью-то руку сжал и отпустил.Безжизненно застыла голова,Исчезли мысли, память и слова.

Я ни в одном из долгих снов своихНе узнаю тебя среди живых,Но чертовой войне наперекорКричу тебе: «Несись во весь опорВ свой новый день, в тот солнечный чертог,Где Бог однажды разум твой зажег».

Руперт Брук

Солдат

Вглубь стихотворения

Переводы с английского

The soldier

If I should die, think only this of me:     That there’s some corner of a foreign fieldThat is for ever England. There shall be     In that rich earth a richer dust concealed;A dust whom England bore, shaped, made aware,     Gave, once, her flowers to love, her ways to roam,A body of England’s, breathing English air,     Washed by the rivers, blest by suns of home.

And think, this heart, all evil shed away,     A pulse in the eternal mind, no less     Gives somewhere back the thoughts by England given;Her sights and sounds; dreams happy as her day;     And laughter, learnt of friends; and gentleness,             In hearts at peace, under an English heaven.

Солдат

Перевод Владимира Набокова

Лишь это вспомните, узнав, что я убит:стал некий уголок, средь поля, на чужбиненавеки Англией. Подумайте: отнынета нежная земля нежнейший прах таит.А был он Англией взлелеян; облик стройныйи чувства тонкие Она дала ему,дала цветы полей и воздух свой незнойный,прохладу рек своих, тропинок полутьму.Душа же, ставшая крупицей чистой света,частицей Разума Божественного, где-тоотчизной данные излучивает сны:напевы и цвета, рой мыслей золотистыйи смех, усвоенный от дружбы и весныпод небом Англии, в тиши её душистой.

Солдат

Перевод Михаила Зенкевича

Когда в бою умру я на чужбине,Считай, что уголок в чужих поляхНавек стал Англией, что там отнынеВ чужой земле лежит английский прах.

Тот прах, что Англия, родив, вскормила,Он аромат ее вдыхал весной,Вода английских рек его омыла,И закалил его английский зной.

И верь, что он бесследно не исчезнет,Как искра, улетающая в вечность,Что мысли Англии отдаст он, где быОн ни был погребен, — мечты и песни,И смех застольный, и добросердечностьВ дни мира под английским нашим небом.

Солдат

Перевод Елены Талызиной

Когда погибну, думай обо мне:Есть малый уголок в чужих полях,Где Англия навек. Там в глубинеЗемля скрывает драгоценный прах;Он в Англии родился, возмужал,Цветы ее, пути в дар получил,Он воздух Англии родной вдыхалИ солнцем родины обласкан был.И думай: сердце то, от зла вдали,Навеки слившись с мировой душой,Своим наследством делится, как хлебом:Пейзажами своей родной земли,И смехом дружеским, и добротойСердец, счастливых под английским небом.

Солдат

Перевод Елены Калявиной

Коль мне судьба погибнуть, лишь одноПодумай обо мне: в чужих поляхКлочку земли навечно сужденоСтать Англией, приняв заветный прах.Тот прах — ее дитя, его душаЕё любовью в путь была ведома,И плоть, английским воздухом дыша,Согрета солнцами родного дома.Знай, это сердце, отвергая зло,В пульс вечности вольется и вернетВсё, что дала Отчизна благосклонно —Её мечты, счастливых дней тепло,И смех друзей, и мысли дерзкий взлет —В сердца под мирным небом Альбиона.

Солдат

Перевод Владимира Окуня

Погибну — думай обо мне одно:Есть за морем клочок земли в полях,Где вечно Англия. Коль суждено,Пусть, добрый грунт удобрив, тлеет прах;Сын Англии, в подарок принял онЕе цветы, простор ее путей;Омыт рекой и солнцем просветлен,Вдыхал английский воздух вместе с ней.

Подумай: это сердце, зло забыв,Слилось в биенье с вечною душойИ где-то отдает теперь незримоАнглийской мысли высь, мечты порыв,И смех друзей, и нежность, и покойПод небесами Англии любимой.

Послесловие Бориса Дубина

Стихотворение Руперта Брука — пятое, завершившее цикл его «Военных сонетов» — было опубликовано в декабре 1914 года в журнале «Новопришедшие», издававшемся кружком так называемых Даймокских поэтов, по названию деревеньки в графстве Глостершир (в него, кстати, входил и начинающий Роберт Фрост, живший в то время в Англии). 11 марта 1915-го стихи перепечатало литературное приложение к популярнейшей столичной газете «Таймс», а в пасхальное воскресенье 4 апреля того же года они были торжественно прочитаны с кафедры лондонского собора Святого Павла. Меньше чем через три недели, 23 апреля, на пути Средиземноморской группировки экспедиционных войск в Дарданеллы автор сонета, которого Уильям Батлер Йейтс не называл иначе как «принцем» и считал красивейшим юношей в Англии, скончался от заражения крови в корабельном госпитале у берегов греческого острова Скирос. Войны он, к счастью, почти не видел за исключением нескольких октябрьских дней 1914 года, когда в составе дивизии морских пехотинцев безуспешно пытался защитить от немцев Антверпен.

Все это в совокупности, конечно, не могло не придать стихам Брука особую, повышенную значимость. Символом стала сама его фигура первой потери, которую понесла английская поэзия на Великой войне (Алан Сигер погиб в следующем, 1916 году, Эдвард Томас — в семнадцатом, Джон Макгрей, Уилфред Оуэн и Айзек Розенберг — в восемнадцатом); символическим смыслом жертвенности, что подчеркнул в некрологе поэта Уинстон Черчилль, наполнились и бруковские строки. Но это факторы, скажем так, внешние. Чем примечателен собственно сонет, ставший, насколько могу судить, самым знаменитым англоязычным стихотворением о Первой мировой и, кажется, вообще одним из наиболее прославленных «отдельностоящих» стихотворений в британской литературе? Думаю, читатели английского источника и его помещенных ниже русских переложений так или иначе решат это для себя сами, выделю только несколько моментов из моего личного читательского впечатления.

Брук нашел ключевую метафору, которая задает стихотворению целостность и делает его всеобщим символом любой единичной судьбы. Эта метафора — кусочек земли (some corner of a foreign field), где прах погибшего вернется, как бы у нас на глазах возвращается, уже вернулся в прах (dust), из которого, по книге Бытия, некогда вышел первый человек Адам (прошлое — через условное будущее — сменяется в сонете вечным настоящим). Он смешался с дальней чужой землей, а тем самым невидимо и навсегда внес в нее часть далекой родной Англии. Владимир Набоков отмечал в бруковском наследии, да и во всей лирике георгианцев, эту привязанность к природе, тягу к земной и водной горизонтали, однако добавил, что в этой любви Брук «прихотливо узок, как и все поэты всех времен, <…> говоря о своей любви к земле, [он] втайне подразумевает одну лишь Англию, и даже не всю Англию, а только городок Гранчестер <…>». Подчеркну: смешение материй в сонете соответствует повышению значимости случившегося в жизни и сказанного в стихах — смысловому восхождению, взлету события от единственного к всеобщему, от физического к сверхприродному, от вре́менного к надвременно́му.