Владимир Маяковский - Мистерия Буфф

Маяковский Владимир

Мистерия Буфф

Владимир Маяковский

"Мистерия Буфф"

Пьеса

Пролог

МИСТЕРИЯ-БУФФ

Героическое, эпическое и сатирическое

изображение нашей эпохи

В Т О Р О Й В А Р И А Н Т

"Мистерия-буфф" - дорога. Дорога революции. Никто не предскажет с точностью, какие еще горы придется взрывать нам, идущим этой дорогой. Сегодня сверлит ухо слово "Ллойд-Джордж", а завтра имя его забудут и сами англичане. Сегодня к коммуне рвется воля миллионов, а через полсотни лет, может быть, в атаку дале

ких планет ринутся воздушные дредноуты коммуны. Поэтому, оставив дорогу (форму), я опять изменил части пейзажа

(содержание). В будущем все играющие, ставящие, читающие, печатающие "Мистерию-буфф", меняйте содержание, - делайте содержание ее современ

ным, сегодняшним, сиюминутным.

Д Е Й С Т В У Ю Т :

1. С е м ь п а р ч и с т ы х: 1) Негус абиссинский, 2) Раджа

индийский, 3) Турецкий паша, 4) Российский спекулянт, 5)

Китаец, 6) Упитанный перс, 7) Клемансо, 8) Немец, 9) Поп,

10) Австралиец, 11) Жена австралийца, 12) Ллойд-Джордж,

13) Американец и 14) Дипломат. 2. С е м ь п а р н е ч и с т ы х: 1) Красноармеец, 2) Фонар

щик, 3) Шофер, 4) Шахтер, 5) Плотник, 6) Батрак, 7) Слуга,

8) Кузнец, 9) Булочник, 10) Прачка, 11) Швея, 12) Машинист,

13) Эскимос-рыбак и 14) Эскимос-охотник. 3. С о г л а ш а т е л ь. 4. И н т е л л и г е н ц и я. 5. Д а м а с к а р т о н к а м и. 6. Ч е р т и: 1) Вельзевул, 2) Обер-черт, 3) Вестовой, 4) 2-й

вестовой, 5) Караульный, 6) 20 чистых с рогами и хвостами. 7. С в я т ы е: 1) Мафусаил, 2) Жан-Жак Руссо, 3) Лев Толстой,

4) Гавриил, 5) Ангел, 6) 2-й ангел и 7) ангелы. 8. С а в а о ф. 9. Д е й с т в у ю щ и е З е м л и о б е т о в а н н о й:

1) Молот, 2) Серп, 3) Машины, 4) Поезда, 5) Автомобили, 6)

Рубанок 7) Клещи, 8) Игла, 9) Пила, 10) Хлеб, 11) Соль, 12)

Сахар, 13) Материя, 14) Сапог, 15) Доска с рычагом. 10. Ч е л о в е к б у д у щ е г о.

М Е С Т А Д Е Й С Т В И Й

1. Вся вселенная. 2. Ковчег. 3. Ад. 4. Рай. 5. Страна обломков.

6. Земля обетованная.

ПРОЛОГ

Н е ч и с т ы й

Через минуту мы вам покажем... Мистерию-буфф. Должен сказать два слова я: это вещь новая. Чтобы выше головы прыгнуть, надо чтоб кто-нибудь помог. Перед новой пьесой необходим пролог. Во-первых, почему весь театр разворочен? Благонамеренных людей это возмутит очень. Вы для чего ходите на спектакли? Для того, чтобы удовольствие получить не так ли? А велико ли удовольствие смотреть, если удовольствие только на сцене; сцена-то всего одна треть. Значит, в интересном спектакле, если все застроишь, то и удовольствие твое увеличится втрое ж, а если спектакль неинтересный, то не стоит смотреть и на одну треть. Для других театров представлять не важно: для них сцена замочная скважина. Сиди, мол, смирно, прямо или наискосочек и смотри чужой жизни кусочек. Смотришь и видишь гнусят на диване тети Мани да дяди Вани. А нас не интересуют ни дяди, ни тети,теть и дядь и дома найдете. Мы тоже покажем настоящую жизнь, но она в зрелище необычайнейшее театром превращена. Суть первого действия такая: земля протекает. Потом - топот. Все бегут от революционного потопа. Семь пар нечистых и чистых семь пар, то есть четырнадцать бедняков-пролетариев и четырнадцать буржуев-бар, а меж ними, с парой заплаканных щечек меньшевичочек. Полюс захлестывает. Рушится последнее убежище. И все начинают строить даже не ковчег, а ковчежище. Во втором действии в ковчеге путешествует публика: тут тебе и самодержавие, и демократическая республика, и наконец за борт, под меньшевистский вой, чистых сбросили вниз головой. В третьем действии показано, что рабочим ничего бояться не надо, даже чертей посреди ада. В четвертом смейтесь гуще! показываются райские кущи. В пятом действии разруха, разинув необъятный рот, крушит и жрет. Хоть мы работали и на голодное брюхо, но нами была побеждена разруха. В шестом действии коммуна,весь зал, пой во все глотки! Смотри во все глаза!

Все готово? И ад? И рай?

Из-за сцены.

Г-о-т-о-в-о! Давай!

* * * * *

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На зареве северного сияния шар земной, упирающийся полюсом в лед пола. По всему шару лестницами перекрещиваются канаты широт и долгот. Между двух моржей, подпирающих мир, э с к им о с-о х о т н и к, уткнувшись пальцем в землю, орет д р у

г о м у, растянувшемуся перед ним у костра.

О х о т н и к

Эйе! Эйе!

Р ы б а к

Горланит. Дела другого нет пальцем землю тыркать.

О х о т н и к

Дырка!

Р ы б а к

Где дырка?

О х о т н и к

Течет!

Р ы б а к

Что течет?

О х о т н и к

Земля!

Р ы б а к (вскакивая, подбегая и засматривая под

зажимающий палец)

О-о-о-о! Дело нечистых рук. Черт! Пойду предупрежу Полярный круг.

Бежит. На него из-за склона мира наскакивает выжимающий рукава н е м е ц. Секунду ищет пуговицу и, не найдя,

ухватывает шерсть шубы.

Н е м е ц

Гер эскимос! Гер эскимос! Страшно спешно! Пара минут...

Р ы б а к

Ну?

Н е м е ц

Так вот - сегодня сижу я это у себя в ресторане на Фридрихштрассе. В окно солнце так и манит. День, как буржуй до революции, ясен. Публика сидит и тихо шейдеманит. Суп съев, смотрю я на бутылочные эйфели. Думаю: за какой мне приняться беф? Да и приняться мне за беф ли? Смотрю и в горле застрял обед: что-то неладное с Аллеей Побед. Каменные Гогенцоллерны, стоявшие меж ромашками, вдруг полетели вверх тормашками. Гул. На крышу бегу. Виясь вокруг трактирного остова, безводный прибой, суетне вперебой, бежал, кварталы захлестывал. Берлин - тревожного моря бред, невидимых волн басовые ноты. И за, и над, и под, и пред домов дредноуты! И прежде чем мыслью раскинуть мог, от Фоша ли это или от...

Р ы б а к

Скорей!

Н е м е ц

Я весь до ниточки взмок. Смотрю все сухо, но льется, и льется, и льет. И вдруг, крушенья Помпеи помпезней, картина разверзлась с корнем Берлин был вырван и вытоплен в бездне, у мира в расплавленном горне. Я очнулся на гребне текущих сел. Я весь свой собрал яхт-клубский опыт, и вот перед вами, милейший, все, что осталось теперь от Европы.

Р ы б а к

Н-н-немного...

Н е м е ц

Успокоится, конечно... Дня-с на два-с.

Р ы б а к

Да говори ты без этих европейских юлений! Чего тебе надо? Тут не до вас.

Н е м е ц (показывая горизонтально)

Разрешите мне около ваших многоуважаемых тюленей.

Рыбак досадливо машет рукой костру, идет в другую сторону предупреждать Круг - и натыкается на выбегающих из-за дру

гого склона измокших а в с т р а л и й ц е в.

Р ы б а к (отступая в удивлении)

А еще омерзительней не было лиц?!

А в с т р а л и е ц с ж е н о й (вместе)

Мы - австралийцы.

А в с т р а л и е ц

Я - австралиец. Все у нас было. Как-то-с: утконос, пальма, дикобраз, кактус...

А в с т р а л и й к а (плача в нахлынувшем чувстве)

А теперь пропали мы, все пропало: и кактусы, и утконосы, и пальмы все утонуло... все на дне...

Р ы б а к (указывая на разлегшегося немца)

Вот идите к ним. А то они одне.

Собравшись вновь идти, эскимос остановился, прислушиваясь к

двум голосам с двух сторон земного шара.

П е р в ы й г о л о с

Котелок, у-ту!

В т о р о й

Цилиндр, у-ту!

П е р в ы й

Крепчает! Держитесь за северную широту!

В т о р о й

Яреет! Хватайтесь за южную долготу!

По канатам широт и долгот скатываются с земного шара а н г л и ч а н и н и ф р а н ц у з. Каждый водружает национальное знамя.

А н г л и ч а н и н

Знамя водружено. Хозяин полный в снежном лоне я.

Ф р а н ц у з

Нет, извините! Я раньше водрузил. Это - моя колония.

А н г л и ч а н и н (раскладывая какие-то товары)

Нет - моя, я уже торгую.

Ф р а н ц у з (начиная сердиться)

Нет - моя, а вы себе поищите другую.

А н г л и ч а н и н

(взъярясь)

Ax, так! Да чтобы ты погиб!

Ф р а н ц у з

(взъярясь)

Ах, так! Насажу я тебе шишку на нос!

А н г л и ч а н и н (лезет с кулаками на француза)

Англия, гип-гип!

Ф р а н ц у з (лезет с кулаками на англичанина)

Вив ла Франс!*

А в с т р а л и е ц

(бросается разнимать)

Ну и народ! Не народ, а сброд чистый: уже ни империй нет, ни империалов, а они все еще морду друг другу бьют.

Р ы б а к

Эх, вы, империалисты!

Н е м е ц

Бросьте, что вы, право!

Р ы б а к

Ну и орава!

Прямо на голову вновь собравшемуся идти эскимосу

низвергается наш к у п ч и н а.

К у п е ц

Почтенные, это безобразие! Да рази я Азия? "Уничтожить Азию" - постановление совнеба. Да я и в жисть азиатом не был! (Успокоившись немного.) Вчера в Туле сижу я спокойно в стуле. Как рванет двери! Ну, думаю из Чека! У меня, сами понимаете, аж побледнела щека. Но бог многомилостив на свете: оказывается, не Чека - ветер. Крапнуло немного, потом пошло, дальше - больше, больше - выше, хлынуло в улицы, рвануло крыши...

В с е

Тише! Тише!

Ф р а н ц у з

Слышите? Слышите топот?

Множество приближающихся голосов.

Потоп! потопом! потопу! о потопе! потопа!

А н г л и ч а н и н

(в ужасе)

О, господи! Несчастие - как из трубы водосточной, а тут еще этот вопрос восточный.