Избранное - Высоцкий Владимир Семенович
Да репей из мочал
еле выдрал и гриву заплёл.
Пётр-апостол, старик,
что-то долго возился с засовом,
И кряхтел, и ворчал,
и не смог отворить — и ушёл.
Тот огромный этап
не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг
с онемевших колен пересел.
Вон — следы пёсьих лап.
Да не рай это вовсе, а зона!
Всё вернулось на круг,
и Распятый над кругом висел.
Мы с конями глядим —
вот уж истинно зона всем зонам! —
Хлебный дух из ворот —
так надёжней, чем руки вязать.
Я пока невредим,
но и я нахлебался озоном,
Лепоты полон рот,
и ругательства трудно сказать.
Засучив рукава,
пролетели две тени в зелёном.
С криком— «В рельсу стучи!»
пропорхнули на крыльях бичи.
Там малина, братва,—
нас встречают малиновым звоном!
Нет, звенели ключи —
это к нам подбирали ключи.
Я подох на задах,
на руках на старушечьих дряблых,
Не к Мадонне прижат
Божий сын, а к стене, как холоп.
В дивных райских садах
просто прорва мороженых яблок,
Но сады сторожат,
и стреляют без промаха в лоб.
Херувимы кружат,
ангел окает с вышки — занятно!
Да не взыщет Христос,—
рву плоды ледяные с дерев.
Как я выстрелу рад —
ускакал я на землю обратно,
Вот и яблок принес,
их за пазухой телом согрев.
Я вторично умру —
если надо, мы вновь умираем.
Удалось, бог ты мой,
я не сам — вы мне пулю в живот.
Так сложилось в миру —
всех застреленных балуют раем.
А оттуда землёй —
бережёного бог бережёт.
В грязь ударю лицом,
завалюсь после выстрела набок.
Кони хочут овсу,
но пора закусить удила.
Вдоль обрыва, с кнутом,
по-над пропастью, пазуху яблок
Я тебе принесу —
ты меня и из рая ждала.
[1977–1978]
ПЕСНЯ О КОНЦЕ ВОЙНЫ
Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли — стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
И тянется время, но всё решено.
Уже довоенные лампы горят вполнакала,
Из окон на пленных глазела Москва свысока,
А где-то солдатиков в сердце осколком толкало,
А где-то разведчикам надо добыть «языка».
Вот уже обновляют знамёна и строят в колонны.
И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
А всё же на Запад идут, и идут, и идут батальоны,
И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
Не выпито всласть родниковой воды,
Не куплено впрок обручальных колец, —
Всё смыло потоком великой беды,
Которой приходит конец наконец.
Со стёкол содрали кресты из полосок бумаги,
И шторы — долой! Затемненье уже ни к чему.
А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги,
Он всё выгоняет — и холод, и страх, и чуму.
Вот уже очищают от копоти свечек иконы,
А душа и уста — и молитвы творят, и стихи,
Но с красным крестом всё идут, и идут, и идут эшелоны,
А вроде по сводкам потери не так велики.
Уже зацветают повсюду сады.
И землю прогрело, и воду во рвах.
И скоро награда за ратны труды —
Подушка из свежей травы в головах.
Уже не маячат над городом аэростаты.
Замолкли сирены, готовясь победу трубить.
Но ротные всё-таки выйти успеют в комбаты,
Которого всё ещё запросто могут убить.
Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,
Вот и клятвы слышны — жить в согласьи, любви, без долгов…
А всё же на Запад идут, и идут, и идут эшелоны,
А нам показалось — почти не осталось врагов.
[1978–1979]
* * *
Я спокоен — Он всё мне поведал.
Не таясь, поделюсь, расскажу —
Всех, кто гнал меня, бил или предал,
Покарает Тот, кому служу.
Не знаю как — ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и всё добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы,
Когда — опять не знаю, — через годы
Или теперь, а может быть — уже.
Судьбу не обойти на вираже,
И на кривой на вашей не объехать,
Напропалую тоже не протечь.
А я? Я — что! Спокоен я — по мне хоть
Побей вас камни, град или картечь.
[1979]
* * *
Мы бдительны — мы тайн не разболтаем,
Они в надёжных жилистых руках.
К тому же этих тайн мы знать не знаем,
Мы умникам секреты доверяем,
А мы, даст бог, походим в дураках.
Успехи взвесить — нету разновесов,
Успехи есть, а разновесов нет.
Они весомы и крутых замесов,
А мы стоим на страже интересов,
Границ, успехов, мира и планет.
Вчера отметив запуск агрегата,
Сегодня мы героев похмелим.
Ещё возьмём по полкило на брата,
Свой интерес мы побоку, ребята.
На кой нам свой, и что нам делать с ним?
Мы телевизоров понакупали,
В шесть по второй глядели про хоккей,
А в семь по всем Нью-Йорк передавали —
Я не видал, ребенка мы купали.
Но там у них, наверное, о'кей!
Хотя волнуюсь, в голове вопросы:
Как негры там? Убрали ль урожай?
Как там в Ливане? Что там у Сомосы?
Ясир здоров ли? Каковы прогнозы?
Как с Картером? На месте ли Китай?
Какие ордена ещё бывают? —
Послал письмо в программу «Время» я.
Ещё полно? Так что ж их не вручают?
Мои детишки просто обожают!
Когда вручают — плачет вся семья.
[1979]
ЛЕКЦИЯ О МЕЖДУНАРОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ,
прочитанная осужденным на 15 суток за мелкое хулиганство своим товарищам по камере
Я вам, ребята, на мозги не капаю,
Но вот он, перегиб и парадокс,—
Кого-то выбирают римским папою,
Кого-то запирают в тесный бокс.
Там все места блатные расхватали и
Пришипились, надеясь на авось,
Тем временем во всей честной Италии
На папу кандидата не нашлось.
Жаль, на меня не вовремя накинули аркан,
Я б засосал стакан — и в Ватикан!
Церковники хлебальники разинули,
Замешкался маленько Ватикан,—
Мы тут им папу римского подкинули
Из наших, из поляков, из славян.
Сижу на нарах я, в Нарофоминске я.
Когда б ты знала, жизнь мою губя,
Что я бы мог бы выйти в папы римские,
А в мамы взять, естественно, тебя.
Жаль, на меня не вовремя накинули аркан,
Я б засосал стакан — и в Ватикан!
При славе, при деньгах ли, при короне ли —
Судьба людей швыряет, как котят.
Ну, как мы место шаха проворонили?!
Нам этого потомки не простят.
Шах расписался в полном неумении,
Вот тут его возьми и замени!
Где взять? — у нас любой второй в Туркмении
Аятолла, и даже Хомейни.
Всю жизнь свою в ворота бью рогами, как баран,
А мне бы взять Коран — и в Тегеран!
В Америке ли, в Азии, в Европе ли —
Тот нездоров, а этот вдруг помрёт.
Вот место Голды Меир мы прохлопали,
А там на четверть — бывший наш народ.
Моше Даян без глаза был и ранее,
Второй бы выбить, ночью подловив!
И если ни к чему сейчас в Иране я,
То я готов поехать в Тель-Авив.
Напрасно кто-то где-то там куражится —
Его надежды тщетны и пусты —
К концу десятилетия окажутся
У нас в руках командные посты.
У нас деньжищи! Что же тратим тыщи те
На воспитанье дурней и дурёх.
Вы среди нас таких ребят отыщете —
Замену целой «банды четырех»!
Плывут у нас по Волге ли, по Каме ли
Таланты — все при шпаге, при плаще.
Руслан Халилов — мой сосед по камере,—
Там Мао делать нечего вообще.
Успехи наши трудно вчетвером нести,
Но каждый коренаст и голенаст.
Ведь воспитали мы без ложной скромности
Наследника Онасиса у нас!
Следите за больными и умершими!
