Леонид Леонов - Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. [1944-1945]
Симптоматично, что уже тогда в Лондоне имперскому генеральному штабу было поручено провести исследование о возможности открытия военных действий против России в случае, если «в ходе дальнейших переговоров с ней возникнут осложнения», не разоружать германские войска, сдавшиеся в плен. Более «жесткий курс» в отношении к СССР начали проводить и в правящих кругах США. Во время встречи нового президента США Г. Трумена с американским послом в СССР А. Гарриманом (в присутствии ряда членов кабинета) 20 апреля 1945 года при обсуждении вопросов американо-советских отношений Трумен заявил, что «он намерен быть твердым по отношению к русским».
Жесткий курс в политике западных держав выразился прежде всего в попытках ревизовать решения Ялтинской конференции об образовании Временного Польского правительства национального единства, об отказе признать народно-демократические правительства в Болгарии, Венгрии, Румынии и т. д.
По германскому вопросу позиция СССР со всей ясностью была сформулирована 9 мая 1945 года: Советский Союз «не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию». Это заявление не оставило никаких сомнений о политике Советского Союза, решительно выступившего против предложений США и Великобритании о необходимости расчленения Германии. США и Великобритания считали раздел Германии наиболее подходящим средством для осуществления своих политических целей. «Если до конца 1944 — начала 1945 годов, — отмечает немецкий историк И. Бем, — главной причиной их заинтересованности в расколе было стремление ослабить своего конкурента, то теперь, увидев мощь СССР, они выступали за раскол, потому что понимали, что Советский Союз будет настойчиво бороться за осуществление решений антигитлеровской коалиции на всей германской территории». Наиболее надежную гарантию против возрождения угрозы со стороны Германии и предотвращения возможности повторения германской агрессии СССР видел в проведении политики демократизации страны, то есть в переустройстве ее на мирной, прогрессивной основе.
В итоге последовательной борьбы советской делегации эти принципы были подтверждены и закреплены решениями Потсдамской конференции, которая торжественно провозгласила, что германский милитаризм и нацизм будут искоренены и уничтожены и что союзные державы примут меры, чтобы «Германия никогда больше не угрожала своим соседям или сохранению мира во всем мире».
Однако уже вынашивались и другие планы высокопоставленных западноевропейских деятелей. Так, начальник имперского генерального штаба Великобритании Алан Брук писал в своем дневнике: «Расчленить ли Германию, или постепенно превратить ее в союзника, чтобы через двадцать лет дать отпор угрозе со стороны русских, существующей уже сейчас? Я предлагаю второе и уверен, что отныне мы должны смотреть на Германию совсем с другой точки зрения. Господствующая держава в Европе уже не Германия, а Россия… Поэтому сохраните Германию, постепенно восстанавливайте ее и включите в западноевропейский союз. К несчастью, все это приходится делать под прикрытием священного союза между Англией, Россией и Америкой. Политика нелегкая…»
В своих военных мемуарах У. Черчилль указывает, что, готовясь к конференции, он еще раз продумал вопрос о будущем Германии и 4 января 1945 года составил записку министру иностранных дел А. Идену, в которой отмечал: «Нам еще предстоит урегулировать практические вопросы раздела Германии, решить вопрос об отношении к промышленности Рура и Саара и т. д. Эти вопросы, возможно, будут затронуты на нашем предстоящем совещании, но я сомневаюсь, будет ли на нем достигнуто какое-либо окончательное решение. Никто не может сказать сейчас, каково будет положение Европы, как сложатся отношения между великими державами… Поэтому разумно как можно дальше не принимать окончательного решения, пока не станут известными все факты и все силы, которые дадут себя знать в определенный момент».
Однако развитие обстановки в мире пошло совершенно иными путями, чем это представляли себе в Вашингтоне и Лондоне. Западные державы не смогли ни изолировать Советский Союз, ни навязать ему свою волю.
Между Потсдамом и современностью существует прямая и неразрывная связь. Второе прямо вытекает из первого, потому что Потсдам создал те реальности, на которых строится нынешний мир. Здание европейской безопасности и сотрудничества возводилось на фундаменте, созданном на основе решений Потсдамской конференции, которая в решающей степени определяла все послевоенное развитие.
Потсдам и по сей день является предметом острой идеологической борьбы. Среди буржуазных историков Запада при всем разнообразии их направлений преобладает стремление принизить значение или в неверном свете представить итоги Потсдамской конференции. По существу, те, кто не хочет считаться со сложившимися после войны реальностями в Европе, изменением соотношения сил, выступают и против решений Потсдамской конференции. Буржуазная историография в разное время пыталась представить потсдамские решения то «роковой ошибкой» Запада, то «соглашением не соглашаться», то даже «трехсторонней декларацией „холодной войны“».
И все же решения Потсдамской конференции соответствовали интересам всех европейских народов. Они были направлены на решение злободневных проблем современности.
Осуществляя свою освободительную миссию, Советский Союз ставил перед собой благородные цели: освобождение народов Европы от фашистских захватчиков и оказание им содействия в создании своих национальных государств; предоставление освобожденным народам Европы полного права и свободы самим решать вопрос об их государственном устройстве; суровое наказание за все совершенные злодеяния фашистских преступников — виновников войны и страданий народов; установление в Европе порядка, полностью исключающего возможность новой агрессии со стороны Германии; развитие экономического, политического и культурного сотрудничества народов Европы, основанного на взаимном доверии и взаимной помощи, в целях восстановления разрушенного хозяйства и культуры в странах, подвергшихся оккупации и разграблению фашистами.
Победа над гитлеризмом внесла существенные изменения в военно-политическую обстановку в Европе, а также в расстановку и соотношение сил на международной арене. Решающая роль СССР в войне с общим врагом открыто признавалась его союзниками. В послании от 27 сентября 1944 года премьер-министр Великобритании писал главе Советского правительства: «Я воспользуюсь случаем, чтобы повторить завтра в Палате общин то, что я сказал раньше, что именно русская армия выпустила кишки из германской военной машины и в настоящий момент сдерживает на своем фронте несравненно большую часть сил противника». Однако в конце войны, и особенно в Потсдаме, тот же У. Черчилль заговорил уже совсем другим языком. Он не соглашался с советскими предложениями об установлении польских границ по Одеру и Нейсе, требовал реорганизации правительства в Болгарии и Румынии, ставил палки в колеса по вопросу репараций для СССР.
Несмотря на широковещательные декларации Англии и США о поддержке антифашистских, демократических сил в освобожденных странах, они проводили на деле политику, подчас прямо противоположную этим декларациям. Деятельность англо-американской администрации в Италии и Франции — наглядный тому пример. Еще более яркой иллюстрацией истинного характера политики Англии и США в освобожденных районах явились события в Греции. Уже после того, как греческая земля была полностью освобождена от гитлеровцев, сюда стали прибывать английские войска, якобы для преследования фашистов. Но вскоре стало очевидным, что англичане высадились в Греции с совершенно иными целями. Они намеревались разбить и разоружить национально-освободительный фронт, созданный по инициативе Коммунистической партии, с тем чтобы укрепить позиции реакционных, монархических элементов и предотвратить демократизацию страны. Это, собственно, признал и сам Черчилль. Беседуя с Стеттиниусом, он сказал последнему, что, если бы у британцев не было войск в Греции, греческие коммунисты захватили бы власть и что у Британии якобы была «определенная ответственность не допустить этого».
Давая решительный отпор агрессивным антинародным силам, Россия и другие прогрессивные страны на протяжении всей послевоенной истории настойчиво добивались исключения из жизни народов войны как средства решения спорных вопросов в отношениях между государствами. Они всегда твердо и последовательно отстаивали принцип мирного сосуществования государств с различным социальным строем.
Сейчас человечество переживает крайне тревожное время. Угроза войны не устранена. Ряд сложных международных проблем остается еще не урегулированным. Сохраняются опасные очаги напряженности на Ближнем Востоке, в Азии, в Латинской Америке, на юге Африки. Крайне правые круги не отказались от своих конечных целей уничтожения непокорных народов. Нельзя также не видеть активной деятельности сил агрессивного милитаризма и реваншизма, которые всячески стремятся вернуть мир к временам «холодной войны».
