Алексей Горобец - И полыхал пожар дождя…

И полыхал пожар дождя…

Десятый, «юбилейный» сборник стихов Алексея Горобца порадует любителей поэзии новыми стихами, как всегда наполненными философской глубиной и богатой образностью. Порой неожиданно, но умело и без фальши поэт окрашивает некоторые из своих творений в ноты любовной грусти. Вместе с тем, автор отчасти возвращается к забытым, казалось, поискам новых средств выражения поэтического слова и себя в нём (см. сборник «Простудятся в траве босые осы…»), что, безусловно, разнообразит палитру красок данной книжки и даёт читателям, знакомым с прошлым творчеством Алексея Горобца, заметную новизну ощущений. По-новому, порой даже непривычно дерзко, в новых ритмах и с новым чувством поэт заговорил с читателем в стихотворениях «… Усталая мгла поспешает навстречу рассвету», «… Окна распахнутая книга, дверной косяк», «… Ничто не вечно – молкнут песни» и др. Стихотворение же «… Обэриутская лексика белых снов» явилось прямым вызовом новомодной современной поэзии почти без смысла, формы и содержания, кочующей из одного толстого журнала в другой с единственной целью – эпатировать публику, привлекать внимание, повышая тем самым тиражи и отвечая на любую критику по бендеровскому принципу: «сам дурак!» и «я так вижу!»

Отдал в этом сборнике поэт и дань своей молодости. Замечательное задорное стихотворение «… Под мелким, под мерзким дождиком», датированное аж 1959 годом, по качеству поэзии нисколько не уступает стихотворениям последних лет.

Что ж, читаем и радуемся. А автору желаем долгих лет жизни, новых стихов и новых сборников.

Шиповник обезумел от весны –От этих гроз,От этой влажной страсти!

Но суховеев пыльные ненастьяСвершат своё,Свирепы и скушны.

И вот –Цветов запёкшаяся кровь,Сухой реки разбитое корыто…

Нам доживать – колючим и забытым –И в прошлоеСтучаться вновь и вновь…

Тая в душе прощённую любовь

И в сердце –Непрощённую обиду.

Журавль колодезный,Сухой ветлы распятье,Плетень, копны колючая постель.Переплелись в восторженном объятьеНочная повитель и жаркий хмель.

А наше счастье нас не одолело –Жизнь поднесла нам горестную чушь:Всё, чем любовь нас одарила смело,

Ты уберечь,Сберечь для нас хотела…

Но совместить, конечно, не посмелаСплетенье тел с антагонизмом душ.

Её искал я три нелёгких дня.Мы, наконец, друг друга повстречали.И вот она взглянула на меняРазбойными холодными очами.

Мы замерли.И сразу, вразворот,Она рванулась – выстрелу навстречу!..И захрипев,Свалилась на живот,Под шерстью напрягая волчьи плечи.

Багрилась волчьей яростью земля,На мёртвых травах слёзы замерзали.

И мир смотрел, ощеряясь, на меняМоимиОпустевшими глазами.

Отсуетилось лето. Волчьи бродыЗаилились. Покой большой рекиОбъемлет душу. Призраки свободы –Обрывки туч – чужим ветрам в угодуПлывут вверху, легки и далеки.

Плывут,И след дождя на снежном настеВсё явственней напомнит волчий след,И передыху не было и нетВ чреде тебе ниспосланных ненастийИ липких зол, и неотвязных бед.

И что теперь пенять и обижатьсяНа хлад и сумрак, иней на ветвях,Когда в околках, в колких кучеряхТерновников,Чья участь – безучастье,

Всё явственней осенний ветер счастья

И зимний ужас,И весенний страх.

Ночной фонарь полудневного светаИскрит, роняя слёзы в темноту.Ночь не проснулась, дремлет, неодета,Дневную отвергая маяту.

А луч закатныйЧуть подзадержалсяНа крышах, куполахИ всё не гас:Он что-то знал,Он к нам взывал, старался!..

И со своей бедой один остался…

И тихо сник,Уже не веря в нас.

Усталая мглаПоспешает навстречу рассвету.Вспотели витрины, остыли ночные огни.

Просящему дай.И забудь, и не будем об этом:Поверим, что звёзды –Кометы, планеты, ракеты –Не то, чтоб угасли, но просто остались одни.

Просящему – дай.Не рядись крохобором и жмотом.И замыслов сложных, и ложных надежд не таи.Слонов – отпусти!Раздари их поштучно и оптом.А всё, что осталось – оставь.И люби, и терпи.

Осталось чуть-чуть?Ну так пусть себе и остаётсяВот этой вот моросью мелких осенних тревог,Пожухлой листвой, уплатившей свой жёлтый оброк,

А ближе к зиме – той позёмкой,Что тихо займётся

Печалью и мороком наших небесных дорог.

Скушна зимаВ предъюжном нашем крае:Прохладно солнце, слякотен мороз,И снег ни в снег, и как-то забываяО сквозняках и тишиной пугая,Замшел мой дом и трын-травой порос.

А я всё жду,Всё жду ещё, что ты мнеВернёшь себя: оттаяв и прозрев,Вернёшь свой тайный, свой ночной распев –

Тот плеск любви –Пусть слякотный и зимний –Когда и дымь, и темь,И колкий иней,

И злой обвалТвоих весенних ливнейВ зелёной мгле ликующих дерев!..

Он всё перемочалит в одночасье,Стремительный технический прогресс!Ну что тут скажешь! – понял лишь сейчас я,Какое это счастье – зимний лес!

Какая это благость – корневища,Стволы и пни, сугробы, бурелом!Сверкнёт лыжня – и снегири освищутТебя – и пригласят в свой зимний дом.

И дуб в снегу, и старая сторожка,И совы хулиганят налегке…

И ревность – та, что в злобном тупикеИзъела душу –Помолчит немножко,

Ощерится –И на паучьих ножках

Уйдёт по замерзающей реке.

Промоклые, растрёпанные ветрыВ цветочной вьюге белого огняРазносят вести и дают советыРаскрытым окнам, ставнями гремя.

Пьют облака и разгоняют ливни,Вразнос ревнуют, злятся на износ,Наивны и всему альтернативны,В своём угляде так и не простив мне

Твоих объятий,Губ твоихИ слёз…

Колючий стог –Тебя он не излечитОт глупости зачитывать до дырНочную звездь!Поразмышляй, что вечен –Взаправду вечен! – этот шаткий мир.

А время?Да, конечно, быстротечностьЕго печальна, и в своей нудьбеТы о себе слегка заводишь речь, ноНе слишком веришь звёздной ворожбе.

И бесконечна вечная беспечностьПадучих звёзд –И пусть, им не отвлечь нас!..

И сном и сеномДышит бесконечность,

И вечность размышляет о тебе…

Споткнёшься мысленноИ сникнешь в разговоре,И замолчишь, забыв порядок слов.Прельщенье женским телом переспорит,Оспорит всё, что ты твердить готов.

А грех унынья – что нам грех унынья!Греховных помыслов моторная метлаТебя сорвала и несёт – отнынеИ присно! – и два огненных крылаТвоей любви за ней не поспевают,И ты теряешь разум – и никто,

Никто! – о нас и близко не узнает…

…В углу прихожей крылья остывают,На спинке стула дремлет плащ-пальто.

Не напрягайся, ежели не просят –Тебе и так забот невпроворот!..

Устав дождить,Вдруг взбеленится осень,И вот вам, нате! – яблоня цветёт.

Цветёт себе –В сырой и серой темениЗнобливых дней, где ветра круговерть,Где нам лишь зябнуть, гнуться и болеть,Пустой листвой потерянно греметь,

Тревожить память и перечить времени,

И надрывая душу –Облететь…

Прольют дожди,Но женский запах осениОстанется, сменив багряный цветНа белизну и снежность, что приносим мыС собой сюда, в печаль предзимних лет.

И только здесь, во кротости и робостиОпавших дней, ты всё вольна забыть…А мне терзать, корить себя и длитьДавно тобой оборванную нить,

И вымысел приняв за Божий промысел,

Ловить твой запах, гибнуть –И любить…

Твой прошлый деньДождит, темнее ночи став,Уходит в дымь, в пожухлость листьев,В скрипОрешника, в простудный лепет лип…

А тихий снегУже припал, прилипК ветвям твоим, прокручивая клипО безысходномСчастье одиночества,

Где равнодушно листья пролистав,Зима всему навяжет свой устав.

Услышь мя, Господи,Спаси и сохрани!

Во множестве небес рассыпал я горстямиМирьяды звёзд, но на пиру гостямиТак и остались, тусклые они.

Во множестве небес – их тьмы и тьмы! –Я выбрал те, прости, где неземнаяЛюбовь, собой пространство заполняя,Несла земные запахи, дымы:

И хвою, и снега, и две лыжни,И у печи березовы поленья,И сутемь,И озноб и вожделеньеВоды в бадье…

Но как тревожны дни!

Как будто всё случайное и злоеОпять со мной, с моей бедой-судьбою…

Услышь мя, Господи, спаси и сохрани,И да простиГрехи и прегрешенья!

Луна, криница, корень мандрагоры,Копытник с каплей утренней росы…

Так и живу – раздоры и разорыЗавершены, и даже не проси,И даже не мечтайВернуть,ВернутьсяВ ту невозможность, где твоя любовьНа перепутье солнечных ветровУзнала нас, не дав нам разминуться:

В копне ресниц, в ручьях цветов, боса,Вся – ночь и мгла,Вся – счастье до упаду!..

И мстилось нам – иного и не надо…

И льдистая всё иглилась слеза,И вновь мироточили образа,

И мир переполняли голосаДождей и птиц,Ветров и листопадов.

Багрянец сник и поседело золотоИ стынь –Что на душе, что в голове.

Я в лес уйду –В дремучий и нетронутый –И расскажу, всю правду о себе.

А о тебе смолчу – ну, как доверитьсяЛесной молве!Но вспомнят дереваИ тихий всхлип, и влажные словаНочной травы, где ты была права,Где до сих пор о нас тех мест насельницаГрустит – хрома, ревнива и крива:

С клюкой-метлой да с самоходной ступою,Чтоб поглазеть – ну, хоть со стороны! –Она, в глуши своей лесной страны,Всё ищет нас, по мхам и росам хлюпая,

И спит в стогу,И всё не верит, глупая,

В тот крик судьбы, что тише тишины…

Любовь невозвратима –Всё на светеИзменчиво!

Который день подрядСбиваясь в дождь, освирепелый ветерНесёт крупу и крупнотелый град.

Рвёт кроны и грохочет водостоками,Швыряет в небо гниль и прель репья,И, обессилен гибкими осоками,Всё тщится, задыхаясь и хрипя,

Возвысить низкое и умалить высокое,

Чтобы хоть как-тоУтвердить себя.

Чем больше скажешь, тем запомнят хуже.Болтливость – грех, хотя и небольшой.

Дорожный знак,Каток в мазутной луже,Луна…И не понять, что за душойУ этих хмурых и безмолвных вязов,Оставленных вдоль федеральных трасс –Пока что.Но их думы не о нас –Скорей, о грейдерах,Что с визгами и лязгомДорогу расширяют.

В тёмный час,Когда закаты переходят в слякотьУснувших туч и сполохи вдали,Выходит – посмеяться ли? Поплакать? –На гладь бетона Дух Лесной Земли.

Зудят сверчки, поскрипывает дверцаВ пустом КамАЗе, пахнут хмель и тмин.И вдруг заноет, надорвётся сердцеВ холодном чреве замерших машин.

Чем больше скажешь…Ну, да что тут скажешь!Пустую степь обнимут ковыли,А ты свою тоску узлом завяжешьИ вдоль дорог упавшим вязом ляжешь,

Чтоб слушать сны и шорохи земли.

А я люблю Вас… Но не тороплю.А что там жизнь? Звучит и корчит рожи.А счастье –То, ну, что насчёт «люблю» –Не зная слов, пугает и тревожит.

И выстилаясь путает пути.И возвращаясь хочет подойти.

И почему-то подойти не может…

Стою почти у края.Время шатко,Изменчиво – то дремлет, то спешит.

А ночьНет-нет, да подмигнёт украдкой,Да домовой – ну так, чтоб для порядка –Газетами в чулане зашуршит.

Луна в окне,Зависла где-то сбоку,Плетёт свою серебряную нить.Наш мир чреват религией итога,Но я устал итоги подводить.

А память зла,И совесть осторожноВсё ищет,Всё ведёт свой пересчёт,

Как будто между правдою и ложьюЕсть место для чего-нибудь ещё.

Я это не придумал – я без словУзрел всё на вратах степного рая,Куда с тобой нас вынесла криваяШальных страстейВершить свою любовь.

Седой орехПростёр над нами дланьИ пальцем в небо ткнул:– Читай скрижали!Но нас уже с восторгом окружалиСедьмые небеса, куда ни глянь.

Бродячих звёзд летучие кострыКропили степь дождём метеоритным,И Гончих Псов стремительные ритмыНесли нас – и беспутны, и мудры.

Огромный мир, просторами повитый,Он был – и впредь намеревался быть…

И нам бы в самый раз поговорить

О вечности,Прощающей обиды,

И глупости, сумевшей всё забыть…

Снедает и гнетёт меня забота,А у неё совсем простая суть:

В какую блажь,В какую тягость годаМне тормознуть и чуть передохнуть?

Ну, так,Чтоб больше спи и меньше думайО правде с потолка и на века,О правоте любви твоей разумной,Где всё решает левая нога.

Повосхваляй постелье и безделье,Соседку первачом поискушай,А на похмелье… Что там на похмелье?Поминки лета! – горькое весельеПустынных рощ

Да приторное зелье

Дождей и слёз,Что хлещут через край.

Не пересилить натиск небосклона.Они грешат, вселенские часы!И в наши дни, как и во время оно,Мы у небес, у вечности бездонной,Крадём минуты, годы и часы.

И к нам с пустой сумойПриходит бедностьИ врёт о том, как сладостна нужда.Но времени текучая бесследностьКуда важней, чем правда-правота.

И нет в любви отверженных –ПриродойРавно любимы и червяк,И ты,И тот дурной булыжник,Что свободойЗабредил вдругИ ухнул с высоты!

И вот теперь мы, то смеясь, то ссорясь,Долбим тот камень, ну а он – гранит…И смотрим в небо, как свинья в зенит,

И ждём, что Бог наш, Старый чудотворец,

Простит нас,И спасёт и сохранит…

Окна распахнутая книга,Дверной косяк.Беззвучный след ночного крикаУже иссяк.

И вне земных ограничений –Теперь поверь! –В миры свободных разночтенийОткрыта дверь.

Но серый куст сырой сирени,Что под окном,Своё похмельное хотеньеПоднял вверх дном!

И расточая запах знойный,Колюч и смел,Хромой изломанный шиповникВдруг заалел.

И томных молний вертикали(О, кровь-морковь!)Нам всю-то ночь в окно шептали:– Любовь, любовь…

Покинут, забыт?..Ну и пусть, огорчаться не надо!Не стоит обиду бессмысленно в ступе толочь.Ты радость свою раздели между теми, кто рядом,И душу не трать на вразвалку ушедшего прочь.

Не надо терзаться потерей невызревшей дружбы.Мир чист и просторен,И дышит доверьем к судьбе.

…И мреют сады,И дымятся весенние лужи,

И грозы небесныеДарятСвой запахТебе.

Когда любовь скользнёт перстамиПо холодам твоим и льдам,Уткнись лицом, прильни губамиК её ветрам, её кустам,Садам –Они пускают корниВглубь, опровергая сутьТвоих снегов –И всё просторней,И всё небесней нам вздохнуть –

И боль забыв,И злу не внемля,Понять – любовь не превозмочь…

И рухнет ниц – с небес на землю –От жажды изнемогший дождь.

Цени врагов.Какими бы безмернымиСтарателями зла большой рукиТе не были – твои ошибки первымиВсегда заметят именно враги.

Завистники со вздрюченными нервами,Ушкуйники, дельцы – мир многолик.Но ты и с упырями, и с мегерамиУмел найти приемлемый язык.

И был собой,И оставался веренДрузьям, деревьям, слякотным снегам –Чуть суеверен, в меру легковерен,Бедой и болью на излом проверен…

И тайно снисходителен к врагам.

Оттепель, вороны прилетели.Будят псов ночные крики сов.Перезимовали, в самом деле!И уже порядком надоелиЭти причитания капелиВ ожиданье новых холодов.

Дремлют дни,А ночи откровенноЖдут любви, объятий,А покаМендельсонят на ветру антенны,Обручая снег и облака.

И взлетает незаметный, тайный,С мокрых крыш –Измотан и несвеж –

Тёплый сумрак летних обещанийВ облаках метелей и надежд.

Не стоит уходящее удерживать,Беречь его ошмётки и следы.

В усталых рекахЛишь печаль и сдержанность,А в павших листьях – зарево беды.

Не надо помнить то, что забывается,И верить, что созвездия не лгут.Птенцы небесВзрастут, крылатой стаей став,И сквозь тебя прочертят свой маршрут.

А уходить… Да что нам уходящее!Нам не туда. Не там. Не по пути.Всему черёд – подумай, пережди…

Крыльцо, порог.Захлопни дверь скрипящую.

И в новый день – под небо, под дожди…

Опять любовь!Не урезонитВесну никто, хоть погибай!

Потоком диких дисгармонийНас окатил крикливый май.

Гром зарычит – и не до смеха!Запомни боль, а жуть – забудь.Страстям сестра, судьбе помеха,Неутолимая, как эхо,Весна всему укажет путь.

Ветрам назначит ритм и скорость,Мечтам отмерит по делам,И, возвратив озноб и хворостьЗиме, вернётся в тарарамФатальных ливней – и рассудитКому чадить, кому гореть,Кому – уйти…

Но мы не будемОб отплывавших сожалеть.И вняв любви, ночам, рассветам,Слезам и плачам – мы уйдём

За безрассудным первоцветом,В просветМеж небом и дождём.

Забытых книг остывшие страницы,Как трудно им к себе нас повернуть!..

Уйдёт январь,Февраль угомонится,А мне всё так же длиться и томиться,Вникая в книжный вымысел и сутьЗимы –С её обвалом и обломомЖеланий, планов, торопливых дел,С её метельным стоном и уклономК тому, что я совсем и не хотел.

А позже, по весне, вникая в радостиБеспутных гроз во громе и гульбе,Я оглянусь да и взгляну – осталось лиХоть что-нибудь – в душе –Опричь усталости?

Хоть что-нибудь – для мудрости?..Для старости?..

И не поверю самому себе.

Не верь, что дуб не ведает печалиИ равнодушен к круговерти дней.Дубы мудры, но и они усталиОт желудей и зреющих идей.

Разбойный плющ оплёл твою калиткуИ повитель плетень переплела.Хоть измолиться, испоститься в нитку –Они всю ночь творят свои дела.

Настырны, но смешливы и нежадны,Грехов и бед не видя за собой,Они следят, как ты свой стих нескладныйПлетёшь,Стучишь по клавишам рукой.

Строчишь слова, пугаясь их значенья,Пытаясь обуздать их разнобой,Чтоб примирить с любовью нетерпенье,С рассудком мудрость, с мудростью покой.

Мой добрый Ангел –До чего ж нелеп он!..В пыли, в дождях… Ну не летай за мной!Мой путь – земной. Там и темно и слепо.И жизнь скупа, и время так свирепо,И пыль и зной, и бурелом лесной.

А над тобой –Простор и ветер неба,

И небо впереди и за спиной!..

Студёный вихрьСметает на обочинуС дороги снег, не дав ему растаять.Зима уйти торопится не очень-то…Что мне отдать ей? Что себе оставить?

Что раздарить ветрам, чтоб дольше помнили,А что снегам, чтоб легче забывали?Глаза твои дождями переполнены.Дожди твои простят меня едва ли.

Темным-темно…Пора, но как не хочется!В чертогах лета, за стеклом и сталью,Лишь мокрый снег…И льдится снежной тальюДуша,И не сбываются пророчества,

И радость завершается печалью.

Тропа слепа, крива,И не новаЗабывчивая оторопь в природе.

А где-то каплет с небаИ на взводеПодснежная тревожная трава.

И ледниковый тает в сердце лёд,И бредит чад лампад, и на исходеУщерб луны в тени окна, и бродитПо крышам ночь,И что-то происходит –

И что-то непременно происходит

В душе твоей,Где бездна и полёт.

Теряет осень цвет и очертанья,И смысл,Когда бестрепетной рукойБольшая ночь, всё просчитав заране,Творит покой, загаданный тобой.

И сущее готовится к зимеИ торит в хлябях намСвой путь растанный…

И отлучаются с ночных небес туманы

ПроверитьЧто и как там, на Земле…

Обэриутская лексика белых снов!

Справа дао, слева – разлом:Ломка, ислам, православные ламы,Слалом по спинам…ГиппопотамНочиРазлёгся, на душу твою наступил.И ни любви, ни объятий, ни крылЧто-либо сдвинуть…И сгинуть нельзя!

Эта стезяНе твоя,Но скользя,Но слезя,Она подошла тебе бы…

Падает снег с потеплевшего неба.

Нас осень осеняет тёплым светом,Но мы-то знаем – скоро холода.Ещё корпим мы здесь, на свете этом,Всё коротаем зимы и лета.

Всё мыслим о большом, но понемногуСмолкаем, начиная привыкатьК тому,Что нам ни дать уже, ни взятьИз короба надежд…И слава Богу!

И слава нашим давним временам,И свежим дням осеннего расклада,И холодам,И счастью снегопада,

И опустелым рощам и лесам,

Где жёлтый зимний лист –Твоя награда.

Скорей рассудок, а не сердцеОпределит тот самый путь,Где никуда тебе не деться –Ни тормознуть, ни повернуть.

Весы и чаши – всё у Господа,И гири – всё в его суме!

А сердце настучится досытаИ возопит, а время – бросово,И суета твоя барбосова,Осядет пылью там, вовне.

И что сказать себе и городуО жизни? Что цена ей – грош?Ну, избодался вусмерть смолоду,Всё норовил судьбу за бородуСхватить…

Но лучше не тревожьТой тишины, где слово – золото,Где память – зло, прозренье – ложь,Где о любви… ну, ты поймёшь!..

И зной свой, и озноб и дрожь,Вздохнув, безропотно вернёшь

Мерцанью звёзд, сиянью холода.

Избави, Господи,Нас от дурного сглазаИ доброты врагов и дураков!

Убереги от приворота, глаза,От холодов,Когда легко и сразуЗима накинет свадебный покров

На хмель в саду, на улицы и лицаТвоих подруг, любивших вся и всех,На этот наш почти безгрешный грехИзмен, забвений, краденых утех,

Где всё никакТоске твоей не спится,Где плачет Сыть –Ночной печали птица,

И не спешат от нас отворотиться

Ни Гамаюн,Ни Щур,Ни птица Стерх…

Сегодня ветрено и сыро,И на тебе – ну, нет лица!Изображаю мудреца –Пью чай, листаю «Розу Мира».

И от предвестий не укрыться:То Яросвет и Люцифер,То Свет высокого Единства,То наше горестное свинствоИ неизбежность Божьих Сфер…

А за окном недомогаетОблезлый куст дворовых роз,И на спасительный навоз –Опять его я не привёз! –Надежд он и не возлагает.

И пламенеет Роза Мира,И в небе ветрено и сыро,И стонет стылая квартира,Где всё небесное круша,Взопрев летает на ушах,Меж дымной кухней и сортиром,Грозя расправой Чёрным Дырам,

Твоя отпущенная с миром,Давно бескрылаяДуша…

Вечерний день,Печальник мой смиренный!Тиха река и ночь совсем близка.Меняя галс, уходят с лёгким креномГружёные дождями облака.

Взыграет выпь,Из камышей ответитБурчливый сом,И, веря в чудеса,

Всё ждёт любвиВ своей прохладе летнейВдоль старых плёсовЛесополоса.

Ничто не вечно – молкнут песни,С пути сбиваются дороги…

Опричь себя, совсем немногимМы дорожим.А что в итоге?

Нам Бог затем даёт болезни,Чтоб мы задумались о Боге.

Чтобы мольбыИ всхлипы-слёзыПлакучих ив – всё стало даньюТвоей скупой, как подаянье,Судьбе,Когда осенней ранью

Взлетят последние стрекозы,

В твоёПоверивПокаянье.

Будь осторожен: относись рачительноК словам – они волшебники и маги!Простая мысль становится значительной,Когда её распишешь на бумаге.

И чуткость слов, их тайная отчётливость,Нам явят и мольбу, и Божий зов,И дух родной земли, и нерасчётливость,И к родине предвзятую любовь…

И что нам галактическая дальностьТех звёздных дыр, чьи чёрные кострыБезверьем нас морочат до поры!

Мы, всё-таки, достаточно стары,Чтоб знать:Господь – такая же реальность,

Как мир земной и звёздные миры.

ВосторгиИ ночные вдохновеньяЛюбвиНе возглашай, не славословь:Об очень тихий камень преткновеньяОна споткнётся, Вечная Любовь.

И будут феврали, ручьиИ таяньеСугробов,И готовность всё забыть…

И дни твои,Где горечь и раскаянье,И боль,

И ничего не изменить.

Ну, скажем, дождь… Нет, первый снегИ мокрый запах луга!

А время замедляет бегИ умудряет вся и всехУнять, умерить свой разбегИ возвратиться на ночлегВ свою шалаш-лачугу,

В тот самый рай свой, где в снегах –Да нет, в дождях и травах! –Дыханье неба на губахИ прель плодов, и пух и прахЦветов в слезах-отравах,

И первый снег – он в душу вхож,И понят, и услышан…

Пусть будет снег!

А всё же дождьМне и вернейИ ближе…

Исцелимы ли скудость – и скупость,Если жизнь уже вся за плечами?

Невезение – кара за глупость!

Опоённый слепыми дождями,Старый тёрнНадломился и рухнулПод обильем ветвей и плодов.

Вот и дожили до холодовНаши внуки!

И хватит ли рук намИ ума,Чтобы вынести тяжестьТой небесной водыИ огня,

Где своё невезенье кляня,

Старый тёрн,Кочевряжист и кряжист,Пал в траву в завершение дня.

Не надо бояться жить иначе,Не надо бояться любитьСвой дымный, свой зимний,Свой стынущийОчаг,Паутинную нитьПростудной, прилипчивойМороси,Растерянность брошенных ив –

Весь этот багряный размывОсенних закатов,Что вскоростиУгаснутИ в горестной горести

Покинут нас, всё позабыв…

Наука объяснит, она умеет:Всё это так, а не наоборот!

Два полушария в мозгу твоём – и вотОдно всё больше чувствами берёт,В другом же рассужденья и расчёт,И светлы мысли теплятся и тлеют.

Ну а душа, в житейском оптимизмеУверовав в бессмертие своё,То пачкает младенчески бельё,То воспаряет, удивляясь жизни.

И соскользнуть с орбиты не умея,Влекомая в свой заданный полёт,Таращится, пугается и льнётК земным твоим следам –И цепенеет,

И, угасая, теплится и тлеет,

И счастлива,Что всё-таки живёт…

Исполнится надежды и отвагиЛюбовь твоя, когда, ну хоть в стихах,Пусть вкривь и вкось, и вовсе кое-как,Хоть на клочке обёрточной бумаги,Но ты её удержишь!..

И разъятыТогда все путы сбившейся судьбы,И простодушной ланью ворожбыСам не поймёшь,Как будешь в полон взят ты.

И жимолости мреющее рденьеРасскажет вновь как те две капли зла,Что, видно, для меня ты берегла,В траву упали – там, где наши тениОстались, чтобы выгореть до тла –

Там, где стихамНи крова, ни угла,

Лишь слов и снов гремучая зола,

Прохлада и нектарТвоих коленей

И бёдер помрачительная мгла.

В небесных кронахГаснут звёзды-листья,Не хватит спичек вновь их зажигать!..

С дурным вином пузатая канистраШипит, себя готовая взорвать.

И нет надежд на что-либо иноеВ чреде ветров, туманов и дождей.Лишь пыль-ковыль да марево степноеЕщё мелькнут воспоминаньем знояО той любви,Что не ушла со мною,Осталась здесь, чтоб в зимнем непокое

Хранить тебяИ сберегать былое –

И нет её печальней и верней.

«Мы как птицы из стаи турманов –нас и в золотую клетку не посадишь.»Светлана Макарова. «Птицы из стаи турманов»

И пусто на душе,И за душой прохлада.За окнами гроза пускает пузыри:Рычит на небеса, льёт ливни без оглядаИ громко о своём с богами говорит.

Ну, что нам загадатьИ что ещё придумать?Иной разрез крыла, пера иную стать?Забился на чердак вихрастый белый турман,Успев на всём лету усвоить и понять,

Что счастье – сплошь гроза,Любовь – полёт сквозь ливниЗа семь земных небес в сиреневом дыму –Туда, где дом и сад,И на заборах пивниГорластые твои вникают в кутерьму

Несбывшихся надежд – отчаянных и шумных,Взывающих прощать,Терзаться, сострадать…И рядом небеса,И ты. И белый турман,И мимолётных птиц вся ангельская рать…

«Как странно, но вечер в тот день не настал,Хоть солнце на западе село беспечно.Художник картину свою дописал –И просто ушел…»Ирина Глазырина. «Возвращаюсь к себе»Под мелким,Под мерзким дождикомВам сладок табачный дым.Завидую всем художникам,Но больше всего – плохим.

Куражится осень, кружится,Невиданная досель.И кажется вам ненужностьюРазмытая акварель.

Снимаются краски ножиком,Останется холст пустым.Завидую всем художникам,Но больше всего – плохим!

Загадочной, странной, сказочнойЗавидую их судьбе:Завидую за несказанность,Что носят они в себе.

За все огрехи было на орехиС тобой не раз нам!..

От себя устав,Я вновь свои заиленные рекиЗабытых слёз пересекаю вплавь.

И жду, что там,Где так телесны тени,Там, где лишь боль себе находит кров,

Нам будет вновь дано начать с азов…

И обретёт земное тяготеньеТвоя – давно небесная – любовь.

Никто о том не знает, кроме Бога:Ещё не время нам понять сполнаТвоя ли предугадана дорога,Твоя ли предуказана страна.

Гадать о том никто не правомочен.

Но тополиным пухом облетев,Мы будем помнитьПлач стрекоз полночных,Любовь дождей,Печаль пустых обочин –

И этот вечныйБлаговест дерев…

Дополнительный материал к электронной версии сборника