Американский ниндзя 1-2 - Холланд Майк
То, что произошло дальше, показалось губернатору невероятным, да и у инспектора Сина от удивления словно изменился разрез глаз.
Неожиданно резким движением, без всякого предупреждения Кэмоно упал на одно колено, одновременно его правая рука дернула за рукоять, клинок блеснул, описывая в воздухе дугу; по покрытию арены пробежали морщины — и острый конец лезвия вошел одному из сомкнувшихся вокруг Зверя ниндзя в живот. Согнувшись, тот невольно сделал несколько шагов. Кэмоно вскочил, обрушивая ниндзя-то ему на спину. Яцура рухнул на пол и забился в мелкой судорожной дрожи, по его телу заходили волны, заставляя его изгибаться дугой, как эпилептика, но агония быстро пошла на спад. Двое крайних ниндзя подхватили труп и поволокли за ноги прочь. На красной ткани не осталось следа: быть может, из-за цвета, а возможно, ее и вовсе не было.
С легкой полуулыбкой Кэмоно погладил острый край заточенной стали пальцем, и клинок вернулся в ножны, быть может, не столь эффектно, как выскочил оттуда, но не менее быстро, и снова Кэмоно остановился на арене, будто забывая о необходимости «выступать» или что-либо вообще делать.
Как и в первый раз, его стояние на месте длилось недолго.
Повинуясь неслышному приказу, один из стоящих по периметру ниндзя сорвался с места и бросился на него. Тотчас меч вылетел из ножен, столкнулся в воздухе с другим, издавая характерное звучание вибрирующего металла; затем последовал ответный удар, ниндзя защитился и атаковал снова. Кэмоно отбил второй удар с той же легкостью, прыгнул, поворачиваясь на лету и пропуская слишком разогнавшегося противника под собой. В следующую секунду он уже держал яцура за плечи, прижимая лезвие к его горлу.
Инспектор Син часто-часто заморгал.
На арене происходило что-то не то. Сколько бы денег ни брал Син от Лео, какие бы махинации ни соглашался прикрывать, но одно дело было препятствовать расследованию и отправлять за решетку излишне любопытных ищеек-любителей, а совсем другое — стоять и наблюдать, как рядом, на сцене, у всех на глазах совершается убийство за убийством. Можно ли было придумать зрелище, более тягостное для полицейской души?
Не лучше чувствовал себя и губернатор. Противный липкий страх завладел им целиком, он принялся озираться по сторонам, ища ответ, как и почему творится такое безобразие, но Деррек даже не заметил его испуганного выражения: глаза Льва были прикованы к арене. Начал озираться и Син, но порывисто, нервно, как человек, просто не верящий своим глазам.
Тем временем ниндзя-то Кэмоно снова пришел в движение, аккуратно скользя по шее пленника. Лезвие надрезало живую плоть и принялось входить в ее толщу, углубляясь все дальше. Затем с арены донесся булькающий звук, после чего Кэмоно выдернул потускневший от крови меч и полуотрезанная голова ниндзя-яцура откинулась назад, обнажая широкую рану.
Еще через мгновение ниндзя-то взмыл в воздух и прочертил дугу, устремляясь к одному из ниндзя. Кончик лезвия вынырнул из спины, продырявив перед этим ребра и легкие, а Кэмоно продолжил свой смертоносный «обход».
Третий… нет, четвертый ниндзя потянулся к своему оружию, но вытащить меч не успел: рука Кэмоно перехватила выдвинувшуюся вверх рукоять, и меч, крутнувшись вместе с новым владельцем, впился в плечо, разрубая его до груди.
Затем Кэмоно снова замахнулся — теперь в движение пришли сразу оба ниндзя. Похоже, первоначально удар предназначался стоявшему слева, ближнему из них, но траектория меча резко изменилась. Кэмоно отпрыгнул и повернулся, встречая уже мчавшегося на него с поднятым клинком другого яцура. Тотчас Кэмоно ударил по спине седьмого противника (тот еще не успел вступить в бой активно — просто ждал своей очереди, но оказался слишком близко, чтобы Зверь упустил свой шанс), скрестился мечом с восьмым и отлетел в сторону, к девятому
Девятый, должно быть, извлек кое-какие уроки из трагической кончины своих генетических братьев и потому сменил тактику. Его меч трижды подряд просвистел на высоте нескольких сантиметров от пола, стараясь подрубить Кэмоно ноги, но тот всякий раз взмывал вверх, сгибая ноги в коленях, затем резко упал на них, придвигаясь к девятому ниндзя вплотную и оказываясь сразу вне пределов опасной досягаемости. Локоть девятого ниндзя безвредно ударился в плечо Кэмоно, но ниндзя-то выпал не от этого удара. Ниндзя скрючился, когда сталь вошла ему в живот, и рухнул на пол.
Кэмоно развернулся, не вставая скользнул по полу, отталкивая от себя мертвое тело, и встретил ударом того, с которым уже успел обменяться выпадами раньше, правда, походя, не всерьез. На этот раз восьмому ниндзя не посчастливилось — и еще одно тело задергалось на алом покрытии, медленно затихая.
Кэмоно встал — снова на него бросились двое, и снова они сделали это с разных сторон. Меч первого отскочил, наткнувшись на блок. Другой, одиннадцатый по счету, если учитывать время вступления в бой, занес меч над головой сразу обеими руками, должно быть, решив противопоставить ловкости Кэмоно силу. Тотчас настоящий ниндзя развернулся к нему боком и, перехватив рукоять двумя руками, направил клинок наперерез атакующему Ниндзя-яцура прыгнул, кувыркаясь через опасное препятствие, приземлился на ноги, но выпрямиться полностью не успел: меч Кэмоно догнал его сзади, разрубая позвоночник. Выдернув клинок из раны жертвы, Кэмоно огляделся, несколько расслабляясь…
«Да что же это такое? — ужаснулся коротышка-полицейский. — Это скольких же он уже убил? Десятерых? И это — только при мне… Ну и дела же тут делаются… Куда бы мне смыться?»
Меч в руках Кэмоно принял вертикальное положение и снова вошел в спину поверженного ниндзя, прекращая его агонию. Клинок так и остался в теле, но он теперь не был нужен Кэмоно — новый стремительный бросок поставил его перед двенадцатым ниндзя, уже сжимающим свое оружие в ожидании боя. Дождался он одного: резким движением Кэмоно выхватил его ниндзя-то, схватив разом за обе руки и, успев проделать еще одно мгновенное действие — выдернуть зубами шашен и без всякой трубки метнуть его в тринадцатого, — затем провел подсечку, сбив наземь четырнадцатого, и ударил мечом его бывшего владельца, двенадцатого, оставив в ране и этот меч. Один из еще уцелевших противников замахнулся своим ниндзя-то, но Кэмоно перескочил через него и переместился ближе к нападавшему, поворачиваясь и зажимая его клинок локтем. Удар коленом завершил дело. Кэмоно быстрым взглядом оценил обстановку: арена почти опустела, то тут, то там валялись трупы. Через секунду он уже знал кратчайший путь к победе, изящный, как красивая комбинация в бильярде. Кэмоно кувыркнулся, подхватывая выроненный кем-то из яцура нож, на выходе из кувырка метнул его в шею поднявшемуся, продолжил бег; поравнявшись с одним из убитых, выдернул торчащий из его спины ниндзя-то и, дождавшись, когда шестнадцатый по счету ниндзя замахнется сверху, поразил его в пах. Почти сразу же к нему бросился семнадцатый — и повалился на арену с пронзенной грудью. Пока он падал, меч выскользнул из его судорожно выпрямившихся и забившихся в странном танце пальцев — настоящий ниндзя подхватил оружие на лету.
«Семнадцать человек… Боже мой! — продолжал между тем ужасаться инспектор Син, то бледнея, то и вовсе серея от волнения. — Да за все время моей работы в Парадизе не насчиталось бы столько убитых! А даже если бы и насчиталось — виданное ли дело, чтобы людей убивали вот так, пачками? В хорошенькое же дерьмо меня втянули…»
Теперь у Кэмоно оставался только один противник — один клинок против двух, зажатых в его собственных руках.
Не прилагая особых усилий, Кэмоно отбил первый удар, скрестив мечи, и поймав чужое лезвие, как в ловушку, отшвырнул его обратно. Он сделал шаг вперед — ниндзя-яцура отступил — замахнулся справа, позволяя своей жертве остановить один из мечей, и тут же достал его слева, разрубая ребра.
Представление завершилось — Кэмоно понял сразу, что и восемнадцатый ниндзя уже мертв, но для эффекта следовало поставить логическую точку. Прежде чем яцура упал на пол, Кэмоно выдернул ниндзя-то из его раны и вогнал сразу оба меча мертвецу в грудь сверху — словно заколол заваленного кабана.
