Американский ниндзя 1-2 - Холланд Майк
Ирония судьбы заключалась в том, что свое оружие Джо получил от налетчиков. Входя в роль «ремонтной бригады», они для правдоподобия разложили вокруг кучи песка дорожный инструмент. Ручной каток, флажки ограждения, лопата…
Конечно, за доли секунды лопата не могла приобрести ни нового имени, ни вида, но стоило Джо взять ее в руки, подхватив буквально на лету, как из рабочего инструмента она превратилась в оружие ничуть не менее серьезное, чем все вышеперечисленное.
Впрочем, противник Джо тоже умел проделывать подобные метаморфозы с бытовыми предметами: древко нашло на древко, металл стукнулся о металл.
Удар, выпад, блок — Джо сделал кульбит и получил возможность дотянуться до незащищенной спины черного. В следующую секунду перед его глазами возникла чья-то рука с пистолетом, затем она исчезла и только сталь чиркнула по асфальту, отлетая в сторону.
Откуда-то издалека донесся крик убегающей Патриции — даже сейчас девушка не могла заставить себя двигаться молча.
Джо остановился — больше в пределах его досягаемости никого не было; зато один из лучников успел пустить стрелу. Джо перехватил ее на лету, сломал о колено и зашвырнул обломки в кусты — он не видел смысла оставаться на месте драки: Патриции требовалась помощь, одна она вряд ли сумела бы уйти мало-мальски далеко.
Джо догнал девушку в считанные мгновения, обхватил за плечи и повлек за собой, прежде чем им вслед успели открыть стрельбу.
Собственно, стрельба так и не началась — лишь несколько луков вскинулись и замерли, так и не выпустив стрел: слишком быстро таяли среди листьев светлые пятна.
Человек с восточными глазами поднял вверх руку, призывая к вниманию. Его приказ прозвучал коротко и спокойно; вместо командных ноток в голосе, которые так любят европейцы, ему достаточно было почти незаметного движения бровей:
— Убить их.
Шестеро «демонов» поднялись из своей ритуальной стойки и все так же безмолвно вошли в травяное и лиственное море.
Проводив их взглядом, сэнсей[5] ниндзя повернулся в сторону сержанта и солдат, вторично покорившихся налетчикам. Шофер Чарли пошатывался — еще от первого удара у него раскалывалась голова.
Дуло винтовки заглянуло сержанту в глаза, толстяк Ринальди часто задышал, его глазки забегали.
Сэнсей ниндзя сурово сдвинул иссиня-черные ленточки бровей.
Сержант приоткрыл рот, на его лице был написан испуг.
— Хватит, мы сдаемся! — крикнул он, зажмуриваясь.
Возможно, ниндзя и усмехнулся под маской, но по открытой верхней части лица понять его истинное выражение было невозможно. Он сделал в воздухе неопределенный жест рукой, и тотчас Чарли и сержант оказались выведенными из-под прицела. Вместо этого приклады винтовок стоявших за их спинами налетчиков (и ниндзя, и «ремонтники» уже смешались в общую кучу) плашмя прошлись по ребрам американцев, выбивая мысль о возможном сопротивлении. Затем пленных подтащили к ближайшей машине.
Черный сэнсей прищурился и послал короткий взгляд в сторону леса. Джунгли молчали, словно проглотили и беглецов, и их преследователей навсегда.
В руке одного из ремонтников блеснул «кольт», и его дуло уперлось сержанту под дых.
Ринальди не был трусом. Мало того, еще секунду назад он верил, что бандиты непременно его пощадят, но достаточно было одного взгляда мерцающих непонятным блеском узких глаз, чтобы уверенность сержанта улетучилась.
От человека в черном можно было ожидать всего, чужая жизнь имела в его глазах не большую ценность, чем сорванный с дерева листок, и неважно, кому она принадлежала — врагу или союзнику. Сама смерть бесстрастно смотрела на сержанта раскосыми глазами, в которых ничего нельзя было прочесть — ни помилования, ни приговора. Если ниндзя и медлил, то лишь потому, что, должно быть, высчитывал сейчас одному ему ведомую выгоду.
И когда он, наконец, прекратил разглядывать Ринальди, то не потому, что ему не хватило терпения. Просто ниндзя решил, что настало время вести допрос: именно сейчас, ни секундой раньше или позже
Кольт толкнул сержанта сильнее — начинался серьезный разговор.
— Кто этот парень? — кивнул ниндзя в сторону леса.
«Вот так вопрос…» — обмер сержант.
— Я не знаю… — Ринальди охнул; ему показалось что дуло, крутнувшись, сдвинуло его внутренности сквозь брюшную стенку.
— Кто это?
Японец говорил по-английски правильно, без акцента, но как-то механически, не интонируя фразы.
«Будь проклят этот новичок!» — выругался про себя сержант.
Он не знал, что следовало ответить. Даже фамилия Джо выветрилась из его памяти; затягивание же паузы, как и молчание, могло оказаться фатальным.
— Я не знаю, — быстро повторил он, бледнея, — он у нас новичок… Честное слово!
На этот раз, видно, ниндзя все-таки усмехнулся — прищур его глаз слегка изменился.
— У него большой талант, — сказал сэнсей, теряя к сержанту всякий интерес.
О чем он думал в этот момент? Кто знает… Его и без того узкие глаза превратились в едва различимые щелочки, на желтоватом лбу прорезалась морщина.
Ниндзя снова смотрел в лес, словно мог наблюдать отсюда за ходом преследования.
Лес молчал. Лес не хотел отвечать черному сэнсею.
* * *Джо не ждал благодарности от Патриции: он давно успел убедиться, что это чувство встречается в людях слишком редко, чтобы на него стоило делать свои ставки, — тем более, имея дело с такой особой, как «принцесса».
Помогать ей было глупо с самого начала. Казалось, Патриция заботилась лишь о том, как принести и себе, и всем окружающим максимальное количество неприятностей. Как только дорога скрылась из виду, на девушку что-то нашло — она болтала, не умолкая. «Идиотизм» ее поведения просто не укладывался в голове Джо, и с каждой новой секундой он все больше убеждался, что имеет дело с ненормальной.
— Куда вы меня тащите? — все громче возмущалась Патриция, дергаясь в его руках. — Прекратите немедленно это безобразие! Что вы — себе позволяете, рядовой? — На миг она замолкла, уворачиваясь от попавшейся навстречу ветки, затем продолжила свой бесконечный монолог: — Я и сама могу о себе позаботиться! Да отпустите же вы меня!..
Джо только плотнее стиснул зубы. Разбирайся он немного получше в слабостях человеческой натуры, он уже понял бы, что у «принцессы» истерика, и, вероятно, прекратил бы ее словоизлияния хорошей пощечиной. Однако психика самого Джо была слишком устойчива, чтобы он мог догадываться о нюансах женского сознания.
Слух Джо быстро привык к ее «звуковому сопровождению» и приспособился отличать посторонние от него звуки. А они имелись: то птица вспархивала с насиженной ветки, хлопая крыльями; то щелкали, задевая друг друга, твердые листья; то сзади раздавался еле слышный, но именно поэтому подозрительный шорох — словно кто-то шел по лесу вслед беглецам.
Именно последний звук и заставил его насторожиться.
Собственно, Джо ожидал погони. То, что она следовала по пятам не столь явно, только осложняло ситуацию: значит, шли профессионалы. Не полууличные бандиты, чья сила заключалась главным образом в наглости и умении более или менее вовремя нажать на курок, а люди, привычные к лесной охоте.
— Нет, ну сколько это может продол… — и рука плотно закрыла Патриции рот.
Дочка полковника возмущенно пискнула, но звук получился невыразительный и слабый — его вполне могла издать птица или лесная мышь.
На секунду Джо замер, стараясь поточнее вычислить направление движения преследователей, затем метнулся в сторону, увлекая девушку за собой. Они упали на прошлогодние листья под большой куст лопухоподобного растения; девушка сделала попытку вырваться, но Джо держал ее крепко.
Они отскочили вовремя — гибкая лохматая ветка отодвинулась с шуршанием, и на тропинке возник ниндзя. Еще одна черная фигура выросла у него за спиной. Увидев преследователей, Патриция вздрогнула и замерла в руках Джо, став сразу покорной и послушной.
