Вован-дурак. Киносценарий (СИ) - "Bobruin"
На воду плюхается небольшая подводная лодка, в которую Гарик и забирается.
ГАРИК: А как править-то, и не спросил, как тот грузин из анекдота, мащина купиль, права купиль, ездит нэ купиль...
Гарик видит в иллюминатор рубки, как Флёр выскакивает из воды, словно ошпаренная.
ГАРИК: Эх, ладно! Как там мне Ваня советовал... По щучьему велению, по моему хотению...
Намораживается ледяной коридор, в который Гарик на лодке и проваливается, и скользит по воде и льду вниз ко дну озера. Там под большим ледяным куполом видна статуя рыбы с руками и головой, к хвосту которой привязана маленькая вейлочка, а также Рон Уизли со следами ожабления на морде лица. Рядом в луже барахтается жабообразный субъект – местный шаман.
ШАМАН: Однако, что тут делает бесхвостый сверху? Пришел взять пару уроков подводного плавания?
ГАРИК: Тут одного человечка вытащить надо. Родственники наверху будут сильно переживать.
ШАМАН: Мы их не любим, однако! Они называют меня скользкой болотной жабой, однако! Бесхвостые – нам не друзья, однако!
ГАРИК: Э, рыло! Ты, похоже, тут шаманом трудишься? А ну отдавай девчонку, и я пошел!
ШАМАН: Это не твоя бесхвостая, однако! Тебе приготовили кое-кого другого, однако!
ГАРИК: То не совсем человек. Видал на его шкуре бородавки и пятна?
ШАМАН: Какие бородавки, однако?
ГАРИК: Неужели у вас еще не знают? Наверху гуляет болезнь, превращающая людей в жаб. Вот этот вот кадр уже болеет.
ШАМАН: Так этот бесхвостый – он типа будет один из нас, однако?
ГАРИК: Вот именно. Так что давай договоримся, я тебе жабочеловека, ты мне девчонку. С ним делай, что хочешь, я с его начальством никаких дел не имею. Устраивает такой обмен?
ШАМАН: Устраивает, однако! Забирай девчонку, однако!
ГАРИК: Спасибо!
Гарик отвязывает вейлочку от статуи, и затаскивает её в подводную лодку, захлопнув люк за собой. Тут же купол схлопывается, и вода захлёстывает всё кругом. Гарик включает всплытие и поднимается на поверхность, всплывает посреди озера и медленно гребёт в сторону парохода «Ленин». Там на палубе уже видят результат, подают стрелу крана и поднимают подводную лодку на палубу. Гарик вылезает из люка, его тут же обступают все.
ВАНЯ: Ну, ты молодчина, Гарик!
СЕРЁГА: Как ты только додумался?
ГАРИК: Так с вашей же помощью. Врача позовите.
СЕРЁГА: На кой тебе врач?
ГАРИК: Да не мне, а девчонке, что я со дна поднял. Вода-то холодная, чай, не май месяц на дворе.
Серёга убегает и приводит врача, который принимает из рук Гарика закутанную в одеяло вейлочку. Тем временем на палубу врывается Флёр.
ФЛЁР: Габ’иэль? Вы не видели Габ’иэль? О, Габ’иэль!...
Флёр вырывает свёрток с сестрой из рук врача и бормочет что-то по-французски.
КОМИССАР: Как прикажешь тебя понимать, а, Гарик? Чего ты взялся вытаскивать не своего?
ГАРИК: Так там «моих» и не было, тащ комиссар. Мои все здесь.
КОМИССАР: Так кого ж тебе подсунули?
ГАРИК: Как я выяснил там внизу, премудрый директор определил мне в объекты «спасения» рыжего нехорошего человека с враждебного нам факультета, ну, Вы помните, я рассказывал.
КОМИССАР: Ага, значит, шестой братец тех двоих изобретателей, которого они сами же и чморят по полной?
ГАРИК: Он самый. А теперь вспомните эпидемию ожабления.
КОМИССАР: А, ты это имеешь в виду. Это ж потому твой второй конкурент с турнира вылетел, из-за того, что в жабу превратился.
ГАРИК: Вот именно, тащ комиссар. И среди его сокамерников ещё много было таких, кто пятнами по тушке пошел и потом все каникулы пролечился. Не знаю, насколько сия болезнь заразна, но лично мне их трогать что-то не хочется.
КОМИССАР: Правильно. Лучше перебдеть.
ГАРИК: Так что, тащ комиссар, кого смог, того и вытащил. Во всей этой истории только девчонка ни при чём. Тем более что, насколько я понимаю, ее сестра добраться до неё так и не смогла. Чем смог, тем помог…
КОМИССАР: Конечно, ты правильно сделал. В общем, так. За то, что живой вернулся, да еще и новую модель диверсионной подлодки нам притащил, объявляю благодарность.
ГАРИК: Служу Советскому Союзу!
КОМИССАР: Хорошо служишь, так держать!
Тем временем Флёр оттаивает, Ваня подносит ей большую кружку чая с коньяком, отчего Флёр хочет спать, Ваня же уводит её в каюту. На причале собирается целая делегация во главе с Дамблдором, однако, они не могут попасть на палубу из-за того, что часовой наставляет на них автомат. К ним выходит Никонов.
НИКОНОВ: Что такое? Почему мешаете?
ДАМБЛДОР: Вы задерживаете оглашение оценок и срываете тем самым ход Турнира!
НИКОНОВ: Мне сначала надо со своими разобраться, а то мой чемпион, похоже, только один и добыл пленника.
ДАМБЛДОР: Добыл, но не своего!
НИКОНОВ: Так вы ж ему врага подсунули, да еще и ожабленного. Кого ещё он должен был бы вытаскивать?
Дамблдор, Никонов и Бэгман, переругиваясь, добираются до судейского стола, сюда же спустя какое-то время приходят Гарик, Дора и остальные.
БЭГМАН: Дамы и господа! Позвольте сообщить вам, что судейская коллегия приняла свое решение по поводу оценки участников второй задачи! Итак, Флёр Делакур, академия «Шармбатон»! Она продемонстрировала нам владение заклинанием головного пузыря, но не смогла добраться до своего заложника. Итог мисс Делакур – двадцать баллов.
Француженки вяло аплодируют, на их лицах недоумение по поводу отсутствия в наличии самой Флёр.
БЭГМАН: И второй чемпион, Гарри Поттер, выступающий за сборную команду Советского Союза! Он использовал неизвестное в школьных традициях колдовство со сложным созиданием объекта, вкупе с заклинанием заморозки это помогло ему стать первым, кто добрался до заложников, и единственным, кому удалось поднять заложника на поверхность! На претензию, выдвинутую руководством школы «Хогвартс», что советский Чемпион не стал спасать приготовленного для него заложника, руководитель советской команды мистер Никонофф сказал, что во избежание заразиться ожаблением мистер Поттер старается избегать контактов с представителями факультета Слизерин. Что ж, подобную брезгливость осуждать не нам, а пока результат мистера Поттера составляет двадцать восемь баллов!
Теперь аплодирует советская команда, а Дора снова целует Гарика. Дамблдора при виде этого снова перекашивает от злобы.
БЭГМАН: Третья и последняя задача Турнира состоится на закате двадцать четвёртого мая! Первоначально мы хотели провести её в июне, но по требованию наших советских гостей перенесли на месяц раньше, поскольку в России двадцать пятого мая уже начинаются летние каникулы. До встречи в финале Турнира!
НИКОНОВ: Гарик, слыхал? Двадцать четвёртого мая последний этап тебе, а двадцать пятого мы уходим домой.
ГАРИК: Слыхал, Степан Григорьич. Будем тогда собираться, чтобы в срок уехать отсюда.
НИКОНОВ: Вот-вот...
Кадр меняется, снова гостиная хаффлпаффского общежития, Гарик беседует с Сириусом.
СИРИУС: Ну чё, крестник, собираешься лыжи смазывать отсюда? Правильно делаешь. Потому что я следом за тобой отсюда сдёрну.
ГАРИК: Что, Бродяга, ты тоже в Россию собрался?
СИРИУС: Представь себе, да! Помнишь, когда мы с Эми поженились, то поехали в свадебное путешествие по континенту. Заехали в числе городов в Прагу, старинный город, чище намного, чем Лондон когда-либо был, и там я с русской братвой познакомился, в одной пивной пиво пили... (восхищённо поднимает глаза и вздыхает). Так вот, братва оказалась из города Ростов-на-Дону, так пригласили нас туда приехать. Там же и договорились, что участок мне присмотрят, да дом поставят, пока я буду здесь свои дела доделывать да всё распродавать. Выведу заодно все наши с тобой капиталы из «Гринготтса», да к себе в подвал положу, пусть лежат, целее будут. Эми, кстати, тоже собирает бумаги на уход из Аврората, так что скажи Доре, что, пока есть возможность слинять малой кровью, этим надо воспользоваться.
ГАРИК: Передам, Бродяга, обязательно.
СИРИУС: А то вижу я, какими глазами она на тебя смотрит. Чё, закадрил её всё-таки?
