Эвтаназия, или Последний парад - Афанасьев Игорь Михайлович
— Пусть орёт! — махнул рукой Майкл. — Мест свободных — почти нет.
— А имидж? — зашагал по палубе Алекс. — Кстати, что будем делать с этой миллионершей из Нью-Йорка? Она претендует на каюту-люкс.
— Какого чёрта ехать из Америки в Одессу, — развёл руками Майкл, — если у них это можно сделать в штатах?
— Ты не понимаешь! А ностальгия? Увидеть Одессу — и умереть!
— А что она платит?
— Отдаёт кондо в комплексе Ошеана, на Брайтоне. Цена — полтора лимона.
— За такие деньги я ей свою каюту уступлю, — усмехнулся Майкл и обернулся в сторону отца Евлампия, громыхавшего с берега пушечным голосом.
— Может ему денег на Храм дать? — нашёл простое решение вопроса Алекс.
— Да включи ты музыку погромче! — нашёл ещё более рациональное решение Майкл.
«На теплоходе музыка играла…» — понеслось над гладью Чёрного моря.
Три топ- модели лениво и цинично танцевали перед Алексом и Майклом.
* * *Огромный киевский ресторан был закрыт для посетителей.
По ресторану расхаживали розовые фламинго и пара павлинов, которых отгоняли от небольшой группки в центре ресторана официанты в белых фраках.
На эстрадной площадке тихо напевал Саша Розенбаум, а рядом ждал своей очереди Гарик Кричевский.
Человек десять мужчин в костюмах от «Версачи» восседали вокруг уставленного деликатесами стола, и пили чифир из металлических кружек.
Наколки на руках с энциклопедической точностью повествовали о степени заслуг каждого из присутствующих перед воровским миром — люди все были уважаемые.
— Смотрящим будет Череп, — отхлебнул чайку седой. — Общак не обижай, живи по понятиям.
— Не гони, Корень, — вытер скупую мужскую слезу Череп, — ты ещё оклемаешься! Не время тебе… Ты же последний на всю страну «в законе»!
— Тихо, пацан, — аккуратно поставил кружку на стол Корень, — мне решать. Уходить нужно вовремя. Никогда менты и фраера не увидят Корня в инвалидном кресле!
Ветераны зоны подняли стаканы, и выпили до дна.
Розенбаум и Кричевский запели дуэтом.
* * *Нечитайло взбежал на мостик и доложил капитану Кожанову:
— Николай Николаевич! Тут неувязочка вышла.
— Что такое?
Подоспевший Гузь пояснил:
— Стали мы открывать оружейные погреба, а там — полный боекомплект!
— То ли забыли вояки, то ли прошляпили, — предположил Луценко.
Капитан задумался, посмотрел на моряков и отдал распоряжение:
— Шум не поднимайте. Если начнутся разборки — рейс задержат. Выйдем в открытое море — сами решим вопрос.
Звук подвесного двигателя привлёк внимание всех, кто стоял на мостике.
— Вам чего здесь нужно, девушка? — капитан Кожанов недоумённо смотрел на маленькую узкоглазую девчушку, которая ловко карабкалась по штормтрапу на борт с пришвартовавшейся моторной лодки. В лодке сидели два старика в меховых чунях, с охотничьими ружьями за спиной.
— Мне? — подтащила за собой меховую сумку девчушка. — Мне нужен хозяин, однако.
— Хозяин чего, однако? — усмехнулся капитан.
— Хозяин лодки! — уверенно отвечала девчушка.
Гузь, Луценко и Нечитайло дружно рассмеялись.
— Ну, я хозяин лодки, капитан Кожанов, — представился капитан.
— Нет, ты — капитан. А мне нужен тот, кто начальник эвтаназии.
— А, — покачал головой капитан, — зачем это тебе начальник эвтаназии? Тебе ещё жить и жить!
— Нельзя мне жить, я чукча, — девчушка махнула рукой старикам и те отошли на малых оборотах.
— Э, куда это они? — забеспокоился Нечитайло — Ты что это, сдурела? Эй, мужики, вы куда? А-ну, назад! Заберите её отсюда!
— Назад не будет, — строго возразила девушка, — они домой пошли.
— Куда — домой? — не понял Луценко.
— На Чукотку, — пояснила девушка, — меня привезли — и назад.
Чукчи прибавили оборотов, и лодка пошла быстрее.
— Вот, это на билет, — девчушка вытряхнула из мешка гору песцовых шкур, — сама стреляла.
— Да чего же ты хочешь? — никак не мог взять в толк Луценко. — Сюда молодым нельзя! Здесь собираются т, кому жизнь надоела!
— Мне надоела. — Положила руку на грудь девчушка. — Нет жизни. Все чукчи кончились, замуж не выйду.
— Как это кончились? — возмутился Нечитайло — Да у вас там сейчас Абрамович такую жизнь устроил!
— Абрамович — не чукча, — возразила девчушка, — я спрашивала. Абрамович хороший, а чукчи нет. Кого спрошу: — «Ты чукча?» Все говорят: «Нет! Ты что, сдурела? Я не чукча!». Значит я — последняя чукча. Я уйду — анекдоты кончатся, сказки останутся. В сказках чукча умный, сильный, охотник, мужчина. А сейчас — чукча глупый. Не хочу жить глупым чукчей.
Капитан переглянулся со своими матросами и покачал головой.
— Ситуация, — снял фуражку Кожанов. — Тебя как зовут?
— Маша, — спокойно представилась последняя чукча.
— Да, — Гузь приподнял шкурку и встряхнул её, любуясь переливами меха, — довели народы Севера — полный песец!
Чукотская лодка высоко задрала нос и ушла в только ей ведомом направлении.
— Ушли, — почесал затылок Нечитайло, — куда её теперь девать?
— Ну, Маша, — принял решение капитан, — давай так сделаем: мы тебя пока что, на камбуз пристроим, а там — видно будет.
* * *Георгис Константидис и высокий седой мужчина аристократичной внешности прогуливались возле гостиницы «Лондонская».
— Напрасно, напрасно вы отвергаете наше предложение! — нервничал Константидис. — В конце концов, вас никто не заставляет изменять собственное решение! Но вы же врач, вы же давали клятву Гиппократа! Мы уверены, что готовится чудовищное преступление! Вы обязаны попытаться спасти тех, кого ещё можно спасти!
— Для чего? — поднял брови собеседник. — Если люди не видят смысла в этой жизни — зачем им мешать? Тем более что есть такой редкий шанс — уйти красиво и достойно.
— И вам не жаль этих людей? — пошевелил усиками Константидис.
— Мне вообще не жаль людей. — Спокойно улыбнулся собеседник. — Люди — это тупиковая ветвь цивилизации.
— Ну, хорошо! — взорвался темпераментный грек. — Но вы, всё равно не попадёте на круиз без нашей помощи! Нет у вас ни денег, ни престижной квартиры! Это раньше вы были знаменитым хирургом, а нынче ложку не можете держать пальцами! Жена ушла, дети забыли думать о старом папочке, друзья исчезли, как привидения! Вы никому не нужны, доктор Баринов! Кроме нас…
Мужчина остановился, грустно улыбнулся, и согласился:
— Вот здесь — вы правы. Но в сыщики я не гожусь. Не те, извините, принципы. Будьте здоровы!
Мужчина вежливо раскланялся и пошёл в обратную сторону.
— Когда пойдёте собирать милостыню, — крикнул ему вслед Константидис, — становитесь у горбольницы. Там вас многие будут узнавать.
Баринов остановился, развернулся и подошёл вплотную к Георгису.
— Что я должен делать?
— Боже мой! — обрадовался Георгис и от волнения забыл русский язык. — Как это по-русски? «Сообщать», «информировать», «контактировать»…
— Стучать, — поправил его седой.
— Ну, зачем вы так? — огорчился Константидис — Считайте, что вы — профессиональный разведчик. И в том случае, если вы поймёте, что происходит нечто незаконное — вы должны просто позвонить к нам вот по этому мобильному телефону.
— А если всё будет в соответствии с законом? — сжал побледневшие губы Баринов.
— Ну, — развёл руками Георгис, — тогда становитесь в очередь последним!
— Никогда не думал, — вздохнул доктор Баринов, — что в конце жизни стану Штирлицем.
— Штирлиц, так Штирлиц, — потёр руки Константидис. — Нужна убедительная биография. Никто не поверит, что всемирно известный хирург решил… Ну, вы сами понимаете.
— Кто не поверит? — рассмеялся Баринов.
— Эти очень не простые ребята! — многозначительно поднял палец Константидис. — Легенда будет такая: вы — оперный певец! Солист Венской оперы! Потеряли голос, работу, славу… Ну, и так дальше. Мы за ваш билетик квартирку в Вене заложим.
