Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович
— Няня! — странным голосом выкрикнул Иоган, и за дверью что-то упало.
— Ненавижу! Ненавижу его! Ненавижу этот мертвый город! Ненавижу морковку со сметаной!
— Лиза! — Коля порывисто схватил ее за руку.
Он сидел на ее кровати за ширмой у окна. Толя пьяно спал, откинувшись на подушки, и сопел. Лиза инстинктивно отдернула руку. Коля неловко свел ладони вместе и опустил глаза.
— Прости, — сказала Лиза, рассеянно положила руку на его ладони и посмотрела в окно, думая о своем.
— Ты тоже считаешь, что я урод? — не поднимая глаз, тихо спросил Коля.
— Что ты! — спохватилась она, по-матерински взяла его ладони в свои и опустилась на колени. — Ты очень хороший. — Она виновато улыбнулась.
— Я противен тебе, я знаю. Это из-за Толи, да?
Она не ответила, крепче сжала его руки и опустила глаза.
— Но ведь я нормальный! Вот, потрогай! — Он неожиданно потянул ее руки и прижал к паху.
Она испуганно выдернула руки, но он быстро расстегнул брюки.
— Я нормальный, Лиза! Ну, посмотри! Ну… Пожалуйста. Толя спит. Всего один раз. Может быть, ты больше никогда не испытаешь этого. Я люблю тебя! — страстно шептал он.
Сначала она отвернулась, потом украдкой посмотрела, быстро подняла на Колю глаза и снова опустила. Ее взгляд метнулся на сопящего Толю и снова вниз. Коля тяжело дышал. Ее рука осторожно потянулась вперед. Коля вздрогнул. Она дотронулась еще раз и подняла на него радостно-удивленные глаза.
Виктор Иванович привязал лодку и по гранитным ступенькам быстро взбежал на набережную.
Путилов вышел из квартиры и настороженно прислушался.
Кто-то поднимался по лестнице. Он осторожно прикрыл дверь, перегнулся через перила и посмотрел вниз. И вдруг рванулся наверх, неловко держа перед собой большой клетчатый чемодан.
На площадку путиловской квартиры поднялся Виктор Иванович. Он остановился, прислушался, осторожно потянул дверь и, когда она легко подалась, посмотрел наверх.
Внутри царил беспорядок. Он прошел в комнату, переступая через разбросанные вещи, и тихо позвал:
— Путилов!
На полу валялись куски размотанной пленки. Виктор Иванович поднял один и посмотрел на свет.
Из парадной вышел Путилов и быстро пошел по улице, а потом оглянулся и нелепо побежал, сгибаясь от тяжести большого клетчатого чемодана.
Дверь в комнату резко открылась, и с растерянным лицом вошла Дуня.
— Лиза! — позвала она, но совсем по-другому, чем обычно.
Лиза почувствовала неладное, поднялась с кровати и прямо в рубашке вышла в гостиную. Коля тревожно проследил за ней взглядом, а потом вдруг быстро соскочил с кровати и потащил полусонного брата за собой.
В гостиной на полу возле открытой двери в темную комнату сидел Иоган. Перед ним в неловкой позе лежала няня. Он поднял глаза на стоявшую перед ним Лизу.
— А у меня няня умерла, — растерянно, совсем по-детски сказал он.
Вошли босые близнецы. Иоган доверчиво смотрел на Лизу влажными глазами, потом неожиданно вскрикнул, захрипел и упал на пол. Тело его напряглось, странно изогнулось и издало несколько нечеловеческих звуков. Из кармана выпал пистолет. Братья подошли к Лизе и молча смотрели, пока Иоган не затих. Потом подождали еще мгновение, нагнулись, и Коля поднял пистолет.
В гостиную быстро вошел Виктор Иванович, оттолкнув совершенно потерянную Дуню, и остановился. Моментально оценив ситуацию, он подскочил к Иогану, обшарил его и удивился, что не обнаружил пистолета. Все еще сидя на корточках, он поднял на братьев глаза и улыбнулся.
— Ну что, уроды? — спросил он. — Вот и все.
Он медленно поднялся и шагнул к ним. Коля выстрелил. Виктор Иванович резко вдохнул и рухнул на пол. Дуня испуганно вскрикнула и, когда Коля повернулся к ней, попятилась к двери и закричала. Коля бросил пистолет и растерянно посмотрел на Лизу. Она улыбалась.
Моросил дождь. Братья в пальто и шляпах с небольшими клетчатыми чемоданами стояли на ступеньках набережной, ведущей к воде. Коля потупился и молчал. Толя нетерпеливо вертел головой, то и дело поглядывая на большую лодку с пассажирами. Напротив стояла Лиза в черной накидке с таким же клетчатым чемоданом, но побольше, и тоже смотрела на лодку.
— Поедем? — безнадежно попросил Коля, нарушив тягостное молчание, и поднял на нее молящие глаза.
Лиза покачала головой и опустила взгляд.
— Я на запад, — тихо сказала она. Повисла пауза.
— Отплываем! — громко объявил рулевой.
— Все! — обрадовался Толя. — Мы приедем к тебе. Найдем папу и приедем, — бодро добавил он и потащил брата по сходням. Лодка отошла.
— Я буду ждать! — крикнула Лиза.
Толя радостно махал рукой, Коля как будто в последний раз смотрел на удаляющуюся женскую фигуру в черной накидке.
Иоган тяжело поднялся с пола, взял пистолет и тупо уставился на тело Виктора Ивановича, неуклюже упавшее рядом с няней. Потом потрогал шишку на затылке, вытер кровь с прокушенной губы, посмотрел на палец и позвал:
— Дуня!
Никто не отозвался. Он протянул руку и достал из кармана пальто Виктора Ивановича поблескивающий серебряный колокольчик.
— Лиза! — крикнул он, бессмысленно глядя на колокольчик.
В прихожей послышались шаги, и на пороге появилась Дарья. Увидев тела, она испуганно остановилась и прикрыла рот рукой. Сразу за ней неуверенно вошла Екатерина Кирилловна. Она осторожно прошла в комнату, остановилась возле распростертых тел и прислушалась. Иоган удивленно смотрел на нее снизу вверх, и, когда он опустил руку, чтобы встать, колокольчик издал прозрачный звук, который сразу погас в ладони Иогана.
— Виктор Иванович! — Ее лицо осветилось. Иоган молча сидел на полу с пистолетом в одной и колокольчиком в другой руке, с интересом глядя на нее. — Виктор Иванович!
Гремели колеса. Со свистом вырывался пар и клубами проносился за окном. Лиза сидела в кабине паровоза на месте помощника машиниста, высунув в окно голову. Перепачканный кочегар бросал уголь в топку и весело сверкал зубами и белками глаз, то и дело поглядывая на пассажирку. Лиза радостно оглянулась и от переполнявшего ее чувства потянула за шнур. На лице играла озорная улыбка. Кочегар смеялся. Пронзительно гудел гудок.
Братья шли по небольшому безлюдному городу с красивыми белокаменными зданиями, где-то в северной России. Время от времени они ставили клетчатые чемоданы на снег и отдыхали. Миновав торговые ряды и очень старый монастырь, они вышли на площадь и остановились перед белым двухэтажным домом с мраморной табличкой: «В этом доме родился известный русский врач-клиницист Андрей Федорович Стасов».
— Папа, — тихо сказал Толя.
В небольшом, переполненном и очень шумном зале за роялем сидели близнецы и играли. Играли плохо, потому что пьяный Толя не попадал по клавишам. Импресарио, стоявший у импровизированных кулис, до крови искусал губу. Когда братья закончили, раздались жидкие хлопки, сразу захлебнувшиеся в свисте и возмущенном вое толпы. Коля стащил брата со стула и неловко поклонился, едва удержав Толю. Занавес закрылся, и бледный импресарио вышел на сцену.
— Господа! После небольшого перерыва, как и было обещано, перед вами предстанут поющие уроды! — испуганно-бодро выкрикнул он.
Коля с трудом втащил едва перебиравшего ногами брата по лестнице до номера в начале длинного коридора и запер дверь на задвижку. Внутри было тесно и грязно.
— Ну, Толя, еще немножко, — просил Коля.
Он повернул выключатель, и в ванной, облицованной белым кафелем, вспыхнул яркий свет. Он дотянул невнятно бормотавшего брата до мраморного умывальника, открыл кран и сунул Толину голову под струю холодной воды. Через несколько секунд тот оживился, на губах появилось подобие улыбки. Он поднес ко рту ладошку и начал пить.
