Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович
— Нет, — нагло ответил тот.
Спускаясь по лестнице, доктор недоуменно оглянулся. Виктор Иванович улыбнулся ему. Доктор смущенно отвернулся и поспешил вниз.
Лиза шла по пустынной улице, беззаботно помахивая портфелем, когда от стены темной арки проходного двора отделился Виктор Иванович.
— Лиза! — окликнул он.
Она резко обернулась, потом огляделась по сторонам и быстро подошла.
— Здравствуй, Лиза.
Виктор Иванович улыбнулся и, глядя на нее, вынул из кармана несколько открыток. Лиза смущенно опустила глаза, быстро открыла портфель, суетливо достала деньги и сунула ему. Даже не взглянув, она бросила открытки в портфель и быстро пошла прочь. Все с той же улыбкой Виктор Иванович небрежно перелистал купюры и посмотрел ей вслед.
Дверь открыла горничная Дуня. Не глядя на нее, Лиза вбежала в квартиру, на ходу сбросила на пол пальто и вошла к себе. Там она быстро открыла портфель, достала открытки и пошла к окну.
— Лиза! Вас Николай Николаевич ждут! — раздался из-за двери Дунин голос.
Лиза испуганно сунула открытки в комод под белье, поправила волосы и вышла.
В кабинете отец был не один. Когда Лиза вошла, высокий нескладный молодой человек в клетчатом костюме быстро поднялся.
— Познакомься, Лиза, это Путилов, — немного смущенно сказал отец.
Путилов неловко поклонился.
Они обедали втроем за большим столом, уставленным красивой посудой. Говорил Николай Николаевич. Вошла Дуня и молча, слегка демонстративно поставила супницу на стол. Николай Николаевич осекся и растерянно посмотрел ей вслед.
— Извините, — тихо сказал он, вынул салфетку и вышел.
Она стояла у окна и, когда он нежно обнял ее за плечи, не обернулась.
— Ну, будет, Дуня, — ласково сказал Николай Николаевич. — Уже недолго осталось. Лиза совсем большая.
Дуня вытерла глаза. Они стояли и молчали.
За окном пропыхтел паровоз, а потом загудел. Путилов повернул голову.
— Что это? — спросил он.
— Заправляют паровозы, — сказала Лиза и снова опустила глаза.
Повисла пауза. Путилов тоже смутился и принялся ковырять рыбу.
— А вы любите фотографию? — вдруг спросил он.
Лиза быстро взглянула на него. Зазвонил дверной колокольчик.
— Наверное, принесли пластинки, — обрадованно воскликнула Лиза и выскочила из-за стола.
На пороге стоял Иоган. Как только открылась дверь, он вошел, не дожидаясь приглашения, и развернул фотографию девочки в рамке — увеличенную копию той, что висела в комнате Лизы. Когда он так бесцеремонно вошел, Лиза растерянно отступила, но, увидев фотографию, обрадовалась и сделала шаг вперед.
— Это я? — спросила она и подняла на Иогана глаза.
Он молча смотрел на нее свинцовым взглядом и улыбался. Улыбка сбежала с ее лица.
— А, принес. — Николай Николаевич вышел сразу за Дуней, которая быстро прошла на кухню, опустив глаза. — Это мой тебе к празднику подарок, — сказал он и обнял Лизу. — Получилось. — Он сунул руку в карман и достал деньги.
— Подарок, — сказал Иоган, продолжая смотреть на Лизу.
— Возьми, возьми, — настаивал Николай Николаевич.
Иоган мрачно взглянул на него, молча развернулся и вышел. Николай Николаевич пожал плечами и сунул деньги в карман.
— Это я в пять лет, — радостно сказала Лиза и показала фотографию.
— А… — увидев фото, Путилов осекся и оторопело уставился на Лизу.
— Путилов, вам пора. Уже поздно. — Стоя в дверях, Николай Николаевич огорченно развел руками.
— Да-да. — Путилов резко встал. — А можно, я как-нибудь сфотографирую вас?
Горел ночник. Когда доктор вошел в спальню, Екатерина Кирилловна лежала на спине с открытыми глазами. Доктор откинул одеяло и лег. Потом посмотрел на жену, робко придвинулся, протянул под одеялом руку и положил ей на живот.
— Катя, — прошептал он.
— Ах, оставь! — раздраженно сказала она и повернулась на бок спиной к нему.
Доктор убрал руку, грустно посмотрел на нее и опустил глаза.
— Своди мальчиков в музей, — сказала Екатерина Кирилловна.
Они шли вдоль канала. Доктор что-то оживленно говорил. Их обогнала лодка. Виктор Иванович сидел на руле. Впереди, спиной к нему, в новом костюме черного цвета, с большим букетом в руках сидел Иоган. Гудел мотор. Заметив доктора с близнецами, Виктор Иванович долго провожал их взглядом, полным удивления и скрытого восторга.
Дуня открыла парадную дверь и испуганно улыбнулась. На пороге, в черном костюме, стоял Иоган с букетом роз. Он молча вошел, поправил набриолиненные волосы перед большим зеркалом и тихо спросил:
— Лиза дома?
— Дуня! Кто пришел? — крикнул Николай Николаевич из кабинета.
— Это Иоган! — растерянно крикнула она.
— А почему через парадный?
Но Иоган уже открыл дверь кабинета и бесцеремонно вошел. Дуня неуверенно прошла по коридору мимо двери, из-за которой доносились приглушенные голоса, затем вернулась и приложила ухо к двери.
— Да как ты смеешь! — послышалось из кабинета. — Вон отсюда!
Дуня отскочила от двери, из которой спокойно вышел Иоган. Иоган подошел к зеркалу и поправил волосы.
— И чтобы ноги твоей в этом доме!.. — крикнул появившийся в дверях Николай Николаевич. — Негодяй! — задохнулся он. — Не пускать его на порог!..
Иоган вышел, оставив дверь настежь.
— Негодяй! — Николай Николаевич держался за сердце и судорожно хватал ртом воздух.
Перепутанная Дуня не знала, закрыть ли дверь или бежать за водой. Она бросилась к двери. Николай Николаевич упал.
Играл граммофон. В окна падал резкий утренний свет. На диване гостиной сидели близнецы с огромным атласом мира, а доктор рассказывал:
— …а вот в этой деревне родился мой отец, ваш дедушка. А я уже родился в городе, вот… — он наклонился, придерживая очки, — здесь, — и уверенно показал.
Дарья лениво смахивала с мебели пыль и краем уха прислушивалась к тому, о чем они говорили. Зазвонил телефон.
— А мама? — спросил Коля.
— Мама? — рассеянно переспросил доктор.
Из соседней комнаты доносился голос Екатерины Кирилловны.
— Андрей, поди, пожалуйста, сюда! — громко позвала она.
— Извините, я сейчас. — Доктор встал и поспешно вышел.
Дарья проследила за ним взглядом, быстро подошла к дивану и, встав напротив, достала из кармана передника открытку. Близнецы оторвались от атласа и вытянули шеи, пытаясь разглядеть. Вдруг, поняв содержание открытки, Коля смутился и сразу отвел глаза.
— Это гадость, — тихо сказал он.
— А у тебя еще есть? — глядя на открытку, возбужденно спросил Толя.
— Есть еще, — похотливо скалясь, ответила Дарья и, нагнувшись к нему, шепотом спросила: — Хочешь потрогать?
Она быстро достала из лифа огромную грудь и придвинула к Толе. Он испугался и нервно взглянул на брата. Тот, стараясь не смотреть, листал атлас.
— Ну! — прошипела Дарья.
Толя неуверенно коснулся этого белого шара с огромным коричневым соском и отдернул руку. Послышались шаги. Быстро вошел озабоченный доктор.
— Да, мама… — Он сел. — Так вот, мама родилась здесь, в этом городе… — Повисла пауза, и доктор рассеянно погладил Колю, который, пытаясь прийти в себя, напряженно листал атлас.
— Мальчики, у инженера Радлова с сердцем плохо, — вдруг сказал он. — Я поеду.
Толя украдкой взглянул в сторону Дарьи.
Ярким солнечным днем Путилов и Лиза гуляли в огромном безлюдном парке с прекрасными строениями ушедших эпох.
Плыли на лодке под арочным мостиком. Путилов фотографировал ее громадной деревянной камерой. Лиза смеялась. Он гнался за ней, держа штатив наперевес, и нелепо ставил ноги. В темном гроте руины, где он настиг ее, она удивленно обернулась:
— Путилов, здесь такой запах… — Ее рот брезгливо скривился.
