Евгений Татарский - Записки кинорежиссера о многих и немного о себе
Марина сказала тогда:
– Женя! Ты не должен тянуть с запуском этого фильма!
– Да я и не собираюсь, а что такое?
Она улыбнулась:
– Со мной еще пока не противно в постель! Понимаешь?
Это к ее сценам любовным было сказано.
Но год назад о Марине речь уже не шла. Я придумал, кого сниму в роли Екатерины. И я собирался написать письмо человеку, который ко мне относился с симпатией. Не ко мне лично, а к моему творчеству. И много-много лет в подтверждение этого отношения я получаю от него поздравительные письма, открытки, телеграммы. Это Сергей Михайлович Миронов, председатель Совета Федерации. Я думаю, что у них такие отношения с Владимиром Владимировичем Путиным, что он бы мог передать это письмо.
«Вот, Владимир Владимирович, вам написал ленинградский режиссер! Прочитайте…» Больше ничего не надо. Я больше ничего не просил. К сожалению, Сергея Михайловича в Москве не было. Я рассказал помощникам подробнейшим образом, что не прошу никаких денег и не прошу вмешательства Сергея Михайловича, прошу только передать письмо. А дальше как будет, так будет. Но в это время я услышал по радио или по телевидению о том, что произошел какой-то политический раздор между Сергеем Михайловичем Мироновым и Владимиром Владимировичем Путиным. Я сейчас уже не помню подробностей, но это было совсем не ко времени. А помощники мне твердо обещали, что, как только приедет Сергей Михайлович, они доложат ему. Думаю, что доложили, как исполнительные люди. И, очевидно, он не захотел получать такого письма и такой моей просьбы. В этот Новый год не пришло поздравление от Сергея Михайловича Миронова, а всегда приходило.
И только вчера я достал из ящика большое письмо с напечатанным грифом «Совет Федерации Государственной Думы. Сергей Михайлович Миронов». Красные штемпели. Просто аппарат Миронова получил неверную информацию из Союза кинематографистов Москвы о моем почтовом индексе. Много лет пишут 198 260, так было когда-то в справочнике в Москве, а у меня 198 216. Письмо приходит и идет в то почтовое отделение, потом его долго пересылают из отделения в отделение, и наконец оно приходит ко мне в почтовый ящик.
Ну, вот как смешно, поздравление-то пришло! То есть никакой антипатии в связи с моей попыткой попросить его об этом одолжении нет… Просто такое недоразумение. Но как-то я забросил эту идею, уже просто сил нет заниматься «все и вся», это большой, тяжелый, громадный фильм, очень насыщенный персонажами…
Там есть замечательные сцены.
Екатерина всему двору поручила купить карты, чтобы все знали, куда они едут.
И вот как-то на утреннем приеме она спрашивает одного генерала:
– Генерал, а мы куда едем?
– Ну как, матушка, куда? Туда, на море!
– Так какое море-то?
– Ну, как его?..
– А где мы будем строить город, порт? Генерал, скажите, где?
Генерал сначала побагровел, потом покраснел… потом нашелся:
– Да где прикажете, матушка, там и построим!
Вот такой замечательный эпизод.
А заканчивается этот фильм тем, что Потемкин дарит Екатерине Крым, и из-за утеса выплывает русский флот. Это придумано не сегодня, а задолго до того, как начались раздоры между Россией и Украиной.
Наши люди в КГБ
После «Флоризеля» был еще фильм «Колье Шарлотты»… Я должен об этом фильме чуть-чуть рассказать.
Однажды раздался звонок из Москвы, мне позвонил некто Эдуард Акопов, сценарист, и сказал:
– Евгений Маркович, я написал сценарий и хочу предложить его вам.
Я говорю:
– Присылайте, присылайте!
Он прислал. Сценарий назывался «Человек с бульвара Капуцинов». Он мне сказал:
– Я написал его уже год назад и не знал, кто снимет. Был семинар под Москвой, и мне друзья-сценаристы сказали: «А ты видел фильм „Приключения принца Флоризеля“? Нет? Найди, посмотри! И вот этому режиссеру и отдай». Я посмотрел ваш фильм, он так мне понравился! Я очень хочу, чтобы вы снимали «Человек с бульвара Капуцинов».
Я прочитал сценарий. История повторилась, как с «Принцем Флоризелем», потому что, когда я его читал, я уже видел, как его сниму. И что, и как это будет. Это мог быть другой фильм, не то что «Принц Флоризель», другой, но не хуже.
Но на студии «Ленфильм» сменился директор, они тогда менялись довольно часто. Теперь директором стал бывший директор «Леннаучфильма» Виталий Евгеньевич Аксенов. Я пришел к нему, вот так и так, есть сценарий.
Он прочитал сценарий и, сделав кислую рожу, сказал:
– Мы не будем снимать этот сценарий.
– Почему?
– Мы не будем снимать этот сценарий! – повторил он.
– Объясните, почему?
– Я сказал, мы не будем!!!
Это было так категорично, так противно категорично, и я понял, что у него ко мне есть личные претензии. Я не понимал, в чем дело! Не принять такой сценарий, совершенно непонятно! Но раз так, то надо было снимать телевизионный фильм, который не пришлось бы с ним согласовывать, поскольку он согласовывался с нашим Телевизионным объединением и Гостелерадио.
Так возник сценарий «Колье Шарлотты». Это была повесть Толи Ромова «Таможенный досмотр», которую Артур Сергеевич Макаров превратил в сценарий. Мне не надо было обсуждать ничего с Аксеновым. Однако у сценария «Колье Шарлотты» началась трудная судьба. В Ленинграде приняли, послали в Москву, а Москва как-то не хотела запускать:
– У нас есть претензии к сценарию, мы не можем…
– Мы хотим, но мы не можем…
Поскольку история была связана с Комитетом Государственной Безопасности, то у меня были и консультанты оттуда. И я подумал: а может, это опять происки моего «друга» – директора студии Аксенова?
Я позвонил в Москву автору сценария Ромову и сказал:
– Толя! Ты как-то связан с Комитетом Государственной Безопасности, есть какие-то кураторы? С кем можно поговорить?
– Есть! Генерал Киселев!
По-моему, он тогда командовал пресс-службой Комитета и имел дело с кино. Я говорю:
– Устрой с ним встречу.
Он позвонил через два дня:
– Приезжай, завтра он нас примет!
Мы приехали на Лубянку. Генерал Киселев нас принял:
– Слушаю вас, какие проблемы?
Я говорю:
– Знаете, товарищ генерал, вы назначили консультантов в связи со сценарием. Они прочитали сценарий, у них нет замечаний по нему. Они его одобрили. Но Гостелерадио считает, что они понимают больше, чем вы. И у них возникли претензии, которые они явно не высказывают.
Генерал Киселев взял трубку, набрал какой-то номер и сказал:
– Хесина!
Это директор объединения «Экран» Гостелерадио.
Ему ответили, что Хесина нет! Тогда он говорит:
– Грошева!
– Грошева тоже нет!
– Кто есть?
Ему сказали, что есть Огородникова.
Он сказал:
– Хорошо! Тамару Георгиевну пригласите к телефону. Генерал Киселев!
Тамара Георгиевна тут же подошла к телефону.
– Тамара Георгиевна! – сказал генерал Киселев.
– А что у нас происходит со сценарием «Колье Шарлотты»?
Что-то она ему говорила, но потом я услышал такую реплику:
– Тамара Георгиевна, этот сценарий принят комитетом нашей страны, что мы тут с вами будем обсуждать? Запускайте! – и тут же повесил трубку.
«Комитетом нашей страны»! Каково!
– Поезжайте, я думаю, все будет хорошо! – сказал нам генерал.
Мы с Толей Ромовым поехали в Гостелерадио. Блины надо печь, пока горячо!
Мы приехали, и надо же, на лестнице, между этажами я встретился нос к носу с Тамарой Георгиевной Огородниковой.
– Тамара Георгиевна, а что с «Колье Шарлотты»?
– Поезжайте в Ленинград, я уже отправила факс о запуске… Делаете с нами все что хотите!
Я говорю:
– Что такое, что мы делаем с вами?
– Знаю я все, я все понимаю… Делаете с нами все что хотите!.. Езжайте в Ленинград!
На следующий день я приехал в город-герой Ленинград и в телевизионном объединении мне радостно сообщили, что получили факс о запуске фильма «Колье Шарлотты». Директор студии в процесс не вмешивался.
Я снял фильм с Героем Социалистического Труда Кириллом Юрьевичем Лавровым, с которым у меня сложились замечательные, самые нежные отношения до последних его дней. К взаимному удовольствию мы отработали этот фильм…
Так невозможно расставаться!
Сценарий «Колье Шарлотты» написал Артур Макаров. Сценарий был крепким, профессиональным. Начался запуск картины. Мне было нужно, чтобы артисты были одинаково известны, и по росту, и по званию, и по популярности. Поэтому я на маленькие роли взял известных артистов, а на главные – неизвестных. Это был детективный ход.
На героя – молодого парня – нашелся тогда еще неизвестный кинематографу Вадим Ледогоров, сын Игоря Ледогорова. Одну из ролей играл Саша Эстрин, актер из театра Комиссаржевской, очень хороший артист и мой товарищ.
Когда-то у нас на кухне сидела компания актеров, и Саша начал ко мне приставать:
– Ты почему не снимаешь друзей?
Наша общая приятельница актриса Таня Ткач ему сказала:
– Саша, оставь Женю…
– Нет, Танька, ты не понимаешь! Если нас не будут снимать наши друзья, то кто нас будет снимать?!
