Василий Ливанов - Люди и куклы (сборник)
Другой рецепт. Разбирая старый хлам на чердаке, вы находите древний папирус, договор, где черным по белому написано, что правители соседних государств навечно предоставляют свои природные богатства в полное распоряжение вашего пра-пра-пра-пра-пра. Все подписи, кроме росчерка прародителя, разобрать невозможно — увы! — губительное действие неумолимого времени. Копии древнего договора вы немедленно рассылаете правителям указанных стран и как гарантию подлинности вашего документа переводите войска через границу. У этого соуса тоже есть некоторые недостатки — он слишком тонок на вкус.
И наконец, третий рецепт. Среди чужого народа насильно задерживают вашего подданного, лучше, если это ваш друг, ну а если жена — об этом можно только мечтать, поймите меня правильно!
Долг повелителя, земляка, друга, а тем более мужа заставляет вас немедленно спасать жертву чудовищной несправедливости. Этот соус так хорош, что даже при одном упоминании о нем у меня текут слюнки. И поверьте мне, пройдут тысячелетия, но людям с ненасытными желудками вполне хватит этих трех рецептов!
Агамемнон. Мы уже обо всем договорились. Я выбран главой похода. Все герои Эллады присоединятся к нам. Аякс Теламонид так и рвется в бой, как этот… этот…
Ахилл. Дурак.
Агамемнон. Как дурак. Постой, кто это дурак?
Одиссей. Тот, кто не воспользуется удачным предлогом. Второго такого случая может нам никогда не представиться.
Менелай. Трубите сбор. Я ваш, друзья!
Агамемнон. Я узнаю тебя, брат мой! О доле в добыче договоримся позже.
Картина пятая
Троя. Дворец Приама. Портик и колоннада. Вдали видна гавань Сигея. С разных концов колоннады появляются Рыжая и Парис. Бегут друг к другу. Сходятся.
Парис. Прибыл вестник. Они требуют выдать Елену. Вот потеха!
Рыжая. Тебе смех, а мне слезы. Что, если они меня увидят?
Парис. Гляди веселей, козочка. Ведь ты-то не Елена. То есть Елена, да не та. (Смеется.)
Рыжая. Очень весело, ха-ха-ха! Ты что, хочешь, чтобы вся Троя узнала, кто я на самом деле? Предатель!
Парис. Ты очень красивая, козочка, но у тебя тут (показывает на лоб) немного не хватает. Да если ты сейчас на весь мир станешь кричать, кто ты такая на самом деле, тебе никто не поверит. Ни за что не поверят, хоть умри.
Рыжая. Как это?
Парис. А так. Стал бы Менелай баламутить всю Элладу из-за своей жены. Елена-то у него ведь не золотая. А он сюда, чует мое сердце, за золотом подгреб.
Рыжая. А если я буду стоять на том, что я и есть Елена, то есть царица спартанская, тогда что?
Парис. Стой хоть на голове, козочка, уже ничего не изменишь. Видно, придется папаше крупно раскошелиться. Без отступного они не уйдут. (Оглядывается.) Вот он, любезный мой папаша. Сюда спешит. (Рыжей) Иди к себе.
Рыжая убегает. Появляется старый Приам.
Приам (Парису). Они не отступятся, сын мой. Море черно от греческих кораблей.
Парис. Я им Елену мою не уступлю. Ни за что. Так и знайте.
Приам. Я понимаю тебя, Парис, дитя мое. Я сам был молод и шаловлив. Но шалость шалости рознь. Ты видишь, как далеко зашло. Я — государь и не могу подвергать смертельной опасности мой народ.
Парис. Гектор говорит, что Троя может выдержать любую осаду.
Приам (внезапно вскипев). Гектор! Мало я ему уши драл в свое время. (Успокаивается.) Я знаю, что вы, молодежь, не прочь подраться. Вы не думаете о последствиях.
Парис. Я люблю ее. Вам, папаша, меня не понять.
Приам (смиренно). Я понимаю, очень понимаю. Но подумай о своей старой матери, о соплеменниках, а не только о себе. Да просветят тебя боги!
Парис. Богов не тревожьте, папаша. Вам своего кошелька жалко.
Приам (снова вскипев). Цыц, молокосос! Пастухом ты был — пастухом и умрешь. Нет в тебе государственного ума. Нечего было красть чужую жену, будто своих девок мало. Выдам я им Елену, так и знай.
Парис. Ничего из этого не выйдет.
Приам. Вон с глаз моих! (Парис уходит.) Эй, кто там? Принять ахейских послов!
Рев боевых труб. Входят Агамемнон, Менелай, Одиссей.
Рад, очень рад видеть вас, молодые люди. Извините, я запросто, по-домашнему. Чем могу служить?
Агамемнон. Вы знаете наши условия.
Приам. Как же, как же. Что-то припоминаю. Который из вас Менелай Атрид?
Одиссей. Вот он, этот доблестный муж. (Указывает на Менелая.)
Приам. Очень приятно. (Менелаю.) Разрешите дать вам один совет, как сыну, по-стариковски: следить надо за супругой, молодой человек. Да… Уж если женились на красивой, тут глаз да глаз… А вообще-то лучше всего жениться на глупой, уж можете мне поверить. Умная может наделать мужу неприятностей, глупая — только себе.
Менелай. Мы пришли сюда не за советами.
Приам. Ну, не нравится — как угодно. Я вам же добра желаю. В молодости действуешь, в старости соображаешь. Так чем могу быть полезен?
Агамемнон. Мы требуем выдать нам Елену — законную супругу царя Спарты. А вы тут турусы на колесах разводите, как этот… этот… (Озирается.)
Одиссей (Агамемнону). Почему ты не взял с собой Ахилла?
Агамемнон (Одиссею). Сегодня пятое число, и к тому же пятница. Говори лучше ты.
Одиссей (Приаму). Итак, почтенный государь, что вы нам ответите на наше первое требование?
Приам. А разве у вас этих требований много? Что-то я запамятовал, извините великодушно.
Агамемнон. Второе наше требование — выкуп золотом и рабами за причиненный моральный ущерб.
Приам. Моральный ущерб — это нечто бесплотное, эфирное. Звук, так сказать, неосязаемый. А золото и рабы — вещи очень даже осязаемые. Неравноценно.
Одиссей. Вернемся к первому пункту: согласны вы выдать Елену или нет? Если нет, второй пункт сам собой отпадает.
Приам. Как я могу распоряжаться чужеземной царицей, женщиной, да еще и чужой женой? Пусть она сама за себя решает. А там посмотрим сообразно обстоятельствам. (Слугам.) Пригласите сюда госпожу Елену.
Входит Гектор, гремя латами.
Знакомьтесь. Мой старшенький. Гектор. (Гектору.) А где же госпожа Елена?
Гектор. Одевается к выходу.
Приам. Все еще одевается, подумать только! (Менелаю.) Она у вас в Спарте тоже так долго прихорашивалась?
Гектор (Приаму). Вы хотите узнать, папа, долго ли она одевалась в Спарте, чтобы быстро раздеться в Трое? (Хохочет, ко всем.) Ничего, да?
Менелай (хватаясь за меч). Я тебя зарублю, негодяй!
Гектор. Тебе проще меня забодать. (Хохочет, ко всем.) Тоже ничего, да?
Одиссей (Менелаю). Спокойно, не горячись. Ответь Гектору ты, Агамемнон. Он, кстати, брюнет, вроде Эгисфа.
Агамемнон (Гектору). А ты — кусок падали, меч без клинка, барабанная шкура…
Гектор. Слабо, очень слабо. Ты, Агамемнон, просто детская отрыжка.
Приам (внезапно вскипев). Прекратить! Что за ругань! Мальчишки! (Успокаивается.) Вот в мое время… Как же это? Сейчас… сейчас. Так и вертится на языке!..
Входит Елена Рыжая.
Менелай. Рыжая, а ты что тут делаешь?
Рыжая (Приаму). Он (указывая на Менелая), мой бывший муженек, сам придумал мне такое прозвище — Рыжая. Рыжая да Рыжая. Никогда Еленой не назовет. (Одиссею.) Здравствуй, Агамемнон.
Одиссей. Ты мне льстишь. Я не Агамемнон.
Рыжая (Агамемнону). Ой, я тебя в шлеме-то и не узнала. Богатым будешь.
Агамемнон. Я и так не бедняк. Ты меня знаешь?
Рыжая. Тебе что, голову напекло? Я же твоя свояченица.
Агамемнон (недоумевая, ко всем). Кто это?
Рыжая (Приаму). Своих не узнает. Как там моя сестрица Клитемнестра?
Агамемнон (ко всем). Кто это такая?
Менелай. В том-то и дело, что Елена. Елена — имя женское.
Агамемнон. Я требую, чтобы сюда явилась Елена, дочь Тиндарея, царица Спарты. А это какая-то Рыжая… Просто возмутительно!
Рыжая. Так я, по-твоему, не Елена, не царица? Кто же я по-твоему?
