Григорий Горин - Забыть Герострата!
Клеон. А откуда же у него появились деньги? Как в город попал папирус, написанный им?
Тюремщик. Не знаю, Клеон. Откуда маленькому тюремщику знать о таких вещах?
Клеон. Кто приходил к Герострату?
Тюремщик. Ты.
Клеон. Не прикидывайся дураком! Кто еще приходил в тюрьму?
Тюремщик. Никто, архонт, клянусь своими родными! Я бы и муху не пропустил в камеру…
Клеон. Не хочешь говорить? Ладно. Тогда заговоришь на колесе.
Тюремщик (падая на колени). Пожалей меня, Клеон!
Клеон. Кто приходил к Герострату?
Тюремщик. Ростовщик Крисипп.
Клеон. Я так и думал. Кто еще?
Тюремщик. Больше никто.
Клеон. Не лги! Помни: у тебя последняя возможность избежать пыток.
Тюремщик. Я не смею сказать даже тебе, Клеон!
Клеон. Значит, ты решил умереть.
Тюремщик (в отчаянии). Сжалься, великодушный архонт! Если я не скажу, кто приходил к Герострату, меня ждет пытка, если скажу – меня ждет смерть! Что же делать несчастному тюремщику?
В зал входит Клементина, она слышала последнюю фразу Тюремщика.
Клементина. Действительно, у этого человека сложное положение, Клеон. Можно ему посочувствовать…
Клеон (поднимаясь ей навстречу). Большую честь эфесскому суду оказала повелительница, посетив его стены.
Клементина. Я проезжала мимо и решила узнать, как идет следствие по делу Герострата. (Указывая на Тюремщика.) Кто этот человек?
Клеон. Тюремщик, он охраняет Герострата. Но, кажется, ему зря платят жалованье… В камере преступника уже сумело побывать несколько посторонних, и среди них какая-то значительная особа…
Клементина. Ты узнал имя этой особы?!
Клеон. Пока нет.
Клементина. Надеешься узнать?
Клеон. Конечно! Под пыткой он скажет все…
Тюремщик (в испуге, Клементине). Нет, повелительница! Нет! Я никогда не назову ее имя, даже если меня разорвут на части!!! Будь спокойна, Клементина!
Клементина (отшатнувшись от него). Дурак!
Возникает неловкая пауза.
Можешь отпустить этого человека, Клеон. Ты узнал что хотел.
Клеон (задумчиво глядя на Клементину). Пожалуй, так. (Тюремщику.) Ступай прочь!
Тюремщик пытается уйти.
Впрочем, нет. Посиди у входа в маленькой комнате, ты мне, может быть, понадобишься.
Тюремщик уходит.
Итак, Клементина, зачем ты посетила Герострата?
Клементина. Это начался допрос?
Клеон. Да.
Клементина. Ты уверен, что можешь допрашивать повелительницу Эфеса?
Клеон. Повелительница Эфеса – гражданка Эфеса, она подчиняется всем законам города.
Клементина (зло). Смотри, Клеон, тебе не стоит наживать во мне врага! (С улыбкой.) Я привыкла, чтобы со мной говорили подобострастно.
Клеон. Я постараюсь быть подобострастным, повелительница. Зачем, обожаемая, ты приходила к Герострату?
Клементина. Из любопытства.
Клеон. Твой муж знал об этом?
Клементина. Не твое дело!
Клеон. Мое дело – все, что касается преступника! Итак, Тиссаферн знал о твоем визите?
Клементина. Нет! Но я могла ему сказать.
Клеон. Однако ты не сказала. Почему?
Клементина. Не представился случай.
Клеон. За все эти дни вы ни разу не встретились?
Клементина. Мне не нравится твоя ирония, Клеон! Я вольна говорить с мужем когда угодно и о чем угодно.
Клеон. И все же до сих пор ты ему об этом не сказала. Значит, у тебя были на это причины, Клементина?
Клементина. Послушай, Клеон, ты напрасно строишь догадки. Я сама явилась в суд, чтобы рассказать о своей беседе с Геростратом. Помнишь, тогда, во дворце, я не поверила твоим словам о том, что Герострат сжег храм из тщеславия. Я предполагала, что он это сделал из-за безответной любви к какой-то женщине. И вот, представь, я оказалась права… Этот несчастный действительно потерял голову из-за женщины…
Клеон. Эта женщина – ты?
Клементина. Ты угадал.
Клеон. Я угадал это еще там, во дворце. Ты слишком быстро изменила свое решение и поддержала Эриту. Ну, а когда Герострат узнал об этом?
Клементина. О чем?
Клеон. О том, что он влюблен в тебя!
Клементина. Мне не нравится твоя ирония, Клеон! Ты не имеешь права не верить мне.
Клеон. Я слишком хорошо знаю тебя и довольно неплохо изучил Герострата. Он сам не придумает такой легенды. Это ты подсказала ему мысль! Влюбленный юноша, потерявший разум, – неплохая версия для чувствительных присяжных. Женщина, из-за которой сжигают храм богини, – это же мировая слава. Красиво придумано, Клементина… Только Герострат не мог даром согласиться, он наверняка что-то потребовал взамен… Что именно?
Клементина. Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Я – твоя госпожа, ты – мой слуга!
Клеон. Я слуга своего города, Клементина, и у меня один господин – мой Эфес, ему я и буду служить верой и правдой. О чем ты договорилась с Геростратом? Чем ты собираешься отплатить мерзавцу за свою славу?
Клементина. Я не стану тебе отвечать!
Клеон. Станешь, Клементина, клянусь богами! И тюремщик поведает мне об этом.
Клементина. Не желаю с тобой разговаривать! Я сейчас же иду к Тиссаферну, и он своей властью покарает тебя за оскорбление, которое ты нанес его жене. (Поворачивается, чтобы уйти.)
Клеон. Остановись, Клементина! Властью, данною мне эфесским народом, я запрещаю тебе выходить!
Клементина. Что?!
Клеон. Ты будешь находиться в здании суда, пока я не выясню твою причастность к заговору Герострата. (Кричит.) Не выпускать Клементину!!!
Человек театра. Так, архонт, так!
Клементина. Ты горько пожалеешь об этом, Клеон. Горько пожалеешь… (Уходит.)
Клеон. Так, и только так! Теперь нельзя останавливаться. Будь что будет! Граждане Эфеса, вы можете верить слову своего судьи. Он не обманывал вас раньше, не обманет и теперь… (Кричит.) Войди, Крисипп, я жду тебя!
Входит Крисипп.
Крисипп. Приветствую тебя, о мудрый и справедливый из архонтов, да будет мир в твоем доме, да обратят на тебя боги свою благосклонность…
Клеон (перебивая). Останови поток красноречия, мошенник!
Крисипп. Чем я прогневал тебя, Клеон?
Клеон. Разве ты не понял, когда получил повестку в суд?
Крисипп. Что я мог понять из сухой повестки? Разве только, что произошло недоразумение… Обычно Крисипп вызывает в суд своих должников, но никто не вызывал в суд Крисиппа.
Клеон. Ростовщик Крисипп, ты обвиняешься в том, что вступил в преступную связь с Геростратом и с целью наживы распространяешь по городу его сочинения.
Крисипп. И только-то! Но, уважаемый Клеон, это обыкновенная продажа папирусов. С каких пор в Эфесе коммерция считается преступлением?
Клеон. С тех пор как Народное собрание Эфеса и повелитель Тиссаферн издали закон, запрещающий упоминать имя поджигателя Герострата, а также все иные действия, способствующие славе этого злодея.
Крисипп. Все правильно. Но ведь закон был объявлен только через неделю после поджога, а записки Герострата мои люди продавали уже на второй день… Когда же был издан запрет, я тотчас порвал все имевшиеся папирусы.
Клеон. Ложь! Папирусы продают на базаре и по сей день. Причем цена на них подскочила.
Крисипп. Клянусь богами, я не имею к этому никакого отношения… Сам посуди: зачем мне рисковать? Я продаю кожу, рыбу, зерно, лес… Для чего мне размениваться на какие-то свитки и рисковать головой? Да и кто теперь их станет покупать? По закону, купивший папирус карается не меньше, чем продавший.
Клеон. Ты хорошо изучил закон, Крисипп, и все-таки нарушаешь его.
Крисипп. Какую клятву мне дать, чтобы ты поверил?
Клеон. Не надо клятв, дай ключи!
Крисипп. Какие ключи?
Клеон. Ключи от склада твоих товаров. Мы произведем обыск.
Крисипп (поспешно доставая ключи). Прошу тебя, Клеон. Ищи!
Клеон (отстраняя ключи). Значит, не там. Где же? Где спрятаны свитки? В лавке? В доме?
Крисипп. Клянусь тебе, архонт, ты заблуждаешься…
Клеон. Где они спрятаны, ростовщик? Я все равно их найду, и тогда твоя вина усугубится… Пожалей себя!..
