Татьяна Майская - Забытые пьесы 1920-1930-х годов
АРГУТИНСКИЙ. Ты с ума сошла. Ты здесь, на холостой квартире?
ЛОЛОТ (останавливается у дивана, зовет глазами Коко). Ah, papa, c’est trap vieux jeu[36] и еще до большевистского раскрепощения женщины. (Поднимая с дивана маленькую розовую подушечку, тихо Коко.) Это ты о дамах так заботишься или дамы о тебе? (Громко.) Нужно же мне пополнить пробелы буржуазного воспитания.
АРГУТИНСКИЙ. Я хотел бы знать, родился ли уже тот человек, который обуздает твой характер.
ЛОЛОТ (тихо, Коко). Выпроводи папа. Мне нужно ваше отсутствие… на час.
АРГУТИНСКИЙ. Вот, говори с ней, убеди ее в чем-нибудь.
КОКО. Да… кузиночка…
ЛОЛОТ (смотрит на отца и на Коко). Ça y est[37], papa жаловался на меня? Так? Voyons[38], папа, вы слишком подчеркиваете, что мне давно пора замуж. Это не очень-то деликатно.
АРГУТИНСКИЙ. Вот! Дело так серьезно. Бабушка…
ЛОЛОТ. Не бабушка, а ее деньги.
АРГУТИНСКИЙ. Вот, вот… Заботься, ломай себе голову, ищи… К каждому встречному примеряешься, годится ли он в мужья…
ЛОЛОТ. Tiens, tiens…[39] Я и не подозревала, до чего вы хотите меня сбыть с рук.
АРГУТИНСКИЙ. Сбыть с рук? Неблагодарная!
ЛОЛОТ. Это я-то неблагодарная? En voilà du nouveau[40]. Совсем напротив. Вот уж верно… Какой великий человек? Ах, Наполеон! Сказал… Когда сделаешь кому-нибудь большое одолжение, в результате всегда есть один неблагодарный и девяносто девять недовольных… Для cher папа я готова выйти замуж за… (подчеркивая) за каждого встречного. (Аргутинский отворачивается.) И папа неблагодарен. И будет еще девяносто девять недовольных тем, что бабушкины миллионы пойдут одному… одному imbecile[41], а не всем ста.
Опускается на диван.
КОКО. Не можешь же ты выйти замуж за всех идиотов сразу.
ЛОЛОТ. Хотя все идиоты, вместе взятые, не составят и одного умного. (Разглядывая что-то, подзывает Коко.) Ваша прислуга плохо убирает квартиру. (Показывает головную шпильку.) Вы предпочитаете блондинок?
АРГУТИНСКИЙ (ходит озабоченный). Лолот!
КОКО (ей). Я предпочитаю ту, которая ближе ко мне.
АРГУТИНСКИЙ. Лолот.
ЛОЛОТ. Шер папа? (Коко.) Это… это очень примирительная теория.
АРГУТИНСКИЙ. Лолот. (Останавливается около нее.) Я должен поговорить с тобой серьезно.
ЛОЛОТ. Пардон, шер папа. Я слушаю.
Подходит к зеркалу у камина, снимает шляпку. АРГУТИНСКИЙ опять ходит, заложив руки за спину. ЛОЛОТ, взяв несколько черных шпилек на камине, показывает их КОКО.
Vraiment…[42] Вы прямо трогательны: это для брюнеток приготовлено. (Отцу.) Итак, шер папа, я слушаю. (Заложив руки за спину и тоном отца.) «Лолот, пора бросить эти глупости. Ты не маленькая. Наши дела из рук вон плохи».
АРГУТИНСКИЙ. Совершенно верно.
ЛОЛОТ (в том же тоне). «Ты должна понять, что миллионы не валяются на улице».
КОКО. Je te crois[43].
ЛОЛОТ (тем же тоном). «Мы накануне краха».
КОКО. Уже крахнулись. (Аргутинскому.) Сознавайтесь.
АРГУТИНСКИЙ. Я не виноват. Я мирно жил…
КОКО. …и бурно проживал…
АРГУТИНСКИЙ (раздраженно). Не я, рабоче-крестьянское правительство нас крахнуло, загнало нас…
КОКО. …в подполье, в глушь, в Саратов, в Париж…
АРГУТИНСКИЙ. …сделало из нас нищих…
КОКО. …политических страдальцев.
ЛОЛОТ (горячо). Но чем же я виновата, что этот самый, как его… маяк…
КОКО. Факел. «Факел социалистической революции».
ЛОЛОТ. …разгорелся так некстати и так однобоко, что одним светит, а другим от этого становится темно в глазах. И почему я, рассудку вопреки…
КОКО. …наперекор стихиям…
ЛОЛОТ. Да, должна выйти замуж за одного из этих дегенератов, «политических страдальцев», у которых ноги и голова дергаются, как у балаганного Петрушки на веревочке, и которые горючие слезы о потерянной России осушают шампанским трипль-сек{6}, что называется политической агитацией, на что и уйдет мое состояние.
АРГУТИНСКИЙ. С такими взглядами тебе нечего сидеть здесь. (Очень возбужденно.) Уезжай в Россию.
КОКО. В глушь, в Саратов.
АРГУТИНСКИЙ. Выходи замуж за… матроса… за мужика… за рабоче-крестьянское правительство.
ЛОЛОТ. С удовольствием. По крайней мере, я пойду в ногу с веком и… и у меня будут здоровые дети.
АРГУТИНСКИЙ (все больше возбуждаясь). Слышишь, за мужика… в смазных сапогах…
КОКО. Лучше комиссарских.
АРГУТИНСКИЙ. …в красной кумачовой рубахе…
ЛОЛОТ. Pardi[44], раз всё и все красные. (Смеется.)
АРГУТИНСКИЙ. Sapristi…[45] Только прибавь к нему графский титул.
ЛОЛОТ. Но это нужно для тебя и для бабушки.
АРГУТИНСКИЙ. Ох, Господи! (Хохочет.) Да! Хорошо писал Пушкин: «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!»{7}
ЛОЛОТ. Не Пушкин…
АРГУТИНСКИЙ. Ну Грибоедов, не все ли равно? Ты все шутишь. А наши дела…
ЛОЛОТ (опять тоном отца). «Очень плохи».
АРГУТИНСКИЙ. И бабушка…
ЛОЛОТ. …даст деньги только на мое приданое, знаю.
КОКО. Следовательно, тебе необходимо найти мужа.
ЛОЛОТ. Я и ищу, ищу… Днем со свечой, как некогда ce cher bonhomme[46] Диоген искал правду.
КОКО. И так же, как он, не найдешь.
ЛОЛОТ. Найду. И такого, что не он мне, а я ему окажу честь. И не он меня выбросит, забрав мои деньги, а я его выброшу, дав ему денег. (Тихо, Коко.) Который час?
АРГУТИНСКИЙ. Я не дам тебе уйти. Мы должны покончить с этим.
ЛОЛОТ. Je ne demande pas mieux[47].
Садится на диван.
Пожалуйста.
АРГУТИНСКИЙ. Обстоятельства так складываются… (Вытягивает письмо.) Нужно торопиться…
Вынув письмо, бросил конверт. ЛОЛОТ поймала его.
Неотложные дела зовут меня в Париж.
ЛОЛОТ (поворачивает конверт). Очень элегантный конверт. (Помахав им, вдыхает.) Великолепные духи.
АРГУТИНСКИЙ. Мне пишут из банка…
ЛОЛОТ. У этого employé[48] из банка утонченный вкус.
КОКО вырывает из ее рук конверт.
АРГУТИНСКИЙ. Слушай же. Мне пишут, что наш Союз…
ЛОЛОТ. Подальше, подальше, папа. Ах, я увидела… Подписано… Nanette de Lanclos[49]. (Зажмуривая на секунду глаза.) Ага, j’y suis[50], я понимаю.
АРГУТИНСКИЙ (комкая письмо). Что ты понимаешь? Что понимаешь?
ЛОЛОТ (с улыбкой). Что… что это — псевдоним employé из банка.
АРГУТИНСКИЙ (разрывая письмо). Вот дочь. Хорошая дочь. Мучься, воспитывай, страдай.
ЛОЛОТ. Voyons[51], papa, будьте благоразумны: родила меня мама. Воспитывала сначала маман в институте, потом grand-maman[52] в Париже. Вы же при чем?
АРГУТИНСКИЙ. Как при чем? Как?
ЛОЛОТ. Единственное, что у меня от вас, — это фамилия, которая мне очень нравится и которую я охотно сохранила бы.
КОКО. Обвенчайся «большевистским браком», и тогда это возможно.
АРГУТИНСКИЙ. Ах, пожалей мои нервы.
ЛОЛОТ. А по-моему, вы станете коммунистом. Вы только подумайте, как это удобно: «твое — мое».
КОКО. Чего лучше? Но когда «мое — их»?
АРГУТИНСКИЙ. Хоть ты не раздражай меня.
ЛОЛОТ (схватив отца за руку, ласкаясь к нему). Успокойтесь. (С комическим вздохом.) Ах, когда взрослая дочь имеет такого молодого красивого папа, это тоже нелегкая комиссия.
ЛАКЕЙ появляется из входных дверей, покашливает.
Но все устроится.
ЛАКЕЙ (покашливая. Коко оглянулся). Барин, да что мне с этой шушерой делать? Опять пришли.
ЛОЛОТ (с любопытством). Шушера? Qu’est ce done[53] «шушера»? Ah, une petite dame[54]. (Отцу.) Папа, мы лишние.
КОКО (лакею). Опять?
ЛАКЕЙ. Все спрашивают про какую-то барышню.
ЛОЛОТ, еще держа отца за руку, прислушивается.
КОКО. Гони в шею.
