Елена Сазанович - «Я слушаю, Лина…» (пьеса)
Лина. Ты не правильно поняла меня, девочка! Я просто заинтересована добраться до правды.
Тоня. Да, конечно. Я неправильно выразилась. Просто я знаю, что его объявили преступником. Он в розыске. Я сама слышала по телевизору. Убийцу дочери прокурора ждет самое худшее. Но вы… Но вы хотите отыскать правду. Значит, может быть, вы могли бы помочь…
Лина. Что значит – помочь?
Тоня. Дело в том… Дело в том, что когда это произошло… Ну, той ночью… Был свидетель этого.
Лина (вскрикивает). Свидетель?! Они были не одни! (Лина придвигает стул к девушке и говорит в полголоса.) Ты говоришь – свидетель… Но ты не ошибаешься? Пойми, речь идет о жизни человека.
Тоня. Я это понимаю. Именно поэтому и решила вам сказать. Хотя он мне угрожал…
Лина. Кто? Кто угрожал? Ну же, говори!
Тоня. Вы вчера его видели. Рыжий такой.
Лина. Так я и знала. Хорек.
Тоня. Вы правы, мы его так называем. Но… В общем, дело не в этом. Он был там. И все видел. Он видел, что все произошло внезапно. Что это было случайное убийство. Она сама спровоцировала Олега, чтобы тот ударил ее. Она словно испытывала его терпение. Я подумала… Вы должны это знать. Ведь, если есть свидетель… Уже ничего нельзя сделать с Олегом. Правда?
Лина (встала и ходит из угла в угол). Скажи… Почему Хорек не хотел, чтобы ты все это рассказала? Если он был другом, почему он не захотел вмешиваться? Почему он сам не рассказал об этом?
Тоня. Ну… Я толком не знаю. Но, по-моему, он боится. Не хочет связываться с милицией. У него какое-то темное прошлое. Он, по-моему, уже был осужден условно. И потом… Потом ему всегда нравилась Нина. И она все время заигрывала с ним, назло Олегу.
Лина (возбужденно, словно какая-то мысль внезапно посетила ее). Настолько боялся милиции, что все время мне грубил и хамил? Нет, здесь, наверное, другое.
Тоня. Что вы хотите этим сказать?
Лина. Только то, что сказала… Кстати, скажи, а ты почему пришла ко мне? И даже Хорька не побоялась.
Тоня (покраснев). Я его не боюсь. Он только языком мелет, а на деле… Он ничего мне не сделает.
Лина. Ты не ответила на мой вопрос.
Тоня (подняв взгляд, решительно). А на этот вопрос я отвечать не обязана. Он никаким образом не связан с этим… С этим случайным убийством.
Лина. Хорошо, если ты действительно готова помочь этому парню, сделаем так. Вечером я буду в вашем клубе по интересам. И ты любым способом должна туда заманить Хорька. У меня будет к нему разговор.
Тоня. Да, конечно, я постараюсь. До свидания.
Тоня уходит. Сразу же после ее ухода вбегает запыхавшийся Даник.
Лина. Даник-Даник, брезгуешь бумажной работой?! Что-то давно не было тебя на рабочем месте. Или тебе уже не нравится мое кресло?
Даник. Да нет, Лина. Просто поступил анонимный звонок. Кто-то сообщил, где может скрываться Лиманов.
Лина (нахмурившись). С каких пор ты стал доверять анонимным звонкам, Даник?
Даник. С тех самых, что и ты. Едва переступив порог этого кабинета. Ты не со мной? Это недалеко в паре кварталов отсюда.
Лина (незаметно облегченно вздыхает). Насколько ты заметил, я давно не с тобой. Более того, я убеждена, что ты идешь по ложному следу. Вполне может оказаться, что убил не Лиманов.
Даник (удивленно). Что за бред, Лина!
Лина. Посмотрим, что ты скажешь, когда я докажу, что убивал не Лиманов. Возможно, он и присутствовал при убийстве. А потом, испугавшись, сбежал.
Даник. Что ты затеваешь, Лина?
Лина. Абсолютно ничего. Просто, в отличие от тебя, я не всегда доверяю «очевидным» фактам. Во всяком случае, стараюсь досконально их перепроверить.
Даник. Так перепроверить, чтобы их нельзя было узнать?
Лина. Ну, во лжи меня еще никто никогда не обвинял.
Даник. Во лжи хоть разок обвиняют всех.
Лина. Спасибо за доверие и за теплые слова. Впрочем, к начальству ты мог бы относиться с большей степенью уважения. Ладно, я займусь своей версией. Пока.
Дом Лины.
Лина (открыв дверь). Малыш! Послушай! Это уже не смешно! За нами, по-моему следят! Ты никого не заметил? (Ей никто не отвечает.) Черт побери, неужели это Даник? Чушь собачья! Мы с ним проработали столько лет вместе. И всегда доверяли друг другу… (Появляется Олег, но Лина его не замечает. Он очень тщательно одет, причесан. На чистой рубашке – «бабочка».) Безусловно, теперь он мог обвинить меня в необъективности. Тщеславии. Упрямстве. В конце-концов, желании отомстить Филиппу. Но не более!
Олег. Я помогу тебе (Берет ее пальто. Лина оглядывается).
Лина. Ну и ну!
Олег. И дворнягу можно научить петь. Вот, послушай.
Он усаживает Лину в кресло, берет гитару и опускается возле нее на колено.
Олег (поет Есенина).
Дорогая, сядем рядом,Поглядим в глаза друг другу.Я хочу под кротким взглядомСлушать чувственную вьюгу.Это золото осени.Эта прядь волос белесых –Все явилось, как спасеньеБеспокойного повесы…
Лина (взяв его руки в свои). Это прекрасно, что ты поешь. Ты сам сочинил музыку?
Олег. Да, сам. Когда я читал Есенина. Это невероятные стихи. Разве можно сочинить такое? Музыка сама придумывалась. Я даже не читал. Я сразу пел. Поражаюсь, как я раньше мог без этого жить.
Лина. Знаешь, сколько в твоей жизни будет приятных вещей. О которых ты и не подозревал.
Олег (внезапно вспомнив о реальности). Они могли быть, Лина. Но теперь… Теперь вряд ли. Я их не заслужил. Я все чаще почему-то вспоминаю ее… Она мертва. И только по моей вине. И ничего не исправить…
Лина. Если бы не эта трагедия… У тебя все бы было по-прежнему. Разве не так?
Олег. Может быть. Но не такой же ценой менять жизнь.
Лина. Да, не такой. Но… Но ты сделал это, малыш не специально. И поэтому можешь заслужить прощение. Если твоя жизнь станет осмысленной… Ты перестанешь попусту тратить время… Перестанешь пить, водиться с подонками и влезать в грязные истории…
Олег. Дело не в этом, Лина. Дело не в тюрьме. Я уже тюрьмы не боюсь. Дело в смерти. Я ее не заслужил.
Лина (крепко обнимает его). Ну, конечно, конечно, не заслужил. Мы обязательно обманем ее. Обязательно. Только ты мне должен помочь.
Олег (слегка отпрянув). Помочь? Я не понимаю.
Лина (шагая взад-вперед по комнате). Скажи, Олег, почему ты был со мной не до конца откровенен? Мне это не нравится.
Олег (тревожно). О чем это ты?
Лина. Ты прекрасно знаешь, о чем. В тот вечер, кроме тебя и Нины, с вами был еще один человек.
Олег. О, Боже! Как ты узнала?.. Ну, конечно, нет ничего, что ты не можешь узнать.
Лина. Это же в твою пользу. Если бы ты понимал это, ты бы все мне рассказал.
Олег. Я не хотел лгать. Ведь я дал слово и не мог его выдать. Я умею держать слово, Лина.
Лина. Так я и знала. Держать слово, рискуя своей головой! Очень здорово!
Олег. Но этот свидетель не так важен, Лина! Я не дурак! Я это отлично понимал! Если убита дочь прокурора, то факты так перетасуют, что свидетель может сыграть не в мою пользу. Тем более такой свидетель, как Хорек… Его запросто можно прижать к стенке. И он заговорит против меня. Понимаешь! Тогда мне уж точно не сносить головы… Хорек мне честно сказал, что, если его станут пугать прошлыми делами, он даст любые показания… Поверь, Лина! Нам не нужен свидетель!
Лина. Ты прав. Свидетель не нужен. А убийца?
Долгая пауза. Лина и Олег смотрят друг другу в глаза.
Олег (сквозь зубы). Убийца уже есть.
Лина. Я так не думаю. Конечно, убийца есть. Но кто – вот вопрос.
Олег. О, Боже! Я не верю… Я не верю. Что ты кого-то хочешь подставить, Лина. Скажи, что это неправда! Ну, пожалуйста, скажи…
Лина. Что значит подставить! Не подставить, а разобраться! Почему я, как следователь, должна полностью доверять твоим словам? Почему я не должна сопоставлять факты? Твое обвинение строится только на том, что тебя видели с убитой в тот вечер, после чего ты скрылся. А твой любезный дружок Хорек вне подозрений только потому, что никто, никто не заявил, что он был с вами тогда… Вот и все! Но я могу предположить и другое! Что именно Хорек убил ее. Кстати, она ему нравилась – и это все знают… Кстати, «героическая» биография Хорька довольно любопытна: там уже числится одна попытка убийства. Тогда за недостаточностью улик, он и был освобожден. Условно.
