Аристофан - Всадники (отрывки)

[Несмотря на то что Народ уже готов передать правление государства Колбаснику, Клеон и Колбасник снова наперебой каждый стараются заманить Народ на свою сторону толкованием пророчеств и угощением. ]

МАЛАЯ ПАРАБАЗА

Говорят, сошлись триеры1265 Как-то вместе поболтать,И одна из них, постарше,Так начала речь держать:- Все, что в городе творится,Вам, девицы, не узнать;1270 Говорят, что наших сотнюК Карфагену просит гнатьГражданин во всем негодный,Весь прокисший Гипербол.[103]Круг триер невыносимой1275 Эту весть и страшной счел;Тут одна — она с мужчинойБлизко в дружбе не была,Говорят, им так рекла:«Бед ужасных отвратитель[104]1280 Мной не будет он[105] владеть;Если ж нужно, то состарюсь,От червей здесь буду тлеть;Так — Навзона и Науфантой[106]Клятву, боги, в том даю,1285 Хоть сосною я зачатаИ из досок состою;Если ж то Афинян воля,Плыть бы нам в Тесейон,[107] тамМы на якорях возляжем,1290 Иль „богинь святых“[108] где храм.Нет, не будет нам стратегомИ наш град не осмеет,Пусть один без нас плывет,Если хочет — прямо к черту.1295 Пусть-ка „спустит“[109] ту посуду,В чем он масло продает».[110]

Колбасник вновь появляется на сцене, совершенно преображенный.

Прославлять и устами хвалы расточатьВоздержаться должно от свидетельств,[112]И любимые градом суды запирать,1300 В новой доле театру петь гимны.

Свет священных Афин и отец островам,[113]С дивной вестью какою идешь ты?Не наполним ли стогны, услышав ее,Фимиамом от жертвы сожженной.

1305 Вот я Демоса вам, как Медея, сварилИ из подлого сделал хорошим.

Ныне где он, поведай, о ты, что открылУдивительной выдумки силу…

Он в Афинах, в тех древних Афинах живет,1310 Что увиты цветами фиалок.

Как нам видеть его, и во что он одет,И каким-то он сделался ныне?

А таким, как за трапезой он возлегалС Аристидом[114] тогда, с Мильтиадом[115]1315 Вы увидите… Вот уж и шум прозвучал:Отомкнули преддверие дома;Вы ж ликуйте явлению древних Афин,Упоительных, много воспетых Афин,Где наш Демос живет прославленный.

1320 О Афины, во блеске, заметном очам,Напоенные цветом фиалок,Покажите Эллады правителя намИ владыку страны всей окрестной.

Из дома появляется Демос, помолодевший и преображенный.

Вот он виден: украшен убором цикад,[116]1325 Одеянием древних блистает,Мир несет он собой, а не раковин[117] чад,Благовонным он маслом умащен.

Здравствуй, Эллинов царь… Мы ликуем с тобой,Ты достойное града творишь, как герой1330 Марафона победных трофеев.

Иди сюда, милейший из людей…О, сколько блага сделал Агоракрит,Мне молодость вернув своею варкой.

Но, друг, не знаешь, прежде был каким1335 И что творил: меня считал бы богом.

Скажи ж, что делал раньше, чем я был?

Ведь прежде, кто б тебе сказал в собранье:«О, Дем, я твой любовник, я люблю,Забочусь и один все предрешаю»,1340 Как кто б пришел с прелюдией такойЗабил ты б крыльями, рога бы поднял.

Кто, я?

А тот, надув пошел бы против.

Да что ты!Со мной так поступали, я ж не знал?

Свои ты уши слишком распускал,1345 Как зонт, ей-ей, потом опять смыкал их.

Ох, как нелеп я сделался и стар.

Вот Зевс, коль два б оратора стояли,Один — за стройку длинных кораблей,Другой — за новую раскладку платы.

Демос низко опускает голову.

1350 Второй бы первого, клянусь, побил.Что клонишь лик, — не устоишь на месте?

Ох, стыдно мне за прежние ошибки.

Но в них ты не повинен, не заботься.Тебя так надували, но скажи,1355 Сказал какой бы блюдолиз защитник:«Вам, судьям, хлеба не придется есть,Коль в нашу пользу дела не решите»Что сделаешь с защитником, скажи?

Его, подняв на воздух, в пропасть ввергну,1360 Гипербола привесивши на шею…

Разумную уж слышу речь, прямую…Скажи ж, как будешь править в остальном?

Начальников судов больших, во-первых,Собрав, я платой награжу отменной.

1365. . . . . многим угодишь.[118]

Потом, кто раз внесен гоплитом в список,[119]Не перепишется через друзей,[120]Останется, где раньше был записан.

Куснуло Клеонима под щитом.

1370 Валандаться на площади не будетНикто из безбородых…

Где же будутКлисфен и Агоракрит[121] пребывать?

Об тех птенцах я говорю, что в лавках,Где благовоньями торгуют, сидя,Все время так болтают меж собой:«О, Фаякс[122] мудр: он выучился лихо,Связать умеет он и заключить,И в мненьях — боек, ясен и бодлив,И дивно в шуме спора всем владеет».

1380 А ты бодливого не всадишь на кол?

Нет, нет. Охотиться[123] я принужуИх всех: пусть толки о «решеньях»[124] бросят.

Коль так, бери ты этот низкий стулИ мальчика — нести его он будет;1385 Коль вздумаешь, его поставить можешь.

Счастливым становлюсь на прежний лад.

Ты скажешь это, как тебе отдамТридцатилетнюю о мире харту.[125]Сюда, о харта мира, — поскорей!

1390 О многочтимый Зевс, как хороша.Но, боги, тридцать лет ведь можно былоПо ней жить в мире… Где ж ее ты взял?

Не Пафлагонец ли в дому скрывал,Чтоб не взял ты?.. Тебе теперь дарую,1395 Бери ее и с ней иди в поля…

Скажи, что сотворишь ты с Пафлагонцем,Какое зло за все, что он наделал?

Да больше ничего, как ремеслоВозьмет мое: колбасы у ворот1400 Он станет продавать в уединенье,Смешав ослиное с собачьим делом,Ругаться будет с девками, хмельной,И будет пить из бани воду с грязью.

Прекрасно ты решил, чего он стоит:1405 С прислугой бань и с девками орать;Тебя ж, напротив, в Пританей зову яИ на почетный стул, чтоб он козломБыл отпущенья; следуй же за мной,Взяв это праздничное платье;1410 Его же пусть ведут на ремесло,Чтоб видели позор великий гости.

Примечания

1