Евгений Шварц - Два клена
Медведь. А как звали эту злодейку-чародейку? Что-то я в наших лесах такую не припомню.
Котофей. А звали ее – Баба-яга!
Баба-яга (она невидима). Врешь!
Иванушка вырастает возле того места, откуда раздался голос, подпрыгивает, хватает с воздуха что-то. Сразу Баба-яга обнаруживается перед зрителем. Иванушка пляшет с шапкою-невидимкою в руках. Баба-яга бросается на него.
Василиса. Надень шапку-невидимку, сынок!
Иванушка пробует надеть шапку. Но Баба-яга успевает ее схватить. Некоторое время каждый тянет ее к себе. Но вот ветхая шапка разрывается пополам, и противники едва не падают на землю. Подоспевшая к месту столкновения Василиса-работница успевает подобрать топор и пилу, которые Баба-яга уронила, сражаясь за шапку.
Баба-яга. Безобразие какое у меня в хозяйстве творится! Прислуга, вместо того чтобы спать, сидит да хозяйкины косточки перебирает. Я до этого Лутонюшки еще доберусь! Всем вам, добрякам, худо будет, конец пришел моему терпению!
Уходит.
Иванушка. Ха-ха-ха! Видишь, мама, как славно мы с Котофеем Ивановичем придумали. Ушли мы с озера, а Баба-яга за нами. А Котофей стал сказку рассказывать. А я лежу за кустами, не дышу. А Котофей рассказывает. А я все не дышу. И тут она к-а-ак проговорится! И я-прыг! Все вышло как по писаному! Конечно, обидно, что я не догадался шапку-невидимку надеть. Она и дома пригодилась бы в прятки играть! Но все же сегодня я помог тебе больше, чем вчера. Правда, мама?
Василиса. Правда, сынок.
Солнце всходит. Первые лучи его падают на поляну.
Видишь, Феденька, видишь, Егорушка, как я обещала, так и вышло. Солнце проснулось, туман уполз, светло стало. Весело. Что притихли, дети? Скажите хоть слово!
Фёдор. Мама, если бы ты знала, как трудно мальчику в такое утро на одном месте стоять!
Егорушка. Если бы ты знала, мама, как трудно мальчику, когда за него сражаются, за него работают, а он стоит как вкопанный.
Василиса. Не грустите, не грустите, дети, недолго вам ждать осталось!
За сценой сердитый голос Бабы-яги.
Баба-яга. Кыш! Куда! Вот сварю из вас куриную похлебку, так поумнеете!
Выезжает избушка на курьих ножках. Баба-яга сидит развалясь в кресле за открытой дверью.
Шагайте веселей. Курьи ножки, а плетутся, как черепашьи. Тпру!
Избушка на курьих ножках останавливается.
Ох, устала!
Медведь. Чего тебе уставать-то! Чужим трудом живешь.
Баба-яга. Ох, что он говорит! Ты думаешь, это легко чужим трудом жить? Думаешь, это сахар ничего не делать? Я еще девочкой-ягой была, в школу бегала, а уже покоя и на часик не знала. Ваш брат работничек вытвердит, бывало, все уроки, да и спит себе, а я, бедная малютка-яга, с боку на бок ворочаюсь, все думаю, как бы мне, милочке, завтра, ничего не зная, извернуться да вывернуться. И всю жизнь так-то. Вы, работники простые, работаете да песенки поете, а я надрываюсь, чтобы, ничего не делая, жить по-царски. И приходится мне, бедной, и по болотам скакать и мечом махать, только бы люди на меня работали. Ну, Василиса, что тебе приказать?
Василиса. Решай, Баба-яга.
Баба-яга. Думала я, думала, и придумала. Дам я тебе работу полегче, чтобы бранить тебя было попроще. Гляди на мою избушку. В окно ко мне не влезть. Такие решетки, что и я даже не выломаю. Бревна до того крепкие, что никаким топором и щепочки не отколоть. А замка нет. Сделай мне на дверь замок, может быть, я тебя и похвалю. Берешься?
Василиса. Берусь.
Баба-яга. Делай, а я пока на себя в зеркало полюбуюсь.
Смотрится в зеркало.
У ты, шалунья моя единственная. У тю-тю-тю! Сто ей в головуску, кросецке, плисло! Замоцек ей сделай! У тю-тю-тю!
Василиса. А ну-ка, Мишенька, согни мне этот прут железный пополам.
Медведь. Готово.
Василиса. А ты, Иванушка, обстругай мне эту дощечку.
Иванушка. Сейчас, мама.
Василиса. А ты, Котофей Иванович, обточи это колечко.
Котофей. Давай, хозяйка.
Василиса. А ты, Шарик, посторожи, чтобы не ушла Баба-яга.
Баба-яга. А я никуда и не собираюсь нынче. Мне и дома хорошо. Работают… Смотрите-ка! Никогда я этого не видала. Всегда, бывало, на готовенькое прихожу. Как называется ящичек, что у Ивашки в руках?
Василиса. Рубанок.
Баба-яга. А зачем он эти белые ленточки делает? На продажу?
Василиса. Это стружка.
Медведь. Да не притворяйся ты, Баба-яга! Видел я, как ты топором да пилой орудуешь!
Баба-яга. Срубить да свалить я, конечно, могу. Это дело благородное. А строить – нет, шалишь. Это уж вы для меня старайтесь. А что это за палочка у тебя в руках?
Василиса. Напильник.
Баба-яга. Подумать только! Ах, бедные, бедные людишки! И зачем это вы работаете!
Василиса. Скоро увидишь зачем.
Баба-яга. Надеешься детишек спасти?
Василиса. Надеюсь.
Баба-яга. Любишь своих сыновей?
Василиса. А конечно, люблю.
Баба-яга. А которого больше?
Василиса. А того, которому я нынче нужнее. Заболеет Федор – он мой любимый сын, пока не поправится. Иванушка в беду попадет – он мне всех дороже. Поняла?
Медведь. Что ты, матушка, где ей.
Баба-яга. А вот и поняла. Наука нехитрая. Одного только понять не могу, как детишки не прискучили тебе, пока маленькими были да пищали с утра до вечера без толку. Я, красавица, давно бы таких – раз, да и за окошко!
Василиса. Вот и видно, что ты Баба-яга, а не человек. Разве малые дети без толку пищат? Это они маму свою зовут, просят по-своему: «Мама, помоги!» А как поможешь им, тут они и улыбнутся. А матери только этого и надо.
Баба-яга. А как подросли твои крикуны да стали чуть поумнее – разве не замучили они тебя своеволием, не обидели непослушанием? Ты к ним любя, а они от тебя – грубя. Я бы таких сразу из дому выгнала!
Василиса. Вот и видно, что ты Баба-яга, а не человек. Разве они нарочно грубят? Просто у них добрые слова на донышке лежат, а дурные на самом верху. Тут надо терпение иметь. Готово! Вставлен замок в двери.
Баба-яга. Что-то больно скоро. Непрочный, небось!
Василиса. Погоди браниться, испробуй сначала.
Закрывает дверь. Замок защелкивается со звоном. Баба-яга остается в избе.
Красиво звонит замок?
Баба-яга. Нет, некрасиво! Что? Поймала? Нашла дурочку? Похвалила я тебя?
Василиса. Похвалишь, не удержишься!
Баба-яга. Ха-ха-ха!
Василиса. Чем смеяться – попробуй-ка дверь открыть.
Баба-яга (дергает дверь). Ах ты дерзкая! Ты заперла меня?
Василиса. Заперла, Баба-яга. Хорош мой замок?
Баба-яга. Плох!
Василиса. А плох, так попробуй выйди.
Вся изба дрожит. Баба-яга воет. голова ее показывается в окне.
Баба-яга. Василиса! Открой! Я приказываю!
Василиса. Хорош мой замок?
Баба-яга. Все равно не похвалю.
Василиса. Ну, тогда и сиди в избе. Не шуми, не стучи. От бревен и щепочки не отколоть, так они крепки.
Баба-яга. Курьи ножки! Затопчите дерзкую!
Курьи ножки переминаются, а с места не двигаются.
Вперед!
Курьи ножки не двигаются.
Медведь. Не послушаются они тебя.
Баба-яга. Это еще почему?
Медведь. Сколько они тебе лет служили – доброго слова ни разу не слышали. А Василиса-работница и поговорила с ними как с людьми и песенку им спела.
Баба-яга. Василиса, если ты меня не выпустишь, такая беда может случиться, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Василиса. Что же это за беда?
Баба-яга. Я с горя заболею.
Медведь. Не верь, не заболеет.
Баба-яга. Василиса, ты пойми, все равно я тебя погублю. Меня, злодейку, нельзя, ну просто никак невозможно победить! Мой будет верх.
Василиса. Никогда! Ты за всю свою жизнь ящичка простого не сколотила, корзинки не сплела, травинки не вырастила, сказочки не придумала, песенки не спела, а все ломала, да била, да отнимала. Где же тебе, неумелой, с нами справиться?
Баба-яга. Эй, Людоед Людоедыч! Беги сюда бегом! Нас, злодеев, обижают! Помоги!
Медведь. Придет он, как же! Ты с ним из-за двух копеек поссорилась и прогнала из наших лесов. Из людоедов тут одни комары остались, а они не больно страшны.
