Александра Бруштейн - Голубое и розовое
КАТЯ. Нечего.
ЖЕНЯ (наступая на нее). Ну, так пофо-шлафа-вофон! Сифи-юфу-мифи-нуфу-туфу! Пофо-шлафа-вофон!
Катя, отступая под натиском Жени, убегает.
(У двери.) Ничего, Блюма, это я Катю спровадила. Блюма, ты не волнуйся, что тебя долго не выпускают. Няньку ждут, ключ у него, а его куда-то позвали…
Входят Маруся, Зина и Рая. Маруся держит что-то за спиной.
МАРУСЯ (Жене). Ну, как Блюма? Ничего?
ЖЕНЯ. Ничего.
ЗИНА. А что она говорит?
ЖЕНЯ. Она ничего не говорит, молчит.
РАЯ. Почему?
ЖЕНЯ. Она же Мопси боится! Откуда она знает, есть здесь Мопся или нету ее! Ну, а что вы тут без меня успели?
МАРУСЯ (с торжеством достает из-за спины журнал). Вот!
ЖЕНЯ. Ой! Журнал! Весь номер готов? Вот молодцы!
МАРУСЯ (с гордостью). А мы всю ночь писали…
ЗИНА. Краски развели и писали.
ЖЕНЯ. Краской! Почему краской?
МАРУСЯ. Ну как же! Журнал — и вдруг простыми чернилами, как диктовку!
ЗИНА. Мы первый номер пустим красной краской, второй — желтой, третий — синей.
ЖЕНЯ. Все подряд переписали? Как у Гоголя?
МАРУСЯ. Нет, там уж очень много. В целый год не переписать!
РАЯ. Мы немножко поубавили…
МАРУСЯ. Женечка, а ты посмотри, обложка какая! Шик, правда?
ЗИНА. А название журнала «Незабудки». И тоже красными чернилами с золотом. Это я писала!
ЖЕНЯ (недовольно). Придумали тоже название! «Незабудки»!
МАРУСЯ. А что?
ЖЕНЯ. Тут Тарас собственного сына убивает, а у нас — «Незабудки»! Детки-малютки!
ЗИНА. А что, если мы свое собственное сочинение в журнал писать будем?
МАРУСЯ. А ты умеешь?
ЗИНА (конфузливо). А я один раз сочинила. Называется «Несчастная страдалица».
ЖЕНЯ. Это про что?
ЗИНА. Это девушка такая была. И ее звали Бургундия. Ужасно красивая красавица. Она вышла замуж, а муж попался очень злой. И она была страдалица…
МАРУСЯ. И все?
ЗИНА. Да. И в самом конце я так написала: «И несчастная Бургундия уже больше никогда, никогда не выходила замуж!» (Сама очень растрогана.)
ЖЕНЯ. Скука это — Бургундия твоя… «Капитанская дочка» лучше.
РАЯ. А что, если мы стихи сочинять будем?
ЖЕНЯ. Ну, какие мы стихи писать можем!
Сердце бьется,Нос трясется,По спине блоха несется.
МАРУСЯ (в тон ей).
Дверь отворяется,Сивка является —В красной мантильке,Верхом на кильке…
ЗИНА. Да, правда, это не стихи.
РАЯ. Ой, Мопся идет! И Катя с ней.
ЖЕНЯ. Это они Блюму выпускать идут. Прячьте журнал скорее. И бежим. (Говорит в замочную скважину.) Держись, Блюма! Мопся идет.
Девочки быстро убегают. Мол с я входит с Катей. Идет к запертой двери в актовый зал, делает знак Кате.
КАТЯ (говорит в замочную скважину). Блюма! Блюма! Ты меня слышишь? Отчего ты не отвечаешь, Блюма?
Мопся знаками показывает Кате, чтоб она подозвала Блюму.
(В скважину.) Блюма, подойди к двери и слушай, что я тебе скажу. Ты слышишь, Блюма? (Мопсе.) Софья Васильевна, она не отвечает.
МОПСЯ (тихо). Это она нарочно.
КАТЯ (тихо). Нарочно, Софья Васильевна, нарочно! Я давеча слышала — Шаврова с ней через дверь разговаривала…
МОПСЯ. Попробуйте еще раз сбегать к Грищуку…
Катя убегает. Мопся одна, нервно хрустит костяшками пальцев.
ВОРОНА (входит). Ну как? Нашли ключ?
МОПСЯ. Нет! Вы только подумайте, Жозефина Игнатьевна, сколько неприятностей из-за этой девчонки!
ВОРОНА (каркает). Я это знала! Я это знала, когда ее принимали… Я была против! Какая-то… Отец даже не лавочник.
МОПСЯ. И характер… Ужасный характер!
ВОРОНА. Ну, а где же все-таки ключ от актового зала?
МОПСЯ. У Грищука. Сегодня утром его срочно вызвали в полицию, он ушел с ключом.
ВОРОНА. Зачем в полицию? Почему в полицию?
МОПСЯ. Говорят, в городе очень неспокойно. Будто бы готовятся какие-то события.
ВОРОНА. Ну, какое это имеет отношение к нам? Имейте в виду, сегодня к нам, может быть, приедет новый попечитель учебного округа. Он может приехать с минуты на минуту!
МОПСЯ. Ну, пока он приедет, мы найдем ключ…
Раздается тонкий, сверлящий воздух, длительный электрический звонок. Мопся и Ворона, замолчав, прислушиваются.
ВОРОНА (сообразив и испугавшись). Ну, так и есть: попечитель! Новый попечитель учебного округа. В первый раз к нам приехал. Надо вести его осматривать гимназию, а у нас тут такое… (Обрушивается на Мопсю.) Что же вы стоите? Бегите! Ищите! Чтоб был ключ!
МОПСЯ (в отчаянии). Жозефина Игнатьевна, да откуда же я его возьму?
ВОРОНА. Откуда хотите — из-под земли! Попечителя сейчас приведут сюда: осмотр всегда начинают с церкви…
КАТЯ (вбегает). Софья Васильевна, Грищука все еще нет, и каморка его на замке.
МОПСЯ. Не знаю, не знаю… Просто не знаю, что делать…
ВОРОНА. Идут, идут, начальница и попечитель… в орденах!
МОПСЯ (в отчаянии заметалась). Господи! (Бубнит в замочную скважину.) Шапиро! Я вам приказываю… я вас умоляю, Шапиро, милая…
ВОРОНА (тоже в скважину). Спрячьтесь, спрячьтесь за портьеру и не выходите, пока не уйдет попечитель. Слышите, Шапиро?
КАТЯ. Софья Васильевна, я еще сбегаю. Может, найду ключ! (Убегает.)
СИВКА (входит с попечителем, которому величественно демонстрирует вверенное ей учреждение). Здесь, ваше превосходительство, у нас актовый зал и домовая церковь. (Мопсе.) Дверь открыта?
МОПСЯ (с отчаянием). Нет!..
СИВКА. М-м-м… Ваше превосходительство… к сожалению, сюда еще нельзя… Потом, через полчаса.
ВОРОНА. Может быть, вашему превосходительству угодно будет пройти сначала в классы?
СИВКА (увидев Катю, входящую с большой связкой ключей). Ах, вот, вот! Сейчас, ваше превосходительство, сейчас!
КАТЯ (с торжеством подает Мопсе ключи). Софья Васильевна, вот ключи… (Тихо.) У кастелянши достала — запасные…
ВОРОНА (злобно шипит на Катю). У, идиотка! Теперь они войдут в зал и увидят…
Ворона, Мопся и Катя возятся у двери в зал, подбирая нужный ключ.
ПОПЕЧИТЕЛЬ (Сивке, негромко). Да, кстати… Мы получили письмо, анонимное… Будто бы у вас практикуется оставлять воспитанниц на всю ночь в актовом зале, как в карцере. Это правда?
СИВКА (смеется неестественным смехом). Ну, что вы, ваше превосходительство!
ПОПЕЧИТЕЛЬ. Тем лучше… Сейчас, ввиду всех событий в городе, это было бы… хм… неудобно… Знаете, попадет в газетки, поднимется вой!
Катя отперла и распахнула дверь в актовый зал. Сивка, попечитель, Ворона и Мопся входят в зал. За ними девочки. Войдя в зал, Мопся с тревогой смотрит, не спряталась ли Блюма. Нет: под портретом царя, в той же позе, что и в конце первой картины, сиротливо жмется маленькая фигурка, пугливо кутающаяся с головой в платок.
СИВКА (Мопсе). Немедленно уберите ее! Обратите внимание, ваше превосходительство: это здание в прошлом — монастырь.
МОПСЯ (подойдя ближе, осторожно окликает Блюму). Шапиро… Шапиро…
Блюма не шевелится.
ПОПЕЧИТЕЛЬ. Позвольте, а это что? (Показывает на Блюму.)
СИВКА. Это, ваше превосходительство… это девочка…
ПОПЕЧИТЕЛЬ. А почему она так сидит?
СИВКА. Потому что… потому что она нездорова. Софья Васильевна, ее надо в лазарет. (Подходит к Блюме.) Ну что, дружочек мой, что у вас болит? (Ласково дотрагивается до Блюминого плеча.)
Внезапно Блюмина голова в платке как-то неестественно запрокинулась назад, отделилась от туловища и стремительно покатилась по полу, через весь зал, под ноги перепуганному попечителю. Сивка, Мопся и Ворона застыли в ужасе. Попечитель поднял с пола Блюмину голову. Это мячик. Под портретом сидит чучело без головы: всякое тряпье, набитое в форменное коричневое платье, из-под которого торчат носки пустых ботинок. Сивка, Ворона и Мопся в полном обалдении. Кто-то подхватил Блюмино барахлишко и понес вон из зала. Девочки смущенно переглядываются.
ПОПЕЧИТЕЛЬ (Сивке). Удалите воспитанниц!
ВОРОНА (девочкам). По классам, медам, по классам! Все по своим классам!
Девочки уходят.
ПОПЕЧИТЕЛЬ (держа в руке мяч). Это… это что такое?
СИВКА (с обаятельной улыбкой). Ваше превосходительство… шалость… детская шалость!
