Вальсингамские девы - Анна Морион
Завтра утром я уезжаю в Лондон, но, если Вы будете нуждаться в моей помощи, пожалуйста, пишите по этому адресу: Лондон, …стрит 12, виконту Доминику Уилворту.
С уважением, виконт Уилворт»
На следующий день виконт покинул поместье, и в его сердце разлилась чаша горечи и сожаления, ведь теперь Кэсси была недосягаема для него.
***
Получив записку виконта, Кэтрин ничуть не огорчилась, подумав, что за сроки свадебного торжества и времяпровождения в Лондоне, он разрешит все, что призвало его в этот город, и вернется в Риверсхольд. Однако эта новость огорчила Кэсси, привыкшую каждый божий день видеть своего «доброго друга» и получать от него сладости и веселье. Но девушкам предстоял путь в Лондон, и, занятые приготовлением, они позабыли об отъезде виконта Уилворта. Однако, накануне отъезда, Кэсси поскользнулась на мокром камне и упала в холодную реку, что тотчас привело к сильнейшей простуде. Не было и речи о том, чтобы везти Кэсси в Лондон в таком плачевном состоянии, и душа Кейт разрывалась на две части: оставить Кэсси на время ее болезни она не могла, но также не могла она пропустить свадьбу Кристин, поэтому попросила добрую соседку присмотреть за больной сестрой и собралась ехать в Лондон одна. Нарядившись в лучшее свое платье, башмаки и чепец, Кэтрин добралась до дороги и села в направляющийся в Лондон дорожный кэб, расплатившись деньгами, что прислали ей для этого случая Генри и Кристин. Несмотря на постоянную физическую усталость, Кэтрин была очень миловидна, и несколько мужчин-соседей по кэбу смотрели на нее с интересом и восхищением, но девушка словно не видела их, уткнувшись носом в свою потертую Библию. Дорога до Лондона была длинной и изматывающей, но Кейт мужественно держалась, не приняв за время долгого пути ни пищи, ни воды, и ни на минуту не сомкнув глаз. Когда кэб, наконец, прибыл на вокзал Лондона, Кэтрин поспешно покинула душный салон и принялась оглядываться, ища взглядом Кристин и Генри. Люди, невероятное их число, проносящиеся мимо и кричащие, напугали девушку, не бывавшую ранее в городе. Мысленно вознося молитву Создателю, она попросила у того сил противостоять этому «чудовищу вместилищу порока и разврата», и побрела по вокзалу, ища сестру и будущего брата. Но Генри нашел ее первым: он громко окликнул девушку, торопливо подошел к ней и поприветствовал ее крепкими объятиями.
– Как я рада вновь видеть тебя! – с радостной улыбкой воскликнула Кэтрин.
– И я рад видеть тебя, Кейт! – весело ответил на это Генри.
Однако его веселый тон не подходил выражению его лица: оно было угрюмым, а улыбка наполнена фальшью.
– Где Крис? – спросила Кэтрин, не желая обижать Генри расспросами о его самочувствии.
– Она дома. Дел по горло, – махнул рукой Генри и, взяв Кейт под руку, повел ее к своему экипажу (фрау Гольдберг позволила ему не только лишь отлучиться на целый час, но и одолжить на время ее дорогой экипаж).
– А где малютка Кэсси? – поинтересовался Генри. – Я так хотел ее увидеть.
– Бедняжка слегла с простудой… Я едва смогла оставить ее, – сокрушенно вздохнула Кэтрин. – Так жаль, что ни она, ни наши родители не увидят свадьбу одной из их дочерей, вероятно, единственную из всех троих.
– Да, жаль, – коротко сказал на это Генри, а затем усадил Кейт рядом с собой на козлы, и экипаж повез их к особняку Гольдбергов.
Кэтрин видела дурное расположение духа друга, но вновь не стала любопытствовать и лишь молча смотрела по сторонам, наблюдая оживленные улицы, и удивлялась тому, как возможно этой массе людей помещаться в одном городе. Лондон поразил девушку, но поразил неприятно.
Вскоре экипаж остановился у роскошного особняка Гольдбергов, и Кэтрин с Генри вошли в комнату, в которой проживали будущие мистер и миссис Гус.
– Садись, Кейт, можешь прямо на кровать, – устало сказал Генри, а когда Кэтрин удобно устроилась на кровати Кристин, осведомился: – Есть хочешь? У меня найдется парочка вкусных сэндвичей
– Благодарю, но я не голодна, – чопорно ответила Кэтрин, окидывая комнату оценивающим. – Какая у тебя хорошая комната, Генри! Такая светлая и уютная. Здесь даже есть шторы! И свет такой красивый! Голубой!
– Да, это Крис выбирала, – сказал на это парень, усаживаясь напротив девушки, на стул. – А еще вон ту белую скатерть, те вычурные подсвечники… Много чего.
– Но где она? Все еще трудится на кухне? – спросила Кэтрин, удивленная тем, что сестра все еще не пришла поздороваться с ней. – Неужели и минутки найти не может?
– Свадьбы не будет, – вдруг тихо, но твердо сказал Генри, и его глаза сверкнули недобрым огнем.
– Прости? – Кейт не поняла, что имел в виду ее друг, но нахмурилась и вперила взгляд в его суровое лицо. Однако через миг она все осознала, и эта новость ошеломила ее. – Как?! Почему же? Вы поссорились?
– Нет, мы не ссорились, – мрачно улыбнулся Генри.
– Тогда что же? – воскликнула Кэтрин.
– Она сбежала.
– Сбежала? Что-то я не совсем понимаю… – ошарашено пролепетала Кейт.
– Ага, сбежала. С каким-то лордиком, – сквозь зубы процедил Генри, сжав кулаки. – Я пришел со смены и нашел на столе вот это. – Он поднялся на ноги, достал из-под подушки небольшой свернутый клочок бумаги и протянул его Кэтрин.
Голова Кейт пошла кругом от дурной новости, но вера в сестру и ее благородство все еще наполняли ее сестринское сердце, готовое выпрыгнуть из ее груди на дощатый пол. Развернув записку дрожащими пальцами, девушка поспешно пробежала ее полным неверия взглядом. Строки были написаны торопливо и неровно, но в них присутствовала безоговорочная решительность:
«Дорогой мой, милый мой Генри, умоляю, прости мой низкий поступок, прости мне мое предательство! Я вынуждена оставить тебя. Ты должен знать, что уже давно я люблю другого мужчину, и, когда ты будешь читать эти строки, я буду с ним, уезжать из Лондона, а может, из Англии. Я знаю, ты пожертвовал всем для меня, я знаю, как ужасно опечалю тебя своим уходом, но я не могу иначе! Я люблю его, и каждый мой день наполнен мыслями о нем. Ты найдешь себе жену, что будет лучше, порядочней и добрее меня, что станет тебе преданной спутницей жизни и родит Оливера и Рози. Что разделит с тобой и печаль и радость. Моя же судьба – любить Его и быть с ним. Прости меня и не ищи!
Недостойная твоего прощения Кристин»
– Нет! Не может этого быть! – с чувством прошептала Кэтрин, скомкав записку и выронив ее из ослабевших пальцев. В сердце девушки будто впились сотни крошечных булавок. – Нет,
