Прикосновение - Рустам Ибрагимович Ибрагимбеков
О т е ц (невольно оглянувшись на мать и тоже понизив голос). Ты что, совсем не останешься?
Э л ь д а р. Не могу. Я приехал предупредить, чтобы вы не ждали… Мне обязательно надо быть в городе сейчас…
О т е ц (умоляюще). Может быть, хоть ненадолго задержишься? Часа на два, на три хотя бы?
Э л ь д а р. Папа, неужели ты думаешь, я бы не остался, если мог?
О т е ц. Да, да, конечно… Просто она так ждала… Я даже не знаю, как ей об этом сказать.
Мать, дотащив камень до скалы, идет за следующим. Эльдар подходит к ней.
Э л ь д а р (устало, ласково). Мама, ну что ты делаешь? Тебе же нельзя.
М а т ь (переведя дыхание, спокойно). Ну кто-то же должен это делать?
Э л ь д а р. Ты что, собираешься сама перетаскать шесть машин камня?
М а т ь. Да, собираюсь. Нам стоило больших трудов купить эти камни, и я не могу сидеть сложа руки и смотреть на то, как их разворовывают.
Э л ь д а р. Но это невозможно, мама.
М а т ь. Может быть.
Э л ь д а р. Их же несколько тысяч штук.
М а т ь. Я знаю.
Э л ь д а р. А ты очень больной человек.
М а т ь. Да.
Э л ь д а р. В результате все это может плохо кончиться.
М а т ь. И что ты предлагаешь?
Э л ь д а р (устало). А что я могу предложить, мама? Я обшарил весь поселок, когда ехал сюда, но там нет желающих таскать по такой жаре чужие камни. Не хотят люди зарабатывать деньги таким способом. Что я еще могу сделать?
М а т ь. Ничего.
Э л ь д а р. В следующее воскресенье я приеду пораньше и найду рабочих. Или братья со мной приедут, и сами все перетаскаем.
М а т ь. Я не могу ждать следующего воскресенья. Это продолжается уже два месяца. Половина камней пропала.
Э л ь д а р. Ну что делать? Купим еще.
М а т ь. У меня нет лишних денег. Если мы опять купим камни, мне нечем будет платить за работу каменщику. (Смотрит на скалу.)
Э л ь д а р (заметив ее взгляд). И скалу мы, точно, уберем. Соберемся все вместе и уберем.
М а т ь. Это я тоже слышу второй месяц. Но теперь я уже ждать не буду.
Идет за следующим камнем. Эльдар догоняет ее.
Э л ь д а р. Мама, пойми: то, что ты делаешь сейчас, бессмысленно. (Показывает на камни.) Каждый из них весит около пуда. Их несколько тысяч штук. Это не под силу даже здоровому человеку.
М а т ь. Почему? Вон сколько уже перетаскала.
Э л ь д а р. Ну, предположим, эти ты перетаскаешь. Тут расстояние небольшое. А что ты будешь делать с теми, что лежат у дороги? Там же их намного больше.
М а т ь. Кончу эти — возьмусь за те.
Некоторое время молча, в упор смотрят друг на друга. В упрямых карих глазах матери такая убежденность в правильности и необходимости всего, что она делает, что Эльдар первым отворачивается и идет под навес, к отцу. Мать направляется к камням.
О т е ц. Чаю выпьешь?
Э л ь д а р. Нет… Если я даже буду таскать эти камни с утра до вечера, не отдыхая ни минуты, то все равно на это уйдет минимум три дня…
О т е ц. Да, пожалуй…
Э л ь д а р. А у меня нет такой возможности. Я не могу таскать здесь три дня камни. Не могу.
О т е ц. У тебя что-нибудь случилось?
Э л ь д а р. Да, случилось.
О т е ц. Что-то серьезное?
Э л ь д а р. Для меня — да.
О т е ц. Я могу чем-нибудь помочь?
Э л ь д а р. Нет… Как она себя чувствует?
О т е ц. Пока ничего.
Э л ь д а р. Ужасно то, что рано или поздно она обо всем узнает. Но будет поздно.
О т е ц (вздохнув). Это произойдет в любом случае.
Э л ь д а р. Обидно, что последние месяцы ее жизни уходят на какие-то камни.
О т е ц. Она хочет, чтобы после нее что-то осталось.
Э л ь д а р. Папа, неужели ты думаешь, что кто-нибудь из нас сможет здесь жить после того, как это случится?
Мать несет очередной камень.
Но даже если бы не это. Мы же говорили ей, нам вообще не нужна эта дача — ни мне, ни Акифу, ни Расиму… Ни у кого из нас нет ни времени, ни желания ей заниматься…
О т е ц (вздохнув). Я понимаю. Жаль только, что слишком поздно это обнаружилось.
Э л ь д а р. Какая разница, когда это обнаружилось, папа? Надо же исходить из реального положения вещей. Нам просто не до дачи сейчас.
Мать, дотащив камень до скалы, идет за следующим.
(Смотрит на часы.) Если бы ты знал, чего мне стоило приехать сюда сегодня! Ты же знаешь, я бы никогда не стал вести эти разговоры и безропотно таскал бы любые камни, но я действительно должен быть в городе сейчас.
О т е ц. Я понимаю… Конечно.
Сидят молча. Мать тащит очередной камень.
Э л ь д а р. У нее просто какой-то сдвиг из-за этой дачи. Иначе это фантастическое упрямство никак не объяснишь… И откуда только возникла эта проклятая идея?!
О т е ц. Ты же знаешь, она не может сидеть без дела.
Э л ь д а р. Но не все же пенсионеры строят дачи, папа!
О т е ц (понизив голос). Мне иногда кажется, что она начинает догадываться.
Э л ь д а р. А почему ты решил?
О т е ц. Не знаю… Очень часто она говорит о том, что после нее останется… Я пытался уговорить ее поехать куда-нибудь отдохнуть, хотя бы пару недель. Ничего не получается.
Э л ь д а р (с болью). Страшно смотреть на нее.
О т е ц. По вечерам она выглядит лучше.
Э л ь д а р (смотрит на часы). Мне надо ехать, папа. Честное слово, мне очень надо ехать.
О т е ц. Поезжай. Я объясню ей… (Жалобно.) А я думал, мы с утра на охоту сходим.
Э л ь д а р. Как-нибудь в другой раз, папа.
О т е ц. Да, да, конечно.
Эльдар встает. Мать, положив у скалы камень, идет к навесу.
М а т ь (отцу). Он уезжает, что ли?
О т е ц. Да. У него срочное дело.
М а т ь. Понимаю.
О т е ц. Нет, на этот раз действительно очень важное.
М а т ь. Я понимаю. У братьев его тоже очень важные дела. Я знаю, мои дети очень занятые люди. (Отцу.) Чай есть?
О т е ц. Да. Сейчас налью.
М а т ь. Но те двое хоть честнее.
О т е ц. Халида!
М а т ь. Наплевали, уехали — и дело с концом. По крайней мере не строят из себя заботливых детей. (Садится.)
О т е ц (наливает матери чаю. Эльдару). Может быть, тебе тоже налить?
Э л ь д а р. Не надо.
М а т ь. Выпей уж. Легче будет до станции дойти.
Э л ь д а р. Ты что, правда считаешь, что мне не нужно было приезжать сюда?
М а т ь. А как ты сам думаешь, есть ли какой-нибудь смысл в таком десятиминутном наезде?
Э л ь д а р. Если бы ты знала, чего может мне стоить этот десятиминутный, как ты его называешь, наезд!
М а т ь. А я и не хочу знать, что у вас там происходит, у каждого
