Антон Чехов - Том 11. Пьесы 1878-1888

Но литературная критика в ту пору не откликнулась на пьесу, а театральная критика, в лице Эм. Бескина, отозвалась резко отрицательно. «Это — не Чехов», — восклицал Бескин. Не зная, что пьеса была запрещена цензурой, он полагал, что Чехов «скрыл ее» и сетовал: «А еще лучше бы — оставить „На большой дороге“ как биографический документ, в книге, и не пересаживать его на сцену». О самом драматическом этюде Бескин писал: «В нем нет еще совсем будущего автора „Вишневого сада“, нет его элегии, а есть, напротив, та мелодраматическая подчеркнутость, которой грешил Чехов в период своего еще не сложившегося пера. Нам известно о мелодраме „с ужасами“, которую молодой Чехов написал и снес М. Н. Ермоловой. Вернувшись от Ермоловой, он разорвал в клочки и сжег эту мелодраму. „На большой дороге“ разнится от этой мелодрамы, вероятно, только тем, что Чехов не успел разорвать ее» (Эм. Бескин. «На большой дороге». — «Театральная газета», 1914, 6 июля, № 27).

Эта рецензия осталась единственным театральным откликом на постановку Малаховского театра. Публикация «Театральной газеты» представляет, однако, большой интерес — фотографиями первых исполнителей и сцен из спектакля.

Стр. 199.

Положите хранение устом! — Часть стиха в одном из псалмов: «Положи, господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Псалтирь, псалом 140, ст. 3).

Ты пренебреги, как говорит Счастливцев… — В комедии А. Н. Островского «Лес» в авторском тексте этой реплики нет, однако она прочно закреплена в театрально-сценической традиции актерского исполнения. Начиная с В. Н. Андреева-Бурлака, исполнители роли Счастливцева вставляют ее в последней сцене пьесы (во время монолога Несчастливцева «Аркадий, нас гонят…» и т. д.).

Впервые — сборник «Сезон», 1887, вып. 1, стр. 52–53 (ценз. разр. 11 января 1887 г.). Раздел: Для сцены и эстрады. Заглавие: Калхас. Драматический этюд в 1 действии. Подпись: Ант. Чехов.

В 1888 г. вышло в свет литографированное издание: Лебединая песня (Калхас). Драматический этюд в одном действии А. П. Чехова. Литография Московской театральной библиотеки Е. Н. Рассохиной (ценз. разр. 9 ноября 1888 г.).

Перепечатано в журнале «Артист», 1889, кн. II, октябрь (ценз. разр. 14 октября 1889 г.).

Включено в сборник «Пьесы» (1897).

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Сохранилась рукопись — цензурный экземпляр пьесы: Калхас. Драматический этюд в 1 действии А. П. Чехова. На обложке — штемпель с датой представления в цензуру: «7 янв<аря> 1888» и резолюция цензора: «К представлению дозволено. Цензор др<аматических> соч<инений> Альбединский. 7 января 1888» (ЛГТБ).

Печатается по тексту: Чехов, т. VII, стр. 119–129, с исправлением:

Стр. 208, строка 34: II. Светловидов и Никита Иваныч — вместо: II (по сб. «Сезон», ценз. копии, литографированному изданию и журналу «Артист»)

Драматический этюд «Калхас» был написан Чеховым в самом конце 1886 или начале 1887 г. — по одноименному рассказу, опубликованному в «Петербургской газете» 10 ноября 1886 г. (см. т. V Сочинений; о таганрогских реалиях в рассказе и соответственно в пьесе — там же, стр. 664).

14 января 1887 г. Чехов сообщал М. В. Киселевой: «Я написал пьесу в 4-х четвертушках. Играться она будет 15–20 минут. Самая маленькая драма во всем мире. Играть в ней будет известный Давыдов, служащий теперь у Корша. Печатается она в „Сезоне“, а посему всюду разойдется. Вообще маленькие вещи гораздо лучше писать, чем большие: претензий мало, а успех есть… что же еще нужно? Драму свою писал я 1 час и 5 минут».

В сборнике «Сезон» пьеса была напечатана в сокращенном виде: не было всей второй половины пьесы, где Светловидов, вспоминая актерскую молодость, читает отрывки из пьес. Действие кончалось словами Никиты Иваныча: «Петрушка! Егорка! Кто тут есть? Боже, свеча тухнет!» 5 сентября 1889 г. Чехов писал Ф. А. Куманину, издателю журнала «Артист»: «<…> в „Сезон“ я дал только часть первого монолога».

В конце 1887 г., в связи с постановкой пьесы в театре Корша, была изготовлена рукопись для представления в драматическую цензуру. «Вернувшись вчера от вас, — писал Чехов в конце декабря В. Н. Давыдову, — я усадил своих братцев за переписку, — „Калхас“ готов и посылается Вам в двух экземплярах».

Сравнительно с публикацией пьесы в «Сезоне», текст цензурной рукописи несколько расширен, в речь Светловидова внесены характерно разговорные, порою комические обороты: «Хвалю, мамочка!»; «Пьян! Уф!; «… а на душе холодно и темно, как в погребе. Если здоровья не жаль, то хоть бы старость-то свою пощадил, шут Иваныч…»; «Смерть-матушка не за горами…»; «Жутко, черт подери… По спине мурашки забегали…»; «Зарыл я талант» и т. п. Роль Никиты немного сокращена (см. варианты). Текст пьесы заканчивался монологом из «Отелло»: «О, если бы угодно было небу…»

9 февраля 1888 г. Чехов сообщал в Таганрог Г. М. Чехову: «19 февраля в Москве идет моя новая пьеса, но маленькая, в одном действии». Киселевым — в Бабкино: «В пятницу идет моя паршивенькая пьеска в одном акте…» (А. С. Киселеву, 15 февраля 1888 г.). И брату Ал. П. Чехову — в Петербург: «19-го идет моя новая пьеска в одном действии» (15 февраля 1888 г.).

Премьера в театре Корша состоялась 19 февраля 1888 г. Роли исполняли: Светловидова — В. Н. Давыдов, Никиты Иваныча — Ф. П. Вязовский (первые исполнители помечены на титульном листе литографированного издания пьесы). Сохранилось воспоминание М. П. Чехова: «Я был тогда на первом представлении. Этюд этот был мне известен во всех подробностях, потому что я его переписывал не раз. И, батюшки-светы, сколько в него вставил тогда „отсебятины“ Давыдов! И про Мочалова, и про Щепкина, и про других актеров, так что едва можно было узнать оригинал!» (М. П. Чехов. Антон Чехов. Театр, актеры и «Татьяна Репина». Пг., 1924, стр. 17). Позднее М. П. Чехов добавил: «Но в общем вышло недурно и так талантливо, что брат Антон не обиделся и не возразил» (Вокруг Чехова, стр. 206).

Вскоре пьесу захотел поставить актер Малого театра А. П. Ленский.

Для постановки на сцене императорского театра требовалось, помимо цензурного разрешения, одобрение Театрально-литературного комитета.

В марте 1888 г. Чехов просил у Давыдова «цензурованного „Калхаса“» (письмо между 7 и 10 марта). 23 апреля писал ему же: «Если „Калхас“ не потерялся, то пришлите; если же потерялся, то черт с ним, не хлопочите».

В театральную цензуру был представлен новый вариант конца 2-го явления, в котором изменен монолог из «Отелло» (вместо «О, если бы угодно было небу…» — «Прости покой, прости, мое довольство…»; этот же монолог из трагедии Шекспира в переводе П. И. Вейнберга Чехов цитирует в письме к Е. М. Линтваревой от 9 октября 1888 г.). На обложке прежнего цензурного экземпляра наложена новая резолюция цензора: «Разрешено и под заглавием „Лебединая песня“. Цензор драматических сочинений Альбединский. 18 октября 1888». На «Приложении» — дата представления в цензуру: «15 окт<ября> 1888» и резолюция: «К представлению дозволено. С.-Петербург. 18-го октября 1888 г. Цензор драматических сочинений Альбединский».

17 октября 1888 г. Чехов писал А. Н. Плещееву, бывшему членом Театрально-литературного комитета при дирекции императорских театров: «На сих днях Жан Щеглов притащит к Вам мою одноактную пьесу „Калхас“, или „Лебединая песня“. Нельзя ли прочесть ее в Литературном комитете и пропустить? Достоинства в пьесе отсутствуют; значения ей я не придаю никакого, но дело в том, что Ленскому хочется во что бы то ни стало сыграть ее на Малой сцене. Прошу не столько я, сколько Ленский».

Пьеса была рассмотрена Театрально-литературным комитетом 22 октября на заседании под председательством Д. В. Григоровича и одобрена (см. «Театр и жизнь», 1888, № 166). В этот день Плещеев извещал Чехова: «Сегодня мы Вашего „Калхаса“ читали и пропустили. У меня дома даже переписали второй экземпляр, так как в комитет нужно было представить два» (ЛН, стр. 335).

26 октября Чехов сообщал Ленскому: «… сегодня я был у Вас и оставил „Калхаса“ и копию. Когда цензурованный экземпляр перестанет быть нужным, то, будьте добры, возьмите его от режиссера и сохраните: он пойдет к Рассохину.

Я назвал „Калхаса“ „Лебединой песней“. Название длинное, кисло-сладкое, но другого придумать никак не мог, хотя думал долго. Простите, что я так долго возился с пьесой. Дело в том, что ей пришлось пройти в этот раз два чистилища: драматическую цензуру и комитет. Если бы не цензура, то она давно уже была бы у Вас».

В Малом театре пьеса поставлена не была, хотя 16 ноября Чехов писал брату Александру Павловичу: «К числу пьес, предполагаемых к постановке на казенной сцене, пока относятся две: „Медведь“ и „Лебединая песня (Калхас)“».