Габриэль Марсель - Семья Жорданов

Этьен. Да. Во-первых, несмотря на ваши слова, я уверен, что он был бы глубоко тронут, если бы узнал…

Агата. Что я действовала в его интересах? С вашей стороны очень любезно желать, чтобы он изменил свое мнение обо мне.

Этьен. Я должен вам еще раз сказать…

Агата. Но для меня такая перемена не имеет значения, а если быть совсем откровенной, то я этого и не хочу. (Молчание.)

Этьен. Будет, как вы просите.

Леони (входит). Пришел господин Лорансо. (Нервное движение Агаты.)

Этьен. Любопытно! Агата, пожалуйста, не уходите; я знаю, что он будет рад видеть вас.

Входит Лорансо.

Лорансо. Добрый день, Этьен. Как поживаете, сударыня?

Агата. Отлично, сударь, благодарю вас. (Сухо.) Вы меня извините, мне нужно отдать кое-какие распоряжения.

Лорансо (тихо). Нет, останьтесь, пожалуйста. (Агата направляется к двери.) Госпожа Клеман, если вы согласны меня выслушать… я хотел бы потом сказать вам два слова, правда, это не к спеху.

Агата. Но я собираюсь уходить.

Этьен. Ну, значит сейчас. Если я мешаю…

Агата. Разумеется, господин Лорансо не скажет мне ничего такого, чего не следовало бы слышать другим.

Лорансо. Но…

Агата (теряя терпение). Впрочем, в этом нет надобности. Поверьте мне. Я, скорее всего, догадываюсь… о чем вы хотели бы поговорить со мной. Это будет бесполезно. Не мучайте меня, сударь.

Лорансо. Клянусь, я не понимаю… Я вправе попросить вас выслушать меня.

Агата. Ну а я вправе отказать. Почему я вечно должна быть в чьем-то распоряжении?.. Возможно, я услужлива, но всему есть предел!.. (Уходит, готовая разрыдаться.)

Лорансо. Этьен, милый, что все это значит?

Этьен. Это я вас должен спросить.

Лорансо. Она явно догадалась… или, вероятнее всего, твой отец предупредил ее: но отчего же ей не выслушать меня? Что, она сегодня была как-то особенно нервна?

Этьен. Не знаю. Когда я вошел сюда, это было несколько минут назад, она мне показалась бледнее обычного.

Лорансо. Она была одна?

Этьен. Нет, с папой.

Лорансо. А!..

Этьен. Вы поручили ему переговорить с ней?

Лорансо. Я терзаюсь вопросом, что он такое сказал. Сумел ли он подойти к ней!.. В конце концов, Этьен, ну что в этом оскорбительного? Даже если она собралась отказать мне, даже если она любит другого…

Этьен. Я совершенно уверен, что она никого не любит. Кого она видит, кроме нас троих? Она не знает в Париже ни души… Может быть, просто верность памяти мужа делает для нее эту мысль невыносимой?

Лорансо. Но ты ведь не хуже меня знаешь, что представлял собой ее муж. Нельзя же вечно оплакивать пьяницу!

Этьен. Папа может и преувеличивать; ему случается быть несправедливым. Что, если Агата была счастлива в браке?

Лорансо. Заверяю тебя, эта женщина и представления не имеет о том, что такое счастье. Вот это-то меня терзает больше всего! Тебе не кажется, что она еще может передумать? Она тебе симпатизирует, добейся от нее, чтобы я был выслушан. Ну, не комедия ли, что я тебя избрал посредником в этой истории — в твоем-то возрасте!.. Да нет, ладно, я знаю, что ты меня любишь. Если бы ты только мог представить себе… Я ведь тоже никогда не был счастлив, да и не сделал ничего особенно хорошего. Вот только бы она отнеслась ко мне всерьез… Может быть, твоя мать при ней дурно отзывалась обо мне?

Этьен. Мама не слишком близка с Агатой.

Лорансо. Верно; глупо было предположить такое. Но что же тогда? Однако ведь всегда можно дать человеку возможность объясниться! Вряд ли ей так уж часто доводилось слышать слова, которые я собираюсь ей сказать.

Этьен. Может быть, она испытывает невольный страх перед возможным счастьем.

Лорансо. Не смеши меня, пожалуйста. Так не бывает. Разве что у невротиков, у людей закомплексованных; но в ней мне нравится именно то, что это натура прямая, цельная, в ней нет ни малейшей раздвоенности. Поговори с ней, Этьен, дорогой, убеди ее уделить мне хотя бы четверть часа.

Этьен. Но как я могу добиться того, в чем не преуспел папа?

Лорансо. Абсолютно не представляю.

Этьен. У него, конечно, больше влияния на нее, чем у меня.

Лорансо. Ты полагаешь?

Этьен. Она очень считается с его мнением, они часто бывают единодушны в суждениях. Вот, например, только что…

Лорансо. Но он же не умеет с ней разговаривать, он ее не понимает! Отец мне сам признавался. (Распаляясь.) Я уверен, что он не нашел нужных слов!

Этьен. Мне кажется, он сейчас судит о ней совсем иначе, нежели несколько дней тому назад. Со времени маминого отъезда он имел возможность гораздо лучше узнать ее.

Лорансо. Он тебе это говорил?

Этьен. Нет, но я это вижу.

Лорансо. Этьен, милый, повторяю, я рассчитываю только на тебя. Всего четверть часа; я не прошу о большем. (Встает.)

Входит Морис.

Морис. А, вот и ты! Ну как? Удался тебе твой план?

Лорансо. Она отказалась меня выслушать. До свидания.

Морис. Почему ты прощаешься, старина? Можно подумать, что ты сердит на меня. Но тут нет моей вины!

Лорансо. Вот в этом я как раз не уверен. Хотелось бы знать, как именно ты ее информировал о моих намерениях. Только не сейчас.

Морис. Я ей сообщил о них самым естественным образом — и сразу обнаружил, что она встретила эту новость плохо.

Этьен. Кажется, я забыл свои часы…

Лорансо. Останься, мой мальчик, здесь ничего секретного.

Морис. Боюсь, мы с тобой оба несколько заблуждались на ее счет; по сути это весьма сложный человек. Она жила чересчур уединенно, замкнуто, в ней накопилось столько горечи; этого не скажешь, глядя на ее невозмутимое лицо. Должно быть, она слишком много перенесла. Может быть, страдание и формирует душу, но не улучшает характера, и я не уверен, что это действительно та женщина, какую тебе могли бы пожелать твои друзья. Я вынашивал для тебя другие планы и, поскольку ты наконец решил следовать моим советам…

Лорансо. Я тебе весьма признателен, но кроме нее мне никто не нужен! (Уходит.)

Морис (спеша за ним). Ну постой, не уходи так!.. Что за муха тебя укусила! (Через минуту возвращается.) Никогда не видел его в таком возбуждении.

Этьен (после небольшой паузы.) Папа, ты больше не сердишься на меня? Не стоило принимать так близко к сердцу то, что я только что говорил!

Морис. Это по поводу задуманного путешествия?

Этьен. Да. Ты же знаешь, как я легко воодушевляюсь, еще не поразмыслив как следует. Конечно, беседа с Андре Кутелье произвела на меня огромное впечатление. И, как всегда в таких случаях, начинаешь задаваться вопросом: а почему, собственно, не я? Но, во-первых, куда бы меня это завело? Это значило бы терять время, а если я хочу подготовиться к конкурсу…

Морис. Дорогой, поверь, меня не надо убеждать. Я счастлив, что ты сам понял, насколько химеричен этот план.

Этьен. Да это не план, это, скорее, была мечта.

Морис. Пусть так. Что же касается путешествия, то… может быть, мы могли бы совершить его вместе? А?.. Что ты думаешь по этому поводу?

Этьен. Я был бы счастлив.

Морис. Нынешним летом или осенью. Мюнхен, Вена… может быть, Будапешт, возвратимся через Прагу и Дрезден. Примерно так.

Этьен. Это было бы чудесно! Вот только как быть с мамой…

Морис. Более чем вероятно, что твоей матери придется проходить курс лечения.

Этьен. Врач недоволен состоянием ее горла?