Андрей Баранов - Апельсиновый Остров
Кири . Ось, туземный народ, ось твоя гвардия!
Туземцы . Ура!
Тохонга . По церемониальному маршу!.. Шагом… арш!
Музыка играет марш. Арапы идут мимо Кири церемониальным маршем. Туземцы машут фонариками.
Кири . Здравствуйте, гвардейцы!
Арапы . Здр… жел… ваше величество!
Ликки становится рядом с Кири.
Кири . Видал?
Ликки . Ты действительно гениальный человек! Теперь я вижу!
Кири . То-то! (Туземцам.) Итак, мои драгоценные… Если у вас хватит терпения остаться здесь, на этом Майдане, еще всего лишь три луны, то мы попадем в Европейский архипелаг через… Сию минуту посчитаю. (Тихо.) Ноль из ноля — ноль. Единица из единицы — ноль… Следовательно, два ноля. Ноль плюс ноль — ноль. Лет через сто, иначе не получается… Чертов Остров слишком беден, чтобы быстро ползти… (Громко.) Через семь лет! Но мы с вами сделаем все возможное, чтобы этот срок сократился до трех. Мы будемо щаслывыми!
Маленькая девочка-туземка (тянет Кири за рукав). Дядько, а що ж мы будемо исты впродовж цього велыкого пути?
Кири (тихо). А кто обещал, что вас в дороге будут кормить? (Громко.) Дытынко, мы не будемо исты, мы будемо пыты воздух свободы!
Восторг туземцев усиливается до предела. Кири вновь залезает на бочку и воздевает руки к небу.
Кири . Дорогу оранжевой революции! Разом нас багато, нас не подолаты!
Кири протягивает руку к груди и вырывает яркий оранжевый фонарь, символизирующий сердце. С ним в руке он уходит со сцены, увлекая за собой всех остальных туземцев.
Акт второй
Картина первая
Кири-Куки дает пресс-конференцию для туземных и иностранных журналистов. Он cидит за длинным столом в новом царском вигваме. Рядом с ним Тохонга, Ликки, еще несколько ярко одетых арапов. В зале на стульях сидят представители СМИ, в том числе 1-я, 2-я, 3-я и 4-я журналистки, а также Астерикс, Обеликс, Месье Жакуй и Корнелиус Фадж — наблюдатели от Европейского союза — и лорд Вольдеморт — международный посредник, личный представитель генсека ООН. Лицами и костюмами очень похожи на своих кинопрототипов.
Кири . Позвольте вас поздравить, медам и мусью, по поводу прибытия на наш уважаемый Оранжевый Остров. Позвольте кратко ознакомить вас с текущей ситуацией. Мы, свободные с недавних пор туземцы, живем здесь, зарегистрированы на Острове. Честь имею рекомендовать себя. Я Кири-Куки, президент свободной демократической республики. Вот гвардия моя, арапы верные, и все еще исполняющий обязанности пример-министра Ликки-Тикки. Ранее Островом владел преступный коррумпированный режим Сизи-Бузи Второго, тирана и узурпатора, угнетавшего туземцев. Но наша оранжевая революция смела полчища приспешников царя и растопила лед сердец малодушных и сомневающихся. После того как вулкан революции уничтожил власть Сизи, я, движимый желанием спасти родной Остров от анархии и ужаса безначалия, принял предложение лучшей своей части туземного народа стать их повелителем.
1-я журналистка (в глубине зала тихо говорит 2-й журналистке). Ах, какое забавное племя мы открыли!
Кири . Судя по спискам приглашенных, среди вас находятся журналисты цивилизованных СМИ и наблюдатели от Европейского союза. Сердцу моему приятны знатные гости.
1-я журналистка (тихо). Shit![23] Дикарь галантен!
Кири . Народ у нас — желтые и голубые туземцы. Добрый народ, можно сказать, очаровательнейший народишко, господа! Тут намедни двоих приводили… впрочем, ничего. Они живут там, далеко. Но большинство их них по моему призыву, облачившись в оранжевые революционные цвета, сейчас дежурят на Западной стороне Острова. Они хотят накренить Остров в сторону Европы.
1-я журналистка (встает). Лайза Митчелл, «Нью-Йорк таймс», вторая древнейшая профессия. Как много людей участвует в вашей революционной акции?
Кири . О, много… один… два… пятнадцать… и еще много полчищ.
1-я журналистка . It is interesting! (Записывает.) Вы управляете, а они мерзнут на улицах?
Кири . Так, дорогая мэм, так. Но у нас тепло круглый год, не замерзнешь.
Месье Уй . Я есть наблюдатель… как это по-туземному? Смотрящий? За вашим Островом от ОБСЕ. Месье Жакуй.
3-я журналистка (записывает в блокнот). Простите, comment?[24]
Месье Уй . Жакуй, Жак Уй. Но для своих можно просто коротко — месье Уй.
Кири (тихо). Похож.
Месье Уй . Ваш способ делать революции очень интересен есть! Европа оценит ваше остроумие.
Астерикс . Я Астерикс и также представляю Евросоюз. Но стоило ли так жестоко поступать с вашим бедным царем? Он уже стар и сильно пострадал от роковых событий, а вы хотите вдобавок заточить его в тюрьму. Вы как будто напились волшебного ускорителя — раз-раз, и готово? Это не совсем демократично.
Кири . Такова беспощадная логика революции, мосье Астерикс. Либо мы их, либо они нас… Но в данном случае на нашей стороне подавляющее большинство избирателей. У нас явный численный перевес, и никакие дешевые уловки старой власти не могут скрыть этот неоспоримый факт.
2-я журналистка . Нэнси Франкенштейн, Си-эн-эн, первая древнейшая профессия.
1-я журналистка (тихо). Почему это первая?
2-я журналистка (тихо). Потому, my dear,[25] что телевидение сейчас всегда на первом месте. Никакая революция невозможна, если ее не покажут по ТиВи. Мы — это детонатор всех современных революций. В любом случае для меня это не профессия, а любимое дело. (Громко.) Скажите, мистер президент Острова, но ведь вам еще не отдали знак высшей власти — священный золотой трезубец?
Кири . О мисс, это простая формальность. Через две луны у нас второй тур голосования… ну то есть третий, если считать от первого от начала к концу. Наше преимущество неоспоримо. Народ не сломить! (Тихо.) Пусть только попробует не отдать старый хрыч — оставлю без пенсии.
3-я журналистка . Мари Клер, «Пари матч». Просто представительница свободной профессии. И наконец, последний банальный вопрос, чтобы прояснить ситуацию… богат ли ваш Остров?
Кири . Слава богам, живем не жалуемся. На Острове у нас есть маис, рис, черепахи, слоны, попугаи, уголь, а в прошлом году объявился жемчуг.
3-я журналистка . C'est trés intèressant! Жемчуг? О, это крайне интересно! Какая дивная земля!
Астерикс (тихо). Мадам имеет резон. Европейский союз не может допустить, чтобы Остров валялся на дороге беспризорным.
Обеликс . О да.
Корнелиус Фадж . Жемчуг? Goddammit! Вы говорите — жемчуг? И много вы добываете его?
Кири . Немного, дорогой мистер… Фадж, я не ошибаюсь? Тонн пятьсот каждый год.
Все присутствующие (кроме туземцев, хором). Сколь-ко?! How much? Combien?
Кири . Почему вы так удивились, о знатные иностранцы?
Лорд Вольдеморт . Мало. Но я, лорд Вольдеморт, как личный представитель генерального секретаря ООН уже сейчас вижу, что ваш Остров представляет собой исключительную научную и художественную ценность. И куда вы деваете этот жемчуг?
Кири . Продали.
Лорд Вольдеморт . Кому?
Корнелиус Фадж . Продали! Вот shit!
Лорд Вольдеморт . Мистер Фадж, прошу вас помолчать. Shut up![26]
Кири . Да тут один москаль материковый к нам заезжал… Говорил, что олигарх. Ну Сизи ему и продал все по оптовым ценам.
Корнелиус Фадж . Всюду эти москальские олигархи! Чертовы бароны-разбойники!
Лорд Вольдеморт . И сколько он вам заплатил?
Кири . Пятьсот аршин ситцу фабрики «Красный лапоть», двадцать бочонков пива «Клинское продвинутое», одного миссионера — отца Онуфрия, который все время обходил окрестности и занимался вуайеризмом, и, кроме того, он подарил мне брюки от «Версаче»… Вот эти самые штаны. А Сизи он подарил на память пятьсот своих денежных ваучеров с личной подписью Чубайса, и он ими обклеил туалет в своем вигваме.
Лорд Вольдеморт . И он забрал пятьсот тонн жемчуга?
Кири. И увез . Я говорил его бывшему величеству, что мы продешевили. Как последних лохов нас развели.
Корнелиус Фадж . Мошенник. Мало им, что они увели у нас «Челси»! У меня такое чувство, мой лорд, будто я шлепнулся с метлы во время чемпионата мира по квиддичу.
Лорд Вольдеморт . Ты же никогда не играл в него, даже в юности.
Корнелиус Фадж . Не важно, это принципиальный вопрос.
Лорд Вольдеморт . Я также возмущен. Я и сам люблю превращаться в настоящую змею во внеслужебное время, но это переходит границы даже моих принципов.
Кири . Неужели он так сильно нас надул? А ведь он обещал вернуться к нам на своей мегаультраяхте океанского класса «Асталависта-2! Говорил, вот только заскочит к корешам на кинофестиваль в Каннах — и назад…
